Ересь Хоруса. Омнибус. Том II (ЛП) - Абнетт Дэн
— Всем орудиям сконцентрировать огонь на переднем корабле, — голос Аркадиза остался хриплым, но непосредственная угроза привела его в чувства. — Орудия с первого по четвёртое, изменить траекторию… — капитан сверился с атмосферным положением переднего корабля, используя доступные инструменты панели управления, которую только что заметил, как и экраны… — по намеченным координатам.
Пронзительный вой сервомеханизмов возвестил о движении орудий. Заработали системы подачи боеприпасов, загоняя сверхтяжёлые снаряды в огромное чрево. Четыре целеуказателя сошлись в одном перекрестье.
Аркадиз опёрся руками на панель управления и, несмотря на раны, встал, отключившись от разъёмов. Его измученное войной лицо осветило зелёное монохромное сияние экранов.
— Огонь!
Мощная звуковая волна и химический запах от выпущенных снарядов возвестили о канонаде.
На консоли отразились неоднократные попадания по носовым щитам переднего крейсера. Уже обстреливаемые зашедшими на перехват союзными фрегатами пустотные щиты замерцали, вспыхнули и смялись.
От плотного огоня макропушек цепь взрывов прошла по носу и дну крейсера, который резко отклонился от курса, словно поскользнувшийся на масляном пятне грузчик. Покинув строй, он оказался на пути других кораблей, которые уже не успевали развернуться. Крейсеры врезались в подбитый передний корабль, и пламя взрыва, безмолвно взметнувшись в реальном мире, словно маяк, почти сразу же погасло.
А мгновения спустя реактор переднего корабля дошёл до критической точки, и яркая вспышка, будто взрыв сверхновой, поглотила все.
Это был погребальный костёр целой флотилии, отчего Аркадиз свирепо улыбнулся, закрывая глаза.
Ослепительная вспышка угасала, когда из встроенного в панель управления вокс-приёмника раздался сначала треск, а затем голос воина-короля. Победные крики Ульрадесантников стихли.
— Воины Пылающего Рифа, говорит Рогал Дорн. Магистр войны пришёл к нашим вратам. Вы — авангард, ваши тела — кирпичи, а кровь — цемент. Держитесь столько, сколько сможете. Ваше самопожертвование достойно уважения, вы преторианцы, чьи имена будут жить вечно. Защищайте последние врата с решимостью в сердцах и сжатыми кулаками. Не отдавайте архипредателю ничего. Заставьте его кровью заплатить за каждый метр. Мы с вами. Ради Императора и выживания Терры, держитесь.
За ними наблюдал сам Рогал Дорн, и Аркадиз последует его приказу так, как если бы его отдал собственный примарх.
Отвернувшись от обломков разбитых кораблей, капитан посмотрел на поле боя внизу.
Когорты из сотен пехотинцев встретили первую волну высадившихся воинов, но даже при поддержке бронетанковых колонн предавшие легионеры разрывали их на части. Проблеск артериально-красного среди бело-голубых доспехов выдал, чьи воины штурмуют их врата, и от этого знания Аркадиз ощутил холодное прикосновение отчаяния.
— Берсерки сорвались с поводка…
Лейтенант не услышал его или не счёл нужным ответить. Он казался лишённым настоящей души комплектом доспехов.
На глазу Аркадиза вспыхнул ретинальный дисплей командного браслета, который он только что заметил, и появились лица каждого Ультрамарина, возглавлявшего когорты армии.
Но он не мог вспомнить имён. Воины были лишь "братьями-ветеранами", различающимися по суффиксу с Альфы до Каппы.
— Отступить и перегруппироваться, — рявкнул брат-капитан по общей связи прежде, чем отдать конкретные приказы братьям-ветеранам. Защитники начали отходить, стягивая силы вокруг самых сильных уцелевших когорт и позволяя другим сформировать арьергард. Танковые батальоны благородно пожертвовали собой, чтобы задержать врага, и были разорваны в клочья искорёженного металла.
— Сформировать плотную огневую цепь, — продолжал Аркадиз, проверяя и перепроверяя ситуацию через экраны и амбразуру. — Не вступать в ближний бой.
В схватке с берсерками оттянуть бойню можно лишь удерживая их на расстоянии.
Держитесь столько, сколько сможете, вспомнил капитан слова Дорна.
