Энн Маккефри - Арфист драконов

Слезы покатились по щекам Киндана. Он долгое время стоял, когда другие ушли. После этого, поняв, что он в одиночестве, Киндан сел на траву. Он видел острия травы, темную, богатую почву, маленький камешки на ее поверхности и смачные комки грязи. Он сделал глубокий, полный вдох и, не спеша, выдохнул. Один камешек бросился ему в глаза, и он потянулся за ним. Он был гладким, круглым и черным. Он покатал его между большим и указательным пальцами, вкушая ощущение холода и гладкости камня.

Камень. Киндан помнил свои давние беседы с Микалом о камнях, скальных обломках и кристаллах. Он понял, что Микал решил остаться в Страж-холде из-за желания найти тут камни и кристаллы. Киндан знал, что кристаллы имели целебные силы, и могли использоваться для медитации, для концентрирования мыслей. Возможно, если бы он нашел правильный кристалл, он бы мог использовать его уравновешивающее влияние в бою с Ваксорамом.

Киндан решительно встал. Лучшее место для поиска кристаллов должно быть в пещере Алиск, вспомнил он из своего приезда Оборотами раньше, чтобы получить яйцо своего зеленого стража порога. Он удивлялся, как стражи порога находят кристаллы, действующие успокаивающе на некоторых людей. Он прошел к входу в жилище стражей и нашел внутри корзину со светильником. Он взял один маленький светящийся камешек и направился к пещере Алиск. Было дневное время, и он знал, что страж порога должен спать. Он шел так тихо, как только мог, чтобы не побеспокоить ее сон. Держа близко тусклый свет, он свернул к ближайшей стене и начал медленно передвигать по ней руками. Он почувствовал его прежде, чем увидел — маленький камешек, наполовину выступающий из стены. Он легко вынулся из стены и Киндан подержал его в руке. Он передавал специфическую полную силу. Удовлетворенный, Киндан вышел из комнаты, вернул светильник в его корзину, и покинул жилище стражей, направляясь к ближайшему потоку.

В ручье он вымыл свою находку и бережно отколол маленький кусочек кварцевого кристалла от основной массы. Он был достаточно велик для ношения, но казалось, вибрировал силой, когда Киндан зажал его между большим и указательным пальцами. Это наверное мой, подумал он, маленький и могущественный.

Заинтригованный, Киндан осмотрел русло и берега в поисках любого другого осколка или галечника, зовущего его. Он был не удивлен, когда нашел прекрасный осколок желтого цитрина, который он очистил и положил в карман. Он научился у Микала на протяжении одного из дней, проведенных всадником в Цехе Арфистов, что цитрин помогает держать себя бодрым и целеустремленным, так же как белый кварц был хорош в поддержании силы и концентрации намерений. Вооруженный этим, Киндан чувствовал, что не проиграет.

Он медленно пошел обратно в лагерь, останавливаясь, чтобы прикоснуться к коре деревьев, отмечая метки животных, глубоко вдыхая ароматы воздуха, чувствуя себя наиболее умиротворенным и собранным, чем когда-либо с тех пор, как он прибыл в Цех Арфистов более Оборота назад.

Он сможет это сделать. Он сможет встретиться с Ваксорамом и победить его. Но его хорошие предчувствия угасли, когда он понял одну вещь: Он не сможет ослепить старшего ученика, чтобы выиграть, тем более, не сможет его убить. Это было не из-за неуверенности Киндана в том, сможет ли он, и не потому что он не хотел этого делать, если не было другого пути — это означало, что он понимает, что такой выигрыш означает победу впустую, оставляя Ваксорама полностью уничтоженным, так что старший юноша не будет иметь шансов восстановить свою честь.

Киндан должен был найти другой путь. Он провел остаток дня в тревожной, сосредоточенной тишине.

Он вернулся в Страж-холд этим вечером, и был благодарен предложению поесть в тишине. Даже малышня была спокойна, их болтливые голоса не были слышны. Киндан почувствовал себя виноватым в тот момент, когда поймал взгляд одной из наименьших девочек и увидел, что она относилась к нему торжественно, воспринимая его молчание с добротой и состраданием. Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, ее глаза ярко блеснули. Потом, хотя это было слишком шумно, она вернула серьезное выражение на свое лицо и прижала палец к своим губам. Киндан кивнул. Он долго смотрел ей в глаза. Она первой отвела взгляд, посмотрев на свою мать, и Киндан обнаружил, что провожает ее взгляд до глаз ее матери. Он продолжил, безмолвно поблагодарив каждого из членов маленького холда. Когда еда была завершена, Арелла снова отвела его к массажному столу и, в тишине, массажировала его мышцы, пока он не погрузился в глубокий сон без сновидений.

