Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус
Ударивший его солдат зацепился за другого ремнем лазгана. Кто-то из них в отчаянии открыл огонь. Выстрел, другой, третий. Вода вскипала там, где ее прорезал тонкий оранжевый луч. Отголоски выстрелов под водой ударили по ушам Каффрана. Один из выстрелов прошил оказавшийся рядом труп. Другой пробил ногу солдата, отчаянно плывшего вместе с Каффраном. Мир вокруг начал заливаться кровавым багрянцем. Гвардеец уже слышал голоса своих предков, приглушенные толщей воды, пространством и временем.
Каффран вынырнул, подняв огромный фонтан брызг. Он немедленно зашелся кашлем, выплевывая воду. Из носа потекла кровь. Вокруг себя он видел, как всплывали другие Призраки и отчаянно гребли к берегу или просто барахтались в панике. Тела некоторых просто качались на волнах — тех, кому уже ничем не помочь. В тот момент, когда он покинул ватную тишину глубин, на него обрушились звуки битвы. Визг лазганов, рев заходящих на посадку челноков. Пахло водой, кровью и дымом. Но Каффран радовался этим ощущениям, ведь они означили, что он все еще жив. За спиной водную гладь и туман разорвали новые лазерные выстрелы. Кто-то еще из тонущих, уже ничего не соображая, палил во все стороны.
Отплевываясь от морской воды, которую он заглатывал с каждым движением, Каффран попытался плыть к берегу. Марево из пара и дыма застило глаза, дальше десяти метров ничего не было видно. В какой-то момент ему показалось, что он снова слышит голоса предков. Потом Каффран осознал, что это были вовсе не предки. Это был всего-навсего его коммуникатор, надрывающийся от беспорядочных сообщений. Под водой звуки из наушника казались не более чем призрачным шепотом.
Вскоре Каффран ощутил под ногами песок или гальку. Склон. Гвардеец чувствовал, как к нему возвращается его нормальный вес. Мелководье становилось все мельче, но даже здесь солдат дважды упал второпях, чуть не захлебнувшись. Пулевой и лазерный обстрел обрушился на приливную волну, убивая пришедших с ней Призраков. Гвардеец рядом с Каффраном упал, его тело снова и снова поднимали и опускали волны.
Лазерный луч зацепил плечо Каффрана, и он опять упал. Острые камни немедленно разорвали его форменные штаны от колен и ниже. Он почувствовал, что его лазган вдруг стал тяжелее, и начал заваливаться назад. Выстрел перебил ружейный ремень на плече.
Пока гвардеец перехватывал свое оружие, чьи-то руки помогли ему подняться.
— Каффран!
Домор, сапер взвода. За его спиной громоздился тяжелый рюкзак с разобранным миноискателем, из которого торчал щуп на длинной рукояти. Шесть месяцев назад Домор лишился зрения — и чудом выжил — во время финального наступления на Меназоиде Ипсилон. Тогда два гвардейца сражались плечом к плечу в самые страшные часы, и теперь все повторялось. Моргнув металлическими задвижками, искусственные глаза Домора с жужжанием настроили резкость, чтобы лучше видеть Каффрана. Кибернетические имплантаты выглядели так, будто кто-то отпилил окуляры от бинокля и грубо вставил их в пустующие глазницы гвардейца.
— Нужно выбираться на берег! — прокричал Домор, поднимая Каффрана на ноги.
Спотыкаясь, они побежали сквозь накатывающие волны. Окружавшие их солдаты следовали их примеру — одни шли в атаку, вскинув оружие, другие просто пытались не отстать. Рваная цепь Призраков двигалась к побережью. Кто-то спотыкался о затопленные ежи, кто-то попадал в объятия ржавых спиралей колючей проволоки. Огненный ливень продолжал сеять смерть среди солдат. Одни падали без единого звука, другие кричали, третьи приземлялись уже по частям.
Теперь им предстояло миновать пологий, устланный галькой берег. Гвардейцы ворвались на склон, камни из-под их ног летели во все стороны. Пробежав два десятка шагов, они укрылись за старыми, покрытыми мхом деревянными волнорезами, почерневшими от времени. В старое дерево немедленно вгрызлись лазерные лучи.
— Что теперь будем делать? — выкрикнул Каффран. — Что там видно?
— Ничего! Видимость нулевая! Мощный огонь вон оттуда! — Домор указал куда-то в туман, где даже с его имплантатами было сложно что-то рассмотреть.
Еще два гвардейца забились в укрытие рядом с ними. Потом еще один. Сначала рядовой Макендрик с огнеметом. За ним — рядовой Чилам, потерявший в перестрелке ухо и теперь со стоном прижимавший к кровавому обрубку мокрую руку. Последним был сержант Варл.
Среди Призраков Варл пользовался особой симпатией. Молодой, прошедший карьеру от простого сержанта, дерзкий и упорный, он был совершенно лишен раздражающих офицерских замашек. На Фортис Бинари он получил тяжелое ранение в плечо, и теперь его черная форма вздувалась там, где медики установили кибернетический имплантат. Каффран сразу понял, что сержант испытывает боль. Варл выругался, пытаясь выправить плечо.