Взглянув на небо, Аркадиз заметил контролирующую участок реального пространства над ними флотилию имперских кораблей. Он обратился к стрелкам.
— Открыть огонь по задним рядам, истощить силы, а затем мы добьём выживших.
Макропушки вновь перенацелились, и по крепости разнеслось гулкое эхо отдачи.
Аркадиз наблюдал через амбразуру за расстрелом первой вражеской волны. Она рассеялась под плотным огнём, а среди клубов дыма и обломков кружили тела воинов, которые когда-то были его братьями. Их смерти не могли смягчить боль в сердце Аркадиза, но они воодушевили когорты армии, которые теперь многократно превосходили врага числом. Бой на поверхности зашёл в тупик.
— Хорошая работа, милорд, — сказал лейтенант. — Враг остановлен.
Но в его голосе не было ничего личного, будто это был лишь запрограммированный ответ.
— Пока что, брат, — кивнул Аркадиз.
Прежде, чем он сказал что-то ещё, вновь затрещал вокс, предупреждая о появлении кораблей в защищаемом ими секторе. Взгляд на наблюдательный экран открыл гораздо больший флот. Его возглавлял один особенный корабль, выделявшийся среди прочих.
"Дух Мщения"…
Огромный флагман Хоруса — зазубренное чёрное копьё во мраке, ощетинившееся орудиями и рычащее с яростью еле удерживаемого зверя. Его окружали десятки других крейсеров и чудовищных линкоров, но по сравнению с боевой баржей Хоруса все они казались крошечными. То был проводник воли магистра войны в пустоте — зловещий корабль, воплощающий его сделку с Хаосом и всемогущество, которое обещали даровать примарху, если он отдаст Губительным Силам последний оплот человечества.
Когда он заговорил, то раздался рёв орудий, способных разрушить целые миры. Из жерл пушек "Духа Мщения" вырвалось одно слово, и слово это было "гибель".
Идущая на перехват имперская флотилия исчезла в яростном огненном вихре, а затем всё стихло, и солнечный ветер разнёс прах. Раненое флагманом Хоруса реальное пространство загудело от ужаса и муки.
Вот теперь Арадис вздрогнул.
Как нам выстоять против такой безграничной ярости?
Но брат-капитан был Ультрамарином и превыше всего чтил долг. Он будет удерживать позицию ради Императора, ради Терры и всех человеческих душ, которые принесут в жертву жаждущим богам, если он не выстоит.
— Перезарядить орудия. Огонь по эскортам, разбить строй. Пусть их флагман пробивается через обломки собственного флота.
"Дух Мщения" всё ещё был слишком далеко, и на таком расстоянии корабль с подобной бронёй и щитами отмахнётся от канонады как от укусов насекомых. Но вот вырвавшиеся вперёд корабли, сжигающие двигатели, чтобы идти впереди исполинского флагмана… они кружили вокруг баржи, словно мелкие хищные рыбёшки вокруг левиафана. Аркадиз хотел, чтобы "Духу Мщения" пришлось проломиться через кладбище погибших кораблей. Даже если они лишь замедлят флагман, это тоже будет победой.
— Плотный непрерывный огонь, — отдал приказ капитан. — Продолжайте стрелять, пока не закончатся снаряды.
Обстрел продолжался меньше минуты, когда крепость подбил один из крупных кораблей сопровождения Хоруса. Ударная волна подбросила Аркадиза, осколки камнебетона вонзились в лицо. Один глубоко погрузился в челюсть, но капитан не обратил на это внимания. Он ударился о командный трон, но не смог удержаться и покатился. Чувства наполнились пламенем, дымом и грохотом. Откуда-то донёсся сдавленный крик.
Погиб стрелок.
На этот раз Аркадиз поднялся быстрее, стряхнув головокружение, и вгляделся в расходящиеся клубы дыма. Его худшие страхи подтвердились. Разорванный пополам воин изломанной марионеткой свисал из орудийного кресла. Большую часть левой половины черепа раздавило, и уцелевший глаз смотрел с окровавленного лица — когда-то прекрасного, но теперь жуткого.
Лейтенант исчез из виду в адской буре, и Аркадиз не знал, жив ли Ультрамарин вообще. Всюду в удушливом дыму лежали обломки. Часть крепостной стены обвалилась внутрь, и доносящийся снаружи рёв битвы стал громче. Бурный ветер приносил вонь горелой плоти и едкий привкус непереносимого жара.
