Елизавета Дворецкая - Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса
– Эй, парень!– Вигмар тряхнул его за плечо.– Ты чего тут делаешь?
– А?– Квист, светловолосый парень лет двадцати, вскинул голову, глуповато хлопая глазами спросонья.– Ой!
Едва он разглядел в потемках, кто именно его разбудил, как на лице отразился ужас. Парень попытался отползти подальше от края лежанки, толкнул соседа; тот недовольно промычал что-то и пихнул локтем в ответ.
– Да не бойся ты!– утешил его Вигмар.– Ты что, как маленький! Я же не кусаюсь!
– А ты… ты не привидение?– опасливо уточнил Квист.
– Чего нет, того нет!– Вигмар усмехнулся и мотнул головой.– Если бы я был привидением, то посещал бы по ночам не тебя, а кого-нибудь другого!
– А как ты сюда попал? Тебя же все ищут!
– Ищут – вот и нашли. Лучше расскажи, как ты сюда попал! Что – дома надоело? Помнится, у твоего отца не было лишних работников!
– Так ведь война,– растерянно пояснил парень.– А Модвид обещал эйрир серебра и кормить, сколько влезет. Он по всей округе собирал людей и еще дальше ездил куда-то. Тут сейчас столько народу – вся его родня. И этот… громкий такой.
– Сэг-Гельмир?
– Ну, вроде того. Я не помню.– Квист зевнул, и Вигмар почему-то подумал, что толкового хирдмана из этого парня не выйдет даже за десять эйриров.– И этот… от хевдинга который… Говорит, скоро воевать будем.
– Это он правду говорит.– Вигмар кивнул. К мыслям о близкой войне он привык настолько, что они его почти не занимали. Он подумал, не спросить ли у Квиста о своих родичах и о Стролингах, но не стал. Пусть спит, хомяк, опоясанный мечом!
Вигмару пришлось просидеть в дружинном доме почти до полудня, пока шум и конский топот во дворе не возвестил, что Сигмунд Журавль с дружиной уехали. Почти тотчас же за Вигмаром зашел Рандвер и повел в хозяйский дом.
– Тьфу! Приволок-таки!– ворчливо воскликнула невысокая полноватая женщина, встретившаяся им в сенях. По вдовьему покрывалу на ее голове и золотым цепям на груди Вигмар заключил, что это и есть фру Оддборг, мать Модвида.– Удачи ему, видите ли! Нашел, где взять! Про этого оборотня не скажешь, что он слишком удачлив!
– Я рад, что ты приехал!– сказал Вигмару сам хозяин и даже улыбнулся. Гость мысленно присвистнул: вот уж чего между ним и Модвидом Весло никогда не водилось, так это приветливых улыбок.
Та женщина, что утром открыла ворота, поднесла Вигмару пива. Фру Оддборг, конечно, не могла унизиться до того, чтобы угощать всяких оборотней, в придачу объявленных вне закона. Вигмар только коснулся губами края чаши и вертел ее в руках, вопросительно поглядывая на хозяина. Сейчас не тот случай, когда из вежливости разговор о деле откладывают до середины зимы.
– Теперь мы с тобой должны держаться вместе,– обрывочно и неловко приговаривал Модвид, и Лисица был уверен, что тот чего-то темнит.– Я рад, что ты не дал воли страху и низким подозрениям… Ведь они у тебя имелись?– спросил Модвид, пытливо заглядывая в глаза Вигмару.
– Ничего,– небрежно бросил Вигмар, не удивляясь такой проницательности.– Я бессмертный.
Хозяