Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Случайно подняв голову, он заметил отходящий в сторону коридор, ведущий на наблюдательную палубу, расположенную как раз над пусковым люком, через который влетали и вылетали штурмкатера. Он потянул туда Мерсади, но она упиралась, пока не выслушала его план.
— У нас нет никакой возможности попасть на посадочную палубу, — пояснил Каркази, отдуваясь. — А там нам удастся увидеть прибытие штурмкатера, и с верхней галереи видно все, что творится на палубе.
Они откололись от людского потока и свернули в сводчатый коридор, ведущий на наблюдательную палубу. Оттуда через сплошную стену из закаленного стекла можно было видеть свет далеких звезд и сияющие корпуса далеких грузовых крейсеров, принадлежащих Адептус Механикус. Внизу зиял огромный, как пещера, люк грузовой палубы, подсвеченный злобно мигающими красными огоньками локаторов.
Мерсади притушила свет, и вид за окном стал отчетливее.
Желто-коричневая сфера спутника Давина висела в пустоте перед ними, ее грязноватая поверхность была прикрыта тонким слоем облаков. Туманная корона неяркого света обволакивала спутник, и издали все выглядело вполне мирно.
— Я ничего не вижу, — пожаловалась Мерсади.
Каркази прижал лицо и руки к стеклу, чтобы отгородиться от отражений и рассмотреть хоть что-то кроме себя и Мерсади. И вот он увидел. Взлетающим мотыльком с поверхности поднялось далекое пятнышко огня и направилось к «Духу мщения».
— Вон он! — воскликнул Игнаций, указывая на летящий огонек.
— Где? Подожди-ка, я вижу его! — отозвалась Мерсади и замигала, чтобы запечатлеть в памяти образ летящего корабля.
Каркази видел, что огненное пятно увеличивается, по мере приближения берет курс на пусковой люк и принимает очертания летящего штурмкатера. Не надо было быть пилотом, чтобы понять, насколько рискованным и нервным был его полет. Крылья корабля сложились в последнее мгновение перед тем, как катер нырнул в обрамленный красными огнями люк.
— Пошли! — сказал Игнаций и, взяв Мерсади за руку, повел ее к лесенке на галерею.
Ступеньки оказались узкими и крутыми, так что Каркази пришлось пару раз остановиться и перевести дух. Оказавшись на галерее, он увидел, что штурмкатер уже замер на палубе и трап заднего люка медленно опускается.
Почти непрерывно звенел колокол возвращения, вокруг трапа собралось множество Астартес, и вот из корабля появились четверо космодесантников в помятых и заляпанных грязью доспехах. На своих плечах они несли тело, прикрытое знаменем Легиона.
У Каркази при виде их сдавило грудь, а сердце словно окаменело.
— Морнивальцы! — воскликнула Мерсади. — О нет…
Вслед за этой четверкой из люка выехала каталка, на которой лежал огромного роста воин без верхних доспехов.
Даже с такого расстояния Каркази не мог сомневаться, что на каталке лежит не кто иной, как Воитель, и хотя при виде поверженного воина еще непролитые слезы наполнили глаза, он испытал облегчение, поняв, что мертвое тело принадлежало не Хорусу. Он услышал, как Мерсади моргает, запечатлевая в памяти развернувшуюся сцену, но знал, что это напрасно: ее взгляд тоже был затуманен слезами. Следом за носилками из штурмкатера вышла женщина-летописец, леди Вивар, ее одежда тоже была порвана, покрыта пятнами крови и болотной грязью, но Каркази тотчас забыл о ней, как только увидел, что к каталке подбежали еще несколько воинов. Эти Астартес носили белые доспехи. Не останавливая стремительное продвижение носилок по посадочной палубе, они окружили Воителя, и сердце Каркази взволнованно встрепенулось — он узнал апотекариев Легиона.
— Он еще жив, — сказал Игнаций.
— Как? Откуда ты знаешь?
— Апотекарии еще работают с ним! — рассмеялся Игнаций, и чувство облегчения показалось ему слаще самого сладкого вина.
От радости, что Воитель не погиб, они бросились друг другу в объятия.
— Он жив! — всхлипывала Мерсади. — Я знала, что это так. Он не может умереть.
— Нет, — кивнул Каркази. — Не может.
Разомкнув руки, они склонились над перилами и смотрели, как Астартес везут лежащего Воителя по грузовой палубе. Огромные противовзрывные двери распахнулись при их приближении, но навстречу хлынула толпа собравшихся людей. Их горестные крики и стенания были слышны даже сквозь стекло обзорной палубы.
