Смертельный шторм - Рейнольдс Джош
Уже через секунду Алфей был на ногах, а его лицо исказилось в выражении, которое Карлаен знал слишком хорошо. Его силовой меч загудел, ударив в шею тиранида и обезглавив его, когда тот повернулся ему на встречу. Тварь упала, и Алфей снова и снова вгонял свой клинок в её тело, пока рука Карлаена, оказавшаяся у него на плече, не вырвала его из ярости.
Карлаен посмотрел на Леоноса, присевшего рядом с Бартело.
— Его состояние? — тихо спросил он, хоть уже и так знал его. Крови было слишком много, и Бартело был слишком тих.
Леонос встал. Это было достаточным ответом. Карлаен прикрыл глаза. Внутри его голова зудела от красных вьющихся мыслей, что он с трудом оттеснил. Дважды они вступили в контакт с противником, и оба раза они потеряли брата. Третьего раза не будет, если он избежит этого. Но он не питал иллюзий относительно их положения: если они останутся там, где они сейчас, или попробуют продвинуться дальше, то их сокрушат. Уже сейчас бесконтактные датчики брони предупреждали его о движении дальше по коридорам. А без огнемета Бартело они будут в ещё более невыгодном положении, чем раньше.
— Приспособиться и оставаться упорными, — пробормотал он, оглядывая стены палаты. Его бионический глаз щелкал и жужжал — он прокручивал настройки и линзы, пока не добрался до гео-тепловизора. Перед его глазами сформировалась сетчатая голографическая карта дворца. Идущий извне комнаты звук цокающих когтей становился всё громче. Алфей выстрелил из своего штурмболтера вниз, в отверстие в полу. Бартело заставил орду снаружи лишь кратковременно задержаться.
— Приказы, капитан? — задал вопрос Алфей. Его голос звучал обманчиво спокойным, а лицо могло с тем же успехом принадлежать одной из опрокинутых статуй.
— Сколько прометия осталось в баках Бартело? — спросил Карлаен, изучая сетку карты.
— Не особо много, — сказал Леонос. — Хватит на один направленный взрыв.
— Достаточно, чтобы расчистить проход, — добавил Дамарис.
— Пробейте их, — сказал Карлаен. — И будьте готовы бежать.
Он составил кратчайший альтернативный маршрут до Площади Вознесения Императора. Несмотря на то, что какой-то его части была противна сама мысль о столь скором отступлении после контакта, целью этой миссии было не сражение. У них есть долг, и превыше всего для Карлаена было увидеть его осуществление. Если для этого придется проглотить часть своей гордости и отступить на позицию, где они смогут более эффективно использовать свою оставшуюся огневую мощь, то так тому и быть. Кроме того, вполне возможно, что вне стен дворца его вокс-сигналы достигнут Закреала и остальных. Объединившись, они смогли бы нанести точечный удар.
— Что? Но… — начал Алфей. Потом, вспомнив свое место, он решительно кивнул и посмотрел на близнецов. — Выполнять. Его броня выдержит огонь, а все, кто придет за нами — нет. — Он взглянул на Карлаена. — Что бы ты ни задумал, брат, хотелось бы сделать это побыстрее — я получаю множественные биосигналы со всех направлений. Они приближаются к нам.
— В этом вся суть, Алфей, — сказал Карлаен. Он шагнул к ближайшей стене. — Я хочу, чтобы их здесь было как можно больше, прежде чем мы покинем это место.
— Что ты задумал? — спросил Алфей, проследовав за ним.
— Помнишь тот раз на борту «Сераля[1] Отвращения»? — произнес Карлаен, подняв свой молот. — Они ждут, что мы будем пробиваться вперед, либо попробуем и отступим обратно, туда, откуда пришли. Так давай же удивим их, а? — Он сделал неторопливый, привычный замах, его бионический глаз остановился на самом слабом месте стены.
— Если ты собираешься сделать то, о чем я думаю, моим долгом будет напомнить тебе, что это не сработает так, как ты надеялся в тот раз, — ответил Алфей.
— Сержант, ты ведешь себя так, словно тебе не понравилось смотреть, как все те генокрады вывалились в пустоту.
