Натан Лонг - Сломанное копье
— Но сейчас у нас хоть есть возможность! Через три месяца мы можем оказаться в пути или снова запертыми в особняке Манфреда, и уединиться не получится.
— Когда время придет, будет даже лучше.
— Скажешь тоже. — Райнер принялся расшнуровывать дублет. Потом он остановился и оглянулся, ухмыляясь: — Давай, расшнуровывай.
— Что?
— Вообще-то ты мой денщик. Расшнуруй дублет.
Она закатила глаза:
— Ладно еще, когда мы на людях, но сейчас-то зачем?
— А почему бы и нет? Так будет легче не забыться в обществе.
Франка нахмурилась:
— Милорд, не морочьте мне голову.
— И не собирался. Я же не пытаюсь расшнуровать тебя, так?
Франка фыркнула:
— Отлично, милорд. Как пожелает милорд.
Она подошла поближе и с силой потянула за шнурки.
— Тише, девочка, — засмеялся Райнер, пытаясь удержаться на ногах. — Ты меня уронишь.
— Какая девочка, милорд? — Франка уже заканчивала. — Вы называете своего денщика девочкой? Возможно, у милорда проблемы со зрением.
Она схватила его за ворот и дернула.
— Франка… Франц… ты… — Руки его были в рукавах, и он не смог удержать равновесие, зашатался и упал. Франка попыталась его поймать, но полетела вместе с ним на пол, опрокинув походную кровать. Они свалились в кучу одеял, легкая деревянная рама приземлилась сверху.
Франка, смеясь, шлепнула его:
— Ты сделал это нарочно!
— Да нет же! Просто вы перестарались, сударь.
Он схватил ее за руку, чтобы избежать еще одного шлепка, и внезапно они оказались в объятиях друг друга, сцепившись намертво и со стоном слившись в глубоком поцелуе. Руки совершали лихорадочные движения, Райнер перекатился на спину и потянул Франку за собой, но она всхлипнула и отстранилась.
Он сел.
— Что стряслось?
— Простите, капитан, — сказала она, пряча лицо, — я не хотела вас дразнить, но сил у меня меньше, чем может показаться. Вот почему я вас умоляю не давить на меня. Еще немного, и я не смогу сопротивляться, и тогда я себе никогда не прощу.
Райнер вздохнул и притянул ее голову к груди.
— Ах, Франка. Я…
Кто-то приближался к палатке.
— Капрал Майерлинг! Вы здесь?
Это был Карел.
Райнер и Франка вскочили, словно провинившиеся школьники. Райнер сорвал дублет и швырнул Франке.
— Давай, убери это. И вытри глаза. Быстро.
Франка занялась дорожным сундуком Райнера, он сам поставил на место кровать и кинул на нее одеяла.
— Заходите.
Карел пригнулся и вошел, за плечами у него болтались седельные сумки и доспехи.
— Капрал Циглер?
— У них с местами плохо, капрал. — Карел улыбался. — Думали, палаток хватит, но оказалось, нет. Я сказал, вы не будете возражать, если меня подселят к вам.
За спиной у него Франка издала звук, который мог сойти за чих, но, вероятно, означал что-то другое.
Райнер заскрежетал зубами.
— Разумеется, не буду, сударь. Как же. Заходите. Занимайте другую койку. — Он пригвоздил Франку взглядом. — Франц будет спать на полу.
По вполне понятным причинам Райнеру в ту ночь было не до сна. Карел радостно похрапывал на своей кровати, Франка свернулась калачиком в спальном мешке, а он сидел на улице, завернувшись в одеяло, и смотрел на звезды.
Отчасти он проклинал несвоевременное вторжение Карела, но отчасти был ему благодарен. Он не хотел ранить чувства Франки, но, каждый раз видя ее, не мог одолеть всепоглощающее желание прижать ее к груди, забыв про честь и данные обещания. Три месяца! Кровь Зигмара, да к тому времени он взорвется!
Слева что-то шевельнулось. Он вытянул шею. Мимо палаток по направлению к северной дороге шли трое. Все они были в длинных плащах с капюшонами, скрывавшими пол-лица.
Райнер нахмурился. Может статься, у них совершенно невинный повод разгуливать в столь поздний час. Возможно, это патруль. А в плащи они кутаются, потому что действительно холодно. Впрочем, торопливость их походки казалась подозрительной.
Райнер снова устроился поудобнее. Такое веселое вроде место, подумал он, играют, поют, солдаты обожают своего командира. Но все, видимо, не так-то просто. Матиас и Шедер пытались осторожно выяснить, как Райнер отнесся к Гутцману. Сочувствует ли он разочарованию генерала или верит, что Империя всегда права? Странно (а может, и вовсе не странно), Райнер чувствовал себя больше на стороне Гутцмана. Генерал стремился вырваться из удушающих объятий власти, как в общем и сам Райнер.