— Нет, — прошептал Каркази. — Нет, нет, нет.
Астартес не собирались замедлять шагов перед этой массой людей и стали грубо расталкивать их, расчищая себе путь. Морнивальцы везли каталку и беспощадно расшвыривали людей, не обращая внимания на последствия. Каркази увидел, как упали и были затоптаны несколько человек, и похолодел.
Продвижение Астартес по палубе было отмечено кровью. Каталка вскоре скрылась за створками люка, направляясь на медицинскую палубу.
— Несчастные… — прошептала Мерсади.
Она опустилась на колени, с ужасом глядя на палубу, которая выглядела как поле битвы: раненые солдаты, летописцы и рабочие лежали, истекая кровью. Были погибшие. И только потому, что эти люди оказались на пути Астартес.
— Им все равно, — выдавил Каркази, с трудом веря своим глазам. — Они убили этих людей и даже не обратили на это внимания.
Не в силах оправиться от шока, вызванного легкостью, с которой Астартес пробивали себе дорогу через толпу людей, Каркази вцепился в перила так, что побелели костяшки пальцев.
— Как они посмели? — твердил он. — Как они посмели?
Он чувствовал, что в его сердце закипает ярость. Внезапно Игнаций заметил закутанную в накидку женщину, пробиравшуюся к раненым и покалеченным людям.
Прищурившись, он узнал стройную фигуру Эуфратии Киилер.
Эуфратия раздавала брошюры Божественного Откровения, и она была не одна.
Малогарст просматривал запись высадки на стартовой палубе и угрюмо хмурился, глядя, как Сыны Хоруса пробивают себе дорогу через толпу, бросившуюся к телу Воителя. Пиктпроектор, установленный на столе в личных покоях Хоруса, повторял запись снова и снова, и каждый раз, когда изображение появлялось, Малогарсту хотелось, чтобы оно было другим, но мерцающие образы складывались в одну и ту же картину.
— Сколько убитых? — спросил Гектор Варварус, стоящий за спиной Малогарста.
— У меня еще нет точных сведений, но, по меньшей мере, двадцать один человек умер, многие тяжело покалечены, а кое-кто никогда не выйдет из комы.
Проектор снова включил изображение, и Малогарст мысленно проклял тяжелые кулаки Локена и остальных, хотя ему трудно было осуждать Астартес за их рвение. Состояние Воителя было критическим, и никто не знал, выживет ли он, так что стремление поскорее доставить раненого в медицинский отсек было вполне понятно.
— Плохо дело, Малогарст, — вздохнул Варварус. — Астартес не выбраться из этого дела без потерь.
Малогарст тоже вздохнул.
— Они считали, что Воитель умирает, и действовали соответственно обстановке.
— Соответственно? — переспросил Варварус. — Я не думаю, что люди с этим согласятся, друг мой. Когда слух о происшествии распространится, это сильно подорвет репутацию Космодесанта.
— Слух не распространится, — заверил его Малогарст. — Я наблюдаю за всеми, кто был на палубе в тот день, и заблокировал все линии вокс-связи корабля, кроме командной.
Гектор Варварус, худой, высокий и угловатый, как грабли, обладал особой отточенностью движений — эти черты он приобрел, занимая пост лорда-командира армии Шестьдесят третьей экспедиции.
— Можете мне поверить, Малогарст, это дело наверняка выйдет наружу. Раньше или позже, но о нем станет известно. Все тайное становится явным. О подобных вещах люди не могут молчать, и в нашем случае исключений не будет.
— Так что вы предлагаете, лорд-командир? — спросил Малогарст.
— Вы в самом деле хотите услышать мое мнение, Мал, или ваш вопрос — дань вежливости?
— Я действительно хочу знать ваше мнение, — ответил Малогарст и улыбнулся, сознавая, что говорит искренне.
Варварус был хитер и опытен и хорошо понимал мысли и настроения смертных.
— Тогда вы должны рассказать людям о том, что случилось. Надо быть честным.
— В таком случае покатятся чьи-то головы, — заметил Малогарст. — Люди будут требовать крови.
— Так дайте им кровь. Если это то, что они потребуют, надо уступить. Кто-то должен заплатить за жестокость.
— Жестокость? Неужели мы должны употребить это слово?
— А как еще это можно назвать? Воины Астартес совершили убийство.
Тяжесть предъявленного Варварусом обвинения подкосила Малогарста, и он медленно опустился на один из стульев у стола Воителя.
— Вы хотите, чтобы я пожертвовал воином Астартес ради их спокойствия? Я не могу на это пойти.
