Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы
Касса Дар знала, что ей следует разорвать свою связь с ребенком, оборвать ее прежде, чем она тоже будет поймана. Но если она разорвет эту тонкую ниточку, она не сможет предупредить Джастона и остальных о поджидающей их ловушке.
Таков был выбор.
Поэтому она сделала единственное, что могла. Она вложила больше себя в свое творение. Шоркан думал, что поймал маленького ребенка, не отличавшегося особыми талантами. Она намеревалась увидеть, как он справится с настоящей ведьмой.
Лежа на кровати, она послала свою сущность туда, оставив лишь тончайшую ниточку, чтобы вернуться обратно. За один удар сердца она вошла в свое творение, наполнив его своей ядовитой магией. Темные щупальца, что удерживали ее, сжались и отдернулись, чтобы избежать прикосновения яда, сочившегося из нее.
Улыбка на лице темного мага внизу померкла, превратившись в настороженное замешательство. Он указал на нее своим посохом, и щупальца тьмы взметнулись, чтобы возобновить нападение.
Касса Дар не обратила внимания на них и продолжила наполнять собой свой сосуд. Дитя вырастало среди обвивавших его черных змей, за несколько вздохов превращаясь из ребенка в женщину. Детское выражение исчезло с лица, заменившись ее собственным.
«Мама», — позвал ее ребенок, растворяясь. Касса коснулась его сути: «Я люблю тебя, моя сладкая. Спи». Затем ребенок исчез.
Шоркан внизу зашипел, и слова легко долетали до нее:
— Ведьма! Тебе никогда не сбежать при помощи одних только стихийных штучек!
Касса Дар смотрела вниз, находясь всего в пяди от центра водоворота. Она спокойно улыбнулась: она больше не будет убегать, она больше не станет прятаться.
— Кто сказал, что я убегала, маг?
Она открыла рот и исторгла яд из своего желудка. Не только ее детская фигура повзрослела, но и существо внутри нее. Дитя болот, теперь женщина, было не более чем оболочкой. Рептилия внутри была настоящей связью.
Касса Дар выпала из тисков ловушки. Сбросив кожу, она обрела свою истинную форму. Королевская гадюка, выросшая до своей истинной длины, опустилась клубком на землю возле темного мага.
Шоркан закричал, когда она тесными кольцами обвилась вокруг него, дотягиваясь до испуганного лица. Раздвоенный язык с шипением вышел между ее губ. Она разомкнула челюсти, открывая клыки длинные, словно у дракона. Яд потек с ядовитых желез у основания черепа змеи — и из сердца ее сущности.
Она знала, что не может равняться с темным магом, но она могла напасть и причинить вред. Она зашипела, выплевывая яд ему в лицо, затем напала, когда он попытался увернуться от брызг. Ее клыки глубоко погрузились в его шею, вводя в него столько яда, сколько могли успеть, прежде чем он скинет ее с себя.
Обвивая демона, она почувствовала, как яд заставил его опуститься на колени, но то, что убило бы обычного человека менее чем за удар сердца, не убило этого. Она услышала, как заклинание слетело с его губ.
Ее тело внезапно охватил иссушающий огонь. Темные языки пламени вспыхнули на маге. Она знала, что ее смерть рядом. Но она продолжала наполнять его своим ядом. Она слышала, как он задыхается, как он упал на руки.
Когда тело змеи обратилось в пепел, она улыбнулась ядовитой усмешкой и сбежала — но не по нити, что вела к ее телу в замке Дракк. Она знала, что не может сделать этого. Мост был сожжен за ней. Вместо этого она бежала в единственное место, которое ее сердце знало хорошо.
В сердце, которое билось в одном ритме с ее собственным.
* * *Джастон упал на колени. Он почувствовал момент, когда она ушла за грань.
— Касса…
Остальные бросились к нему, но он не видел их, не слышал их. Ее суть наполняла все его чувства. Запах лунного цвета распространялся вокруг него. Вкус ее губ появился на его языке, и он почувствовал прикосновение ее руки к своей щеке.
— Касса, что ты сделала?
«То, что пришлось…» Он купался во всем, чем была она, и был ближе к ней, чем когда-либо в жизни. «Но не страшись. Держи меня в своем сердце; помни о нашем времени. Я всегда буду не дальше, чем на расстоянии вдоха от тебя».
— Нет, — простонал он.
«Теперь иди. Вы все должны торопиться». Образы наполнили его разум: обнаруженная ловушка, раненый демон, ослабленный всего на мгновение. «Сражайся за мир, любовь моя. Он слишком прекрасен, чтобы сгинуть во тьме».
