Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы
— Чи кричит… Тьма мучает его…
— Пытки, — прошептал Эррил. — Он мучает Чи.
Фигура из черного камня вспыхнула и померкла снова.
— Вы опоздали в любом случае, — он не смотрел на рыдающую фигуру. — Вы все опоздали.
Он пошел вперед. Там, куда он ступал, серебряное озеро становилось черным. Тьма, змеясь, выползала из каждого следа ноги.
— Я свершу мое правосудие над Землей!
Эррил выступил вперед:
— Исказив ее?
Черный Зверь посмотрел на Эррила:
— Нет, уничтожив ее. Я вырву живое сердце из груди мира и разобью его моим каменным кулаком.
Елена увидела, как Эррил подает ей сигнал. Он двигался к Чо, показывая Елене, чтобы она восполнила запасы своей магии. Елена пригнулась за спиной духа.
— Мне нужна твоя сила, — прошептала Елена, протягивая руки к Чо.
Дух посмотрел на ее бледные руки и покачал головой:
— Нет.
Брови Елены сдвинулись. Она протянула руки внутрь призрачной фигуры, призывая магию хлынуть в нее, но ничего не произошло. Ее пальцы оставались бледными.
Следующие слова духа звучали теплее:
— Только Чо может дать тебе свою силу.
Елена взглянула на духа. Глаза, что смотрели на нее, были простыми, свободными от Пустоты.
— Тетушка Фила.
Короткий кивок.
— Чо отказывается. Она видит поток силы здесь лучше, чем ты. Черный камень и водоворот энергии удерживают ее брата в плену. Нет надежды освободить его, и любая попытка сражаться означает муки для Чи. Я слышала его крики, они эхом донеслись от Чо ко мне. — Ее лицо стало мрачным. — Невозможно представить боль, которую он чувствует. Чо не может позволить этому повториться. И я не могу обвинять ее.
Елена сжала оба кулака перед туманной фигурой:
— Но если мы не остановим его, чудовище уничтожит мир. Я должна получить ее силу.
Тетушка Фила посмотрела мимо нее, в сторону:
— Будущее никогда не бывает предопределенным. Иногда открываются такие пути, которые никто не может предсказать.
Елена посмотрела вокруг. Она увидела, как Толчук пробирается мимо Эррила. Огр смотрел на своего темного близнеца.
— Почему? — спросил он просто.
— Наблюдай, — прошептала тетушка Фила рядом с Еленой. — Иногда судьбу можно изменить одним словом.
* * *Толчук смотрел в лицо своего предка-огра.
— Почему? — повторил он. — Почему ты делаешь это?
Он изучал свою темную копию, даже поднял руку, чтобы коснуться собственного лица. Сходство было очевидным, но при более близком рассмотрении были заметны и некоторые отличия. Фигура из черного камня была несколько ниже ростом, но шире в плечах. Руки и ноги были толще, как у настоящего огра. Но, как и Толчук, его двойник из черного камня стоял прямо, не сгибаясь.
Пылающие глаза сосредоточились на нем.
— Мой последний потомок, — проговорил он, зарычав от гнева.
Толчук наморщил лоб. Его смешанная кровь — огра и силура — сделала отцовство невозможным для него. Прямая линия, идущая от Личука, оборвется после смерти Толчука.
Двое смотрели друг на друга, разделенные двадцатью шагами и пропастью веков — огр во плоти и огр из черного камня. Несмотря на опасность, Толчук хотел узнать больше. Здесь стоял родоначальник его проклятого рода. Он не мог не задаваться вопросом, сколько в нем самом от этого монстра. Ограничивалось ли их сходство чертами лица? Ему необходимо было знать, поэтому он начал с истоков:
— Почему ты нарушил свою клятву Земле?
Личук сплюнул, его глаза вспыхнули:
— Земля не заслуживает клятв. — В этих пламенных глазах Толчук увидел лишь презрение. — Я понимаю, что ты хочешь узнать. Мы с тобой похожи больше, чем тебе кажется, Тот-кто-ходит-как-человек, — эти последние слова были произнесены с насмешкой.
— Как так?
— Не можешь предположить?
Толчук нахмурился, но ответ пришел из-за его спины. Магнам, скрытый в его тени, сказал:
— Каждый из вас лишь наполовину огр.
Вздрогнув, Толчук неожиданно понял, что Магнам сказал правду: прямой позвоночник и другие, едва заметные отличия.
— Ты наполовину силура, как я?
— Нет, — проговорил Магнам, подходя ближе. — Он наполовину дварф.
Глаза Толчука расширились.
— Со стороны отца, — ответила холодно каменная фигура, — торговца-дварфа. Он надругался над женщиной-огром из клана Токтала и бросил ее с растущим животом. Как и ты, я родился полукровкой среди кланов, где чистота крови была всем. Только мои стихийные таланты дали мне почет и уважение — моя способность узнавать, развивать и доводить до совершенства таланты других.