6
КУДА ОН НАС ВЕДЕТ?
На следующее утро Карел вскочил с койки и принялся натягивать новую форму, весело насвистывая, чем разбудил совершенно невыспавшегося Райнера. Тот приоткрыл один глаз.
— Может, будешь так любезен и пойдешь прыгнешь со скалы, а?
— Вы не слышали горн? — спросил Карел. — Уже день. — Он глубоко вдохнул. — Отсюда чувствую по запаху, какой завтрак ждет нас в большом зале.
Райнер отмахнулся:
— Иди без меня, парень. Сейчас догоню.
Карел ухмыльнулся на пороге:
— Не задерживайся, соня, а то тебе бекона не достанется.
Райнер застонал, его мутило. Какой еще бекон в такое время?
— Я начинаю понимать, почему этот парнишка так достал Манфреда, — сказала Франка, вылезая из спального мешка.
— Ага. — Райнер сел на койке, растирая лицо, и вздохнул. — Ну, Франц, подай-ка мне форму. Пора осваивать новые обязанности.
Франка сонно отсалютовала:
— Да, сударь.
Она направилась к его сундуку и достала новенькую форму: штаны с прорезями и сине-белую куртку — цвета Гутцмана. Райнер плеснул в лицо холодной водой из тазика, стоящего рядом с кроватью, и вздрогнул от утренней прохлады. Он почти соскучился по удобствам Манфредова особняка. Почти.
— Пока меня нет, — сказал он, надевая дублет с помощью Франки, — смотри и прислушивайся, что говорят другие денщики, повара и прочий люд. На кухне слухи распространяются быстрее, чем в гостиной, так вроде. Обрати внимание, что говорят о Гутцмане, Шедере и других. Тут идет какая-то борьба, и я хочу знать, на чьей стороне победа. Если увидишь наших товарищей, подключай и их.
— Есть, капитан.
— А теперь поцелуй меня.
— Нет, капитан.
— Какое вопиющее нарушение субординации! Ужас!
Позавтракав (на что его желудок с трудом согласился), он предстал пред очами капитана Фортмундера у конюшен, которые оказались огромными — три длинных деревянных строения, множество лошадей, туда-сюда снующие рыцари, копьеносцы и стрелки.
Капитан нахмурился, острые концы его усов указывали в небо.
— В первый же день проспали, Майерлинг? Отличное начало.
Райнер стукнул каблуками.
— Простите, капитан. Я все еще не пообвыкся в лагере.
— Ну, это можно исправить. — Фортмундер поискал глазами среди людей, выводивших коней из стойл и седлающих их. — Эй! Грау! Иди сюда!
Какой-то капрал отсалютовал и тут же подбежал. Это был низенький тощий человек с коротко стриженными светлыми волосами и аккуратной бородкой. Райнер видел, что многие молодые кавалерийские офицеры так стригутся — целая армия подражателей Гутцмана или, возможно, его поклонников.
— Слушаюсь, капитан.
— На сегодня несложное задание, Грау. Покажите капралу Майерлингу форт и познакомьте его с его обязанностями. Приводите его после обеда на парад в полном вооружении и готового сесть в седло. Это все.
Грау просиял:
— Есть!
— А вы слушайте его хорошенько, капрал. Меня не волнует, что вы медлительны. Быстрый ум для стрелка так же важен, как и острый глаз.
— Да, сударь, — сказал Райнер, тоже отсалютовал и пошел за Грау.
Когда Фортмундер уже не мог их слышать, Грау ухмыльнулся и толкнул Райнера локтем под ребра.
— Я в долгу, старина. Вы избавили меня от чистки стойл.
Райнер поднял бровь.
— Стрелки чистят стойла? А что, у вас тут нет оруженосцев?
— Гутцман хочет научить нас дисциплине. Никакой синекуры, понимаете. От обязанностей не откупиться, кем бы ни был ваш отец. Сначала я чуть не выл, потом привык. Именно поэтому мы — лучшая армия в Империи. С нами никто не сравнится.
— Да? Вы — не единственная армия, которая на это претендует.
— Но в нашем случае это правда. Увидите этим вечером. — Он указал на массивную южную стену. — Начнем с главного. Южная стена. Тридцать футов в толщину, пятьдесят в высоту. Для ее охраны у кого угодно не хватило бы людей — у нас хватает. А это уже кое-что. Вон там — дубовые ворота. Две решетки. Сверху — расправляйся с врагами, как хочешь: у нас есть желоба для кипящего масла и свинца для каждого, кто одолеет первые ворота. На стены можно попасть через комнату стражи в домике у ворот и через все четыре башни.
— И единственная армия, которая может напасть, принадлежит королевству, дружественному Империи вот уже пятьсот лет? Неудивительно, что у вас столько времени на игры.