— Касса, подожди…
Ее дыхание было поцелуем на его щеке. «Я люблю тебя. И всегда буду».
Затем, словно порыв ветра, она исчезла. Он прижал кулак к груди, рыдая, не зная, сможет ли его сердце продолжать биться. Но оно билось…
Он поднял голову и посмотрел на остальных:
— Она ушла.
* * *Эррил стоял на коленях возле Джастона, пока раненый объяснял, что он узнал.
— Если Касса Дар в самом деле ослабила Шоркана, мы должны поторопиться, — сказал он. — Возможно, сейчас наш единственный шанс. Мы не можем позволить ее жертве пропасть впустую.
Стоявший позади остальных Арлекин заговорил:
— Я бы сказал, у нас нет выбора.
Он повернулся туда, откуда они пришли. Со стороны ямы до них долетали крики, но сейчас слышался и скрежет когтей по камню. Если легион скальтум идет по туннелю, единственный путь — вперед.
— Скорей! — приказал Эррил.
Нилан и Мерик подошли к Джастону.
— Идите вперед. Мы задержим монстров.
— Втроем? — спросила Елена.
Две стихии сияли в серебристом свете, их лица светились. Нилан бросила взгляд на Мерика, который хитро улыбался.
— Нас будет достаточно. Идите. Встретьтесь с Вратами Виверны и их защитником.
Эррил кивнул и пошел дальше по туннелю:
— Толчук, иди вперед с Магнамом и Арлекином, но не покидайте туннель, пока мы все не соберемся.
Толчук зарычал в знак согласия и прибавил шагу.
Эррил повернулся к Елене:
— Кровавый Дневник… Возможно, нам следует держать его закрытым, пока мы не уничтожим Врата Виверны.
На ее лице он увидел понимание. Чо в последнее время становилась все более неистовой, особенно приблизившись к своему потерянному брату, Чи. Если впереди находились Врата Виверны, значит, там был и Чи. По суженным глазам Елены было ясно, что она вспомнила, что произошло, когда они столкнулись с Вратами Мантикоры. Чо завладела Еленой и едва не убила ее при этом.
Эррил не мог допустить повторения. Пока последние Врата не будут уничтожены, а Чи не обретет свободу, он не станет доверять духу книги. Чо ставила свои собственные желания выше всего, даже выше безопасности Елены. И если разразится битва, он не собирался бороться еще и с Чо.
Елена похлопала по своему плащу:
— Я открою его, только когда последние врата будут уничтожены.
Другая ее рука легла на украшенную розой рукоять меча крови. У нее в распоряжении и так было достаточно магии.
Эррил обернулся. Изменяющие форму стояли по обе стороны от Джоаха. Брат Елены сжимал свой посох, который уже стал белым от прикосновения его неприкрытых пальцев.
Эррил нахмурился. Брат и сестра… оба с оружием крови. Он молился, чтобы им хватило силы совладать с такими артефактами.
Джоах встретил его взгляд не дрогнув, но его щеки окрасил едва заметный румянец стыда. Эти двое почти не разговаривали после второй смерти Грешюма, и доверие между ними пошатнулось.
Внимание Эррила привлекло шипение. Толчук сделал им знак двигаться вперед; остальные уже достигли выхода из туннеля. Магнам и Арлекин шли по остаткам каменной кладки, светящейся в серебряном свете.
Эррил поторопился присоединиться к ним. За проходом их взгляду предстала невероятно огромная пещера. Пол был широким резервуаром, полным серебра, а под потолком вихрился похожий водоворот, черный словно чернила, — тень того, что внизу.
— Врата Виверны, — проговорил Толчук, указывая мощной рукой на центр серебряного бассейна.
Хотя она была далеко, но фигуру птицы из черного камня ни с чем нельзя было спутать. У ног статуи лицом в пол лежала укрытая плащом фигура, четко видимая на фоне серебра.
— Шоркан.
Эррил вошел в пещеру. Чтобы достичь сверкающего озера, ему пришлось пересечь полосу гранита, усеянную пожелтевшими костями.
— Елена, держись за нами. Я не знаю, притворяется Шоркан или в самом деле ранен.
Он не услышал ответа, поэтому обернулся. Елена стояла, застыв, у выхода из туннеля. Ее пристальный взгляд был прикован не к Вратам Виверны, не к лежащему на полу темному магу, а к костям под ногами.
— Елена, — позвал он снова.
Ее единственной реакцией были расширившиеся глаза.
— Кости… это кости гоблинов.
Эррил наконец обратил внимание на сваленные грудами черепа и кости. Судя по форме морды и клыков, по маленькому размеру черепов, Елена была явно права.
— Скальные гоблины.
