Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы
Эррил стоял посреди этого хаоса.
— Что произошло? — спросил Толчук.
Елена поднялась на ноги:
— Чары, что связывали их… они рассеялись!
Эррил оглядел костяное кладбище. Что это за новый трюк? Он искал глазами своего брата. Под пристальным взглядом Врат Виверны он увидел Фердайла, упавшего на колени. Перед ним, неподвижный, лежал на поверхности серебряного озера темный маг.
— Что-то произошло, — проговорил Магнам.
Прищурив глаза, Эррил сделал знак всем подойти. Они пробрались среди наваленных грудами костей; затем Эррил повел их через озеро, держа в руке меч. Елена шла следом, ее глаза оставались испуганными.
Когда они подошли к Вратам Виверны, судьба его брата стала ясна. Тело темного мага обратилось в чистый хрусталь, черный, как грех, и твердый, как лед. Эррил почувствовал, как его собственное тело онемело, но он заставил ноги двигаться. Он смотрел вниз, в лицо врага, в лицо некогда любимого брата. Он увидел следы мучений на его опустошенном лице. Эррил подозревал, что боль из-за обращения в хрусталь не была единственной их причиной. На этом лице он прочитал страдания истинной души своего брата.
— Шоркан, — прошептал он.
— Он превратился в хрусталь, — проговорила Елена. — Как Денал.
— Его можно растопить? — зловеще спросил Магнам, потрогав свой молот. — Как костяных монстров?
— Никогда, — хрипло ответил Эррил, вздрогнув от этой мысли. «Никогда больше». Он взглянул на дварфа: — Дай мне свое оружие.
Магнам поколебался, затем отдал молот. Эррил размахнулся и опустил его на хрустальное тело своего брата. Он вспомнил все ужасы, которые тот творил.
— Если ты как Денал, — проговорил он холодно, — дух, сотворенный из хрусталя, тогда ты слышишь меня. Я не отрицаю, что часть тебя некогда была моим братом. Но часть — это не то же самое, что целое. Денал был светом, а ты — тьма и искажение. И давным-давно я пообещал, что твое искажение уйдет из этого мира.
Прежде чем печаль смогла ослабить его, он взмахнул молотом, держа его обеими руками. Хрусталь разлетелся на миллион осколков, которые запрыгали и заскользили во всех направлениях.
— И я держу свои обещания.
После этого Эррил бросил молот и отвернулся. Слезы набегали на его глаза. Он грубо вытер их. Почему он должен проливать слезы из-за этого демона?
Елена ответила ему, словно читая в его сердце:
— Хотя он и был злом, он по-прежнему оставался единственным твоим братом в этом мире. Ты имеешь право оплакать его.
Эррил покачал головой, затем прокашлялся. Он позволил стендайской стали, что была в нем, укрепить свою волю.
— Я оплачу моего брата, когда все будет кончено, — он повернулся к изменяющему форму: — Расскажи мне, что произошло.
* * *Могвид смотрел на стендайца. Как же ему хотелось убежать, сбежать от своего позора, но он не мог. Эти серые, словно небо в шторм, глаза смотрели на него, приковывая к месту. Но он был слишком потрясен, чтобы отвечать, чтобы придумать разумную ложь.
«Скажи им», — Фердайл словно взвыл внутри него.
Толчук подошел к нему и хлопнул по плечу:
— Фердайл, как ты спас нас?
Могвид вздрогнул от вопроса, его глаза расширились. Фердайл? Он сдержал смех. Конечно, они все думают, что перед ними все еще его брат. Это осознание стряхнуло с него оцепенение.
— Я… Фердайл… Я не делал ничего, — ложь снова легко лилась потоком с его оттаявшего языка. — Должно быть, это серебряное озеро. Оно покрылось трещинами под магом, и он… он изменился.
Могвид старался не смотреть на Торн. Она бы поняла, что он лжет. Внутри он чувствовал, как его брат пришел в негодование. Могвид не знал, как долго его увертки помогут ему продержаться, но надеялся, что достаточно долго, чтобы он мог сбежать, прежде чем они узнают правду о его измене.
Арлекин Квэйл указал на потолок:
— Удача ли, судьба ли — время бежит быстро. Луна поднялась уже достаточно, чтобы достигнуть дыры.
Могвид поднял голову. Через небольшое отверстие в каменном потолке светилось бледно-фиолетовое небо. Луна показалась из-за одного края.
— Возможно, магия, на которую рассчитывал Шоркан, сыграла против него, — проговорил Магнам, перевязывая свое раненое плечо.
Елена вытащила меч из ножен:
— Я не поверю в это, пока Врата Плотины не будут уничтожены.
