Эдгар Райс Берроуз - Тарзан из племени обезьян

Между бегемотами скользили крокодилы, которые тоже вели себя все более неспокойно…

Тарзана начинало это всерьез тревожить, но он никак не ожидал того, что произошло, едва солнце приблизилось к зениту.

Вдруг одна из рептилий метнулась к огромному гиппопотаму и, вцепившись в его бок, стала крутиться волчком, выдирая из тела толстокожего большой кусок мяса. Бегемот взревел, клацнул громадной пастью, и перекушенный почти пополам крокодил ушел под воду, которая тут же окрасилась красным.

— Черт меня побери! — воскликнул Джек. — Еще никогда в жизни…

Человек-обезьяна уже гнал плот к берегу; Арно схватил второй шест и принялся ему помогать.

Приемыш Калы вырос в джунглях, но он тоже никогда еще не видел того, что началось минуту спустя в дотоле спокойных водах широкого потока!

Атака первого крокодила послужила сигналом для его сородичей — и вот уже вода от берега до берега закипела от сражения хищных рептилий и бегемотов, которые одинаково считали себя хозяевами реки. Адский бой наполнил воздух звуками хлопков, похожих на хлопанье колес большого парохода, ревом и хрюканьем бегемотов и крокодилов, испуганным криком птиц, вылетающих из листвы прибрежных деревьев, истошным верещанием мартышек, наблюдающих за битвой с высоких ветвей.

Тарзан сам был бы рад сейчас очутиться на дереве, но до ближайшего дерева плот отделяло не меньше сотни футов воды, кишащей обезумевшими крокодилами и гиппопотамами. Человек-обезьяна и Арно неистово налегали на шесты, чудом умудряясь избегать столкновения с дерущимися чудовищами; после нескольких минут отчаянных усилий, растянувшихся, казалось, на три столетия, до берега осталось каких-нибудь двадцать футов…

И тут огромный бегемот, стремительно всплыв, ударил плот снизу. Лианы, которыми были связаны бамбуковые стволы, лопнули, как обычные нитки; остатки плота, мешки и люди взлетели высоко вверх и рухнули туда, где крокодилы яростно атаковали толстокожих гигантов, вспенивая воду ударами хвостов.

Тарзан и Арно вынырнули в самой гуще битвы и быстро поплыли к берегу в бурлящей, как кипяток, воде. Только то, что злоба рептилий была направлена исключительно против гиппопотамов, позволило людям проплыть около десяти футов…

А потом человек-обезьяна почувствовал, как чудовищные челюсти схватили его за ногу и потащили вниз. Приемыш Калы бешено рванулся, но крокодил оказался сильнее — и Тарзан с головой ушел под воду, мутно-красную от своей и чужой крови.

Еще никогда лесному богатырю не приходилось попадать в такие отчаянные ситуации!

Как он ни дергался и ни бился, ему не удавалось вырваться из ужасного капкана, дробящего его бедро. Он колол врага ножом, но лезвие не пробивало толстую шкуру пятнадцатифутовой рептилии, двигавшейся в воде так же уверенно, как ее жертва — на вершинах деревьев. Человек-обезьяна понял, что вода вот-вот ворвется в его легкие, а это — конец… И тут его клинок вонзился в глаз крокодила, и безжалостные челюсти разжались.

Тарзан выскочил на поверхность, глотнул воздуху пополам с кровавой пеной и снова ушел под воду. Почувствовал, как его хватают подмышку, помогая всплыть — и, кашляя, задыхаясь, вцепился в плечо Арно. Джек поддерживал его по тех пор, пока человек-обезьяна не отдышался, а потом друзья снова поплыли к берегу между снующих вокруг крокодилов.

Тарзану почти не владел правой ногой; несколько раз он был вынужден хвататься за Арно, но возле самого берега их разделили два огромных крокодила, сцепившихся между собой. На какое-то время весь мир пропал за вспененной красной водой и бешено хлещущими хвостами обезумевших чудовищ, а потом руки Тарзана наткнулись на корни прибрежных деревьев, и он последним усилием выволок свое тело на сушу. Рядом выполз на берег Арно, и они долго лежали ничком на песке, испещренном следами крокодильих лап и полосами от их хвостов.

К счастью, ни одной рептилии на суше не оказалось — вряд ли Тарзан и Арно смогли бы сейчас защищаться, напади на них крокодил.

Наконец человек-обезьяна зашевелился и приподнялся, зажимая ладонью рану на бедре.

— Возьми мой ремень, — не двигаясь, сказал Арно. — Перетяни ногу.

Человек-обезьяна так и сделал; он затягивал ремень до тех пор, пока кровь не перестала литься.

— А ты как? — спросил он. — Сможешь идти? Лучше убраться подальше в джунгли, пока это безумие не кончится!

Джек слабо мотнул головой.

Тарзан встревоженно придвинулся к другу, осмотрел его, однако не обнаружил глубоких ран. Похоже, Арно просто получил удар хвостом от одной из больших рептилий, пришедшийся по боку, плечу и груди. Пара ребер наверняка была сломана, но, что хуже всего, удар, видимо, вызвал внутреннее кровотечение.

Джек все больше бледнел и даже не ругался, пока Тарзан тащил его подмышки по прибрежной траве; зато человек-обезьяна бормотал все самые ужасные слова, какие знал, на английском, французском и обезьяньем языках.

— Тарзан… — вдруг тихо проговорил Арно. — Прости, что я втянул тебя в эту дурацкую авантюру с золотом…

— Молчи! Береги силы!

Но у самого человека-обезьяны уже не было сил; он дотащил друга до небольшой лужайки и лег пластом.

— Сними… С меня рубашку… Перевяжи ногу… А то истечешь кровью…

Арно закрыл глаза.

— Джек, — яростно окликнул Тарзан. — Не дури, слышишь?!!

Он попытался встать, но тут же снова повалился на траву, ища у пояса нож, который оставил в теле крокодила: из кустов, окаймлявших лужайку, вышли шестеро воинов, вооруженных копьями и луками, с овальными щитами в руках.

Тарзан из племени обезьян приподнялся и зарычал долгим зловещим рыком.

Воины удивленно смотрели на обнаженного загорелого великана, который, согнувшись над неподвижно лежащим человеком, рычал и скалился, словно львица, защищающая своего детеныша. Их замешательство еще больше возросло, когда они заметили золотую пектораль, поблескивающую на загорелой груди гиганта.

Они о чем-то быстро затараторили между собой, и Тарзан из племен обезьян перестал рычать. Язык, на котором говорили охотники, был ему удивительно знаком, так же как и золотые браслеты у них на руках, узоры на щитах и связки красных перьев, свисающих с черных эбеновых копий…

Человек-обезьяна приподнялся.

— Вождь Вазири шлет братский привет Човамби и просит забыть про их размолвку возле города Опар! — громко проговорил Тарзан.

ХХVII. Видения

К счастью, путь до деревни Човамби оказался недлинным, иначе Тарзан вряд ли смог бы его одолеть.