— Учитывая, что мы вывалились в указанную пустоту рядом с ними, я думаю, ты простишь мне то, что я сейчас несколько сбит с толку, — произнес Алфей. Звук клешней становился всё громче, заполняя палату неустанным щелканьем когтей о металл.
— Ну, в этот раз тут нет пустоты, так что не беспокойся, — ответил Карлаен. Острый запах паров прометия достиг его, и он оглянулся на близнецов. — Состояние, братья, — крикнул через плечо Карлаен.
— Прометиевые баки… — начал Дамарис.
— …пробиты, капитан, — закончил Леонос.
— Хорошо. Отступаем, и займите позиции на флангах, — произнес Карлаен. Пока он говорил, в комнату ввалились генокрады, извещая о своем прибытии какофонией визгов. Как и до этого, они бросились в атаку с безрассудной несдержанностью, впав в исступление под воздействием какого-нибудь синаптического импульса, командующего ими. Алфей рявкнул приказ, и три штурмболтера изготовились прореветь в ответ на чужеродные вопли. Но они ещё не стреляли. Ждали до последнего, сколько возможно.
Карлаен описал Молотом Ваала широкую дугу. В месте удара стена разлетелась, наполнив пылью насыщенный прометием воздух. Карлаен бросился через отверстие, набирая скорость, пока мчался к следующей стене напротив него. Сзади он услышал рев штурмболтеров, за которым последовал громоподобный треск, а затем завопили датчики брони, когда волна тепла захлестнула его, потоком хлынув через пробитое им отверстие.
Он услышал тяжелую поступь остальных, следовавших за ним, и удовлетворенно улыбнулся, прорвавшись через следующую стену. Пары от разлитого прометия превратили пост охраны в ад, и им уже не нужно было беспокоится о тех, кто находился внутри него в момент взрыва.
Комната за комнатой, коридор за коридором, четыре терминатора с боем пробивались через руины. Ни разу не останавливаясь, задерживаясь лишь затем, чтобы убить любого тиранида, которому не повезло оказаться у них на пути. Кровавые Ангелы оставили после себя след из расколотых обломков и поверженных тел ксеносов. А затем, заключительным ударом своего молота, Карлаен вывел своих людей на Площадь Вознесения Императора.
Едва он ступил в красный свет Асфодекса, его голос ожил, свободный от помех. Он услышал голос Закреала и рев Иосии столь же громко и ясно, как если бы они стояли рядом с ним. Он также услышал лай огня штурмболтера и чужеродные вопли, и понял то, о чем прежде только подозревал. Засада не была случайным происшествием; скорее всего, это дело рук всеобъемлющей воли. Остальные ещё не нашли никаких признаков Флакса. Алфей встретился с ним взглядом, и Карлаен понял, что тот тоже слышал сигналы.
— Мы среди своих, братья, — сказал Карлаен. Он обернулся и увидел упавшую статую, в честь которой была названа площадь, изображающую Императора во всей своей славе, с широкими крыльями и лицом, поднятым к красному кипящему небу. Статуя была опалена огнем, изъедена ихором и опутана ползучими нитями мясистого биовещества, но никаких признаков того, что, в конечном счете, повалило её. Карлаен уставился на мраморное лицо Повелителя Человечества и почувствовал, как в нем что-то всколыхнулось. На этот раз не гул, а чёрный, тягостный гнев, что в один красный миг принес с собой образы погребенного под врагами Афраэ, выпотрошенного Бартело и многих других из далекого прошлого — лиц, имен и их предсмертных воплей.
Сыны Сангвиния всегда были лучшими в смерти, чем другие их братья-космодесантники. Мученичество было у них в крови, и для Кровавого Ангела нет большей славы, чем смерть за благое дело. Но это свирепое чувство самоотверженности, заставлявшее их с головой бросаться в пасть смерти, слишком часто перерастало в одержимость. Он мог почувствовать, как они давят на него со всех сторон — призраки всех тех, кто следовал за ним и погиб. В мгновение ока, меньше, чем на секунду, площадь заполонили бледные, карминовые фигуры, сражающиеся с врагом, и он услышал голос, подобный пламени и гладкому камню, и треск огромных крыльев, когда его Отец заговорил, а затем генокрады выплеснулись из проделанного им отверстия в стене как муравьи из муравейника.