В искусственный сустав просочилась вода, закоротив провода и сервоприводы. Его рука безжизненно болталась вдоль тела, но нервные окончания продолжали посылать в мозг болезненные, как удар тока, сигналы о неисправности. Домору повезло больше: его оптические имплантаты были достаточно плотно соединены с черепом… Но Каффран все равно размышлял, как скоро соленая вода сделает свое дело и гвардеец снова ослепнет.
Вместе с Макендриком Каффран помог сержанту снять китель и отвинтил болты, удерживавшие небольшую пластинку на металлической лопатке. Используя свой танитский кинжал, Макендрик вынул из-под нее плоскую батарею, полностью отрезав провод, соединявший руку с остальным организмом. Варл вздохнул с облегчением, когда его рука наконец-то угомонилась. Каффран плотно привязал ее к телу сержанта. Это была крайняя мера. Без батареи исчезло соединение не только с нервной системой, но и со всеми системами жизнеобеспечения руки Варла. Сержанту требовалась квалифицированная помощь, иначе через час-другой его рука начнет сохнуть и отмирать.
Но сейчас сержант был благодарен за избавление от боли. Цепляясь здоровой рукой, он поднялся и выглянул, осматривая линию укреплений. По всему пляжу солдаты выбирались на берег, только чтобы погибнуть под плотным обстрелом. До укрытия добирались лишь немногие.
— Где фесовы танки? — взвыл Варл. — Они должны были возглавить наше наступление и пробить для нас плацдарм!
Каффран оглянулся и увидел, что тяжелые «Василиски» тоже оказались в сотне метров от берега. Бессильно изрыгая черный дым из выхлопных труб, полузатонувшие самоходные орудия были похожи на умирающих китов, выброшенных на берег.
— Челноки сбросили нас слишком далеко, — сказал он Варлу.
Сержант посмотрел в ту сторону, куда указывал ему Каффран.
— Они только что утопили весь авангард наступления!
— Они ничего не видели… этот туман… — начал было Каффран.
— К фесу их, раз не могут сделать свое дело как следует! — отрезал Варл.
Визжащий снаряд врезался в угол волнореза, и осколок попал в лицо Чиламу, разнеся его голову на куски. Обезглавленное тело отшвырнуло на несколько метров назад, на гальку.
— Нужно наступать! Давайте вперед! — приказал Варл по коммуникатору.
Ответом ему был хриплый, нестройный хор возражений.
— Вперед не получится, — тихо сказал Домор.
Пелена тумана рассеивалась, и теперь все смогли увидеть, о чем говорил Домор. Перед ними почти на километр ввысь возносилась белая защитная стена острова Оскрай. И, не считая пары случайных подпалин, она была совершенно целой.
«Василиски» должны были поддержать пехоту огнем и пробить брешь в стене. Но теперь стена возвышалась холодной, недвижимой громадой, будто отрезая единственный путь в будущее.
Варл снова разразился бранью.
До Каффрана сначала донесся громкий вой. Стоило ему оглянуться на море, как он немедленно вцепился в Домора и Варла, толкнул их на жесткий ковер гальки. Макендрик рухнул за ними.
Десантный корабль, один из многочисленного роя, стремительно летел на них. Объятый пламенем от носа до хвоста челнок завалился набок и летел, разбрасывая куски обшивки и брызги горящего топлива. Машина заслонила собой небо. Шестьсот тонн полыхающего металла на всей скорости неслись прямо на гвардейцев. Десантные платформы все еще были подняты.
«Там заживо сгорают люди», — подумал Каффран. Он успел мысленно спросить, из какого они полка, когда рассыпающийся челнок накрыл его и все его мысли сдуло ураганом.
Его привел в чувство Макендрик. Каффран вздрогнул, и его снова окружил грохот сражения.
— Сколько я был в отключке?
— Меньше минуты, — бросил Макендрик.
Каффран с трудом поднялся с каменистой почвы. Казалось, он пролежал в беспамятстве несколько часов, словно усталость и боль наконец сломали его и он не смог сопротивляться спасительному сну.
— Что случилось? — выдохнул он. — Я думал, мы уже, к фесу, сдохли.
Макендрик молча указал рукой. Сначала ничего не было видно. Клубы белого пара смешались с черными спиралями дыма и сажи, и теперь эта серая масса застилала берег. Потом Каффран разобрался в происходящем. Подбитый челнок пролетел над головами укрывшихся гвардейцев, но, вместо того чтобы врезаться в каменистый пляж, протаранил защитную стену острова Оскрай. Шестьсот метров неимоверно древнего камня превратились в оплавленные осколки. На их месте зияла дыра с обожженными краями, открывавшая путь вглубь перерабатывающего комплекса. Солдаты на том корабле ценой своих жизней взяли-таки эту стену, что и собирались сделать, высадившись на берегу.