Могвид продолжал смотреть на дыру вверху. Судя по цвету неба, солнце было близко к тому, чтобы опуститься. Как только оно опустится, Фердайл будет заперт до утра. У него будет время все обдумать и, возможно, сбежать. Он наклонился, чтобы подобрать плащ, и в этот момент почувствовал, как его рука дернулась и начала двигаться сама по себе.
Нет! Не сама по себе! Его рука поднялась и сжалась в кулак, но он сделал это не по своей воле. Фердайл понял! Как и он сам, брат открыл новообретенную свободу.
Могвид заскрежетал зубами. «Я не сдамся, братец!» Согнувшись, чтобы скрыть свою борьбу от остальных, он смог разжать пальцы. «Закат так близко… Я просто должен продержаться еще чуть-чуть».
Могвид пытался выпрямиться, но его тело не слушалось. Он не мог двигаться. Две воли сражались за контроль над телом, и ни одна не могла одержать верх. «Я не отдам тело!».
— Фердайл, что случилось? — спросила Елена, стоя позади него.
Она, должно быть, заметила, как он дрожит, но он не решился прекратить борьбу, даже для того чтобы ответить. Солнце могло сесть в любой момент. Он почти чувствовал, как оно опускается.
— Фердайл?
Он услышал, как кто-то подходит ближе, но он не мог позволить себе отвлечься даже на миг, и…
Неожиданно тело Могвида вздрогнуло и распрямилось свободно. Внезапное освобождение заставило его покатиться вперед и назад с криком на губах, криком радости: «Свободен!».
Затем он почувствовал, как его пронзило огненное копье. Только после этого он услышал предупреждающий выкрик:
— Фердайл, нет!
Он опустил взгляд. Из его груди торчало лезвие меча, невероятно яркое. Крови было много. Он упал на колени.
— Он прыгнул назад, — проговорила ошеломленная Елена. — Я не успела убрать клинок с его пути!
Могвид закашлялся, словно пытался этим убрать тяжесть из груди. Скрытая от глаз часть стали, казалось, обвилась вокруг его ребер, сжимая их.
Неожиданно перед ним появилась Торн:
— Фердайл, нет…
Могвид сумел покачать головой. Он встретил взгляд избранницы своего брата. «Это не Фердайл. Солнце село».
Теперь он знал, почему он так внезапно освободился и потерял равновесие.
— О, Могвид… — проговорила Торн, оглядываясь на остальных. — Это снова Могвид. — Она повернулась к нему и взяла его за руку. Слезы наполнили ее глаза: она знала, что оба брата могут умереть, если один из них будет пронзен мечом.
Он уже чувствовал, как ускользает.
Торн, должно быть, тоже заметила это. Ее слова стали торопливыми:
— Скажи ему, скажи ему…
Ее янтарные глаза закрылись.
Он мог отвернуться, но не стал делать этого. Фердайл все еще был внутри него. Разве это важно теперь? Пусть он услышит последние слова любви от своей избранницы. Он не стал отводить взгляда от Торн, слушая все, что она передавала, и его дыхание становилось все более неровным. Кто-то схватил его за плечи и помог ему сесть.
Через их соединенные взгляды Могвид забрал всю любовь, что была между этими двумя. Вспышки образов, запахов, воспоминания, тихий шепот прощения. Это был слишком яркий свет, чтобы смотреть на него. Но даже такое сияние начало меркнуть, когда в глазах у него потемнело, а его тело стало холодеть.
Черта между братьями снова стала менее четкой. Но на этот раз борьбы не было. Могвид встретился с Фердайлом — близнецы, ничем не прикрытые друг перед другом.
«Мне жаль, брат». Было трудно произнести эти слова. Затем тьма опустилась на них обоих… и они покинули этот мир.
* * *Рыдая, Елена опустилась на колени на поверхности серебряного озера, закрыв лицо руками.
— Как? После всего, через что они прошли…
Эррил помог опустить тело Могвида на землю. Меч по-прежнему был в его груди. Вокруг тела набежала широкая лужа крови. Эррил повернулся к Елене и обнял ее.
— Почему? — простонала она.
— Я не знаю, — ответил он. — Но я не верю, что все это вышло случайно. Клинок — это меч крови. Подобное оружие известно тем, что причиняет вред очень легко и очень часто. Его отравленная сталь всегда ищет кровь и смерть.
Слова Эррила не слишком утешили Елену. Это ее рука держала меч. На ничтожный миг она отвлеклась… и тут Могвид рванулся назад, словно хотел сам напороться на меч.
Торн стояла на коленях по другую сторону распростертого на земле тела и плакала.
В нескольких шагах от них заговорил Арлекин:
— Луна почти полностью поднялась. Если мы намереваемся разрушить врата, нам бы лучше поторопиться.