— Дар, данный тебе Землей, — напомнил Магнам. — Землей, которую ты хочешь уничтожить.
Глаза Личука вспыхнули алым.
— Земля не дает даров, — сказал он с яростью. — За все приходится платить.
Толчук услышал застарелую боль в его голосе.
— Почему ты говоришь так?
Личук бросил взгляд на остальных. За это время никто не сдвинулся с места, все внимательно слушали. Личук вновь посмотрел на Толчука:
— Как и ты, я был бесплоден — еще одно проклятье из-за распутства моего отца.
Толчук нахмурился. Личук не мог быть бесплоден, иначе сам Толчук не смог бы родиться как его потомок. Его темный предок прочитал замешательство на его лице.
— Да, я нашел способ справиться с этим проклятьем. Я отыскал целительницу, обладавшую стихийным искусством, и использовал свои таланты, чтобы усилить ее собственные. Она смогла исцелить мои чресла, дать жизнь моему семени. Но и за это пришлось заплатить высокую цену. Способности целительницы были еще слишком неразвиты. Она сожгла себя этой попыткой, уничтожила в себе дар Земли и повредилась в рассудке.
— Так ты забрал ее дар силой, — проговорил Толчук. — Для того чтобы ты мог иметь детей.
— Каков отец, таков и сын, — сказал Магнам вполголоса.
Темный Лорд повернулся к дварфу, сжав кулак. Магнама подняла с пола невидимая сила, сжав его горло.
— Я ни в чем не похож на своего отца, — прорычал Личук. — Это был несчастный случай!
— Отпусти его! — крикнул Толчук, по тону не отличаясь в этот момент от своего предка.
Личук смерил его взглядом, затем отбросил Магнама прочь. Дварф упал на край костяного кладбища. Фердайл и Торн бросились ему на помощь.
Как только стало ясно, что его друг-дварф жив, Толчук обернулся к Личуку:
— И что произошло после этого?
— Ничего. Я жил счастливо и не знал тревог среди клана Токтала целую зиму. Я стал отцом ребенка. Но в утро, когда он родился, я отправился к Призрачным Вратам, чтобы молиться за моего ребенка, чтобы подготовить себя к клятвам Земле. Но…
Он замолчал, сжимая кулак. Запятнанный пол под его ногой стал темнее, трещины расползлись от его пяток и пальцев ног. Его следующие слова были мрачны, как камень, из которого была изваяна его фигура:
— Но Земля знала.
Он замолчал на миг.
— Земля — жестокий хозяин, намного более жестокий, чем был я когда-либо. — Черная рука указала на Нилан и Мерика. — Вы знаете. Вы оба почувствовали ее гнев. Болезнь, что поразила твои деревья и твой народ была деянием Земли, разве не так?
Мерик ответил:
— Нимфаи пытали изменить естественный порядок вещей, распространив свои деревья по всем землям. Земля действовала, чтобы защитить саму себя.
— Уничтожив все и безжалостно исказив суть самих нимфаи. Это благоразумный ответ? Сколько еще других пострадали от рук Мрачных духов с тех пор? — его голос стал более гневным. — Это привело к наказанию невинных, к мукам и без того страдающих.
Личук сурово смотрел на Нилан. В темных провалах его глаз вспыхивали маленькие язычки пламени. Нилан опустила голову.
— Она знает, что я говорю правду, — он освобождающе махнул рукой: — Земля наделяет своей магией, но это не дар. Это тирания. Осмелься сделать шаг за границы, установленные Землей, — и ты будешь наказан, наказан не один раз, но навсегда. С тех пор как существует Земля, мы не можем управлять своими жизнями, — он тяжело вздохнул. — Я намереваюсь положить конец этой тирании, освободить мир, разбив Призрачный Камень и уничтожив его стихийное сердце.
Послышались потрясенные вздохи, но Толчук остался безмолвен.
Личук продолжил, не слушая их, потерянный в своем гневе:
— Вы можете осудить мои действия, посчитав их злом, но они — невеликая цена за великую победу. Многие умерли, чтобы у всех было будущее. После этой ночи оставшаяся часть истории не будет знать оков. Народы мира освободятся от магического ярма Земли.
Наконец Толчук подал голос:
— Но что Земля сделала тебе?
Личук едва не задохнулся, он был на краю безумия:
— Что Земля сделала мне? Как и у Мрачных, Земля забрала мой талант и мерзко извратила его. Она забрала мое искусство, заставив изменять стихийный дар. Я узнал, что то, к чему я прикасаюсь, будет извращено тьмой. То, что Земля сделала со мной, я был обречен делать с другими. Я изменял всех стихий, которых касался.