— Киндан, — мягкий голос Микала медленно привел его в сознание.

Киндан открыл глаза.

— Это седьмой день, — сказал бесцветным тоном Микал.

— Я готов.

— Ты только так думаешь, — сказал ему Микал. — Ты должен сделать еще одну вещь.

Киндан сел и выжидающе посмотрел на бывшего всадника.

— Ты должен выяснить десять причин для жизни, — тихо сказал ему Микал. Киндан открыл свой рот, но Микал остановил его, подняв руку. — Сначала мы поедим.

Похоже, на завтрак собрался весь Страж-холд. Дети, включая и вчерашнюю торжественную девочку, сверкали глазами и шумели, как и положено детям. Взрослые также были оживлены, и даже иногда отпускали грубости. Они часто смеялись; Киндан тоже много улыбался.

Когда они закончили, Микал отвел его к тренировочной площадке и указал, что Киндан должен сесть.

— Хорошо, что ты выяснил пока? — спросил Микал.

— Жить для чего? — повторил Киндан, чтобы выиграть время. Микал кивнул. — Я хочу жить для яйца моего файра.

Микал кивнул и поднял вверх палец.

— Я хочу жить для Ноналы и Келсы, — сказал Киндан.

— Что это значит? — спросил Микал.

— Я хочу защитить их, — ответил Киндан.

— Почему? — давил Микал.

Это становилось сложнее, Киндан думал, как ему справиться с вопросом.

— Потому что они мои друзья, — громко сказал он.

— У тебя могут появиться новые друзья — это не звучит как причина, — пренебрежительно ответил Микал. — Найди другую.

— Потому что я люблю их! — проговорился Киндан, удивленный своими словами и их жаром. Все его наполовину сформировавшиеся мечты о Келсе, о танце с ней целую ночь, даже о ней, как о партнерше, исчезли, когда он испытал это. Он любил их обеих одинаково, и ни одну из них как будущую супругу. Келса и Нонала были особенными для него, потому что он знал, что они любят его и доверяют ему. И он ничего не хотел изменять — он слишком их любил. Микал пристально смотрел на него в течение долгого напряженного мига, а потом кивнул и поднял два пальца.

— Что еще?

— Для М’тала, — сказал Киндан.

— Для Предводителя? — переспросил Микал. — Ты хочешь жить для Предводителя?

Киндан нахмурился.

— Нет, я хочу поехать в Бенден и стать арфистом Вейра.

Микал поднял четвертый палец.

И теперь Киндан вздрогнул, ища пятую причину. Что, если у него не найдется пяти причин для жизни?

Он удивился, что так можно сказать о его жизни.

— Я хочу жить для моего отца и братьев, — сказал он через мгновение. — В честь их памяти.

Микал поднял свой пятый палец и помахал другим сжатым кулаком в воздухе. Киндан глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Я хочу жить для тебя, — сказал он. — Я хочу жить, чтобы ты знал, что твои тренировки помогли и что ты нужен и… — он вздрогнул и покусал губу, а потом продолжил, — любим.

Глаза Микала заблестели, и он поднял первый палец на левой руке.

— Я хочу жить для всего, что я изучу, — сказал Киндан. Еще один палец. — Для всего, что я могу дать. — Еще один палец. — Для всего, что я смогу увидеть. — Еще один палец — уже было девять. — Я хочу жить для себя и того, что я могу предложить.

Микал поднял руки с широко распростертыми пальцами. — Теперь ты знаешь, что должен выяснить? — медленно спросил старик.

Киндан медленно кивнул. — Я должен выяснить мою силу.

— Сколько причин для жизни есть у Ваксорама?

Киндан покачал своей головой. — Может одна.

— Это правильно, — согласился Микал. — У тебя есть на девять причин жить больше, чем у него. — Он медленно поднялся, выпрямился, и махнул Киндану идти обратно в Страж-холд. — Теперь ты готов драться?

— Да, — ответил Киндан.

— И ты знаешь, что ты должен сделать?

— Я должен победить.

Глава 4

Бой только при страшной необходимости

Не из страсти иль мелкой жадности

Честь тем, кто жизнь дает

Уважение за самоотдачей идет

Когда Киндан почувствовал остатки холода промежутка, пробравшие его до костей, и когда огромный бронзовый дракон Гаминт’ закружил вниз на луг снаружи Цеха Арфистов, тогда только он окончательно понял, как он может победить в предстоящем бою на собственных условиях. Жестокая улыбка заиграла на его губах и оставалась на них, пока они проходили сквозь арки во двор Цеха Арфистов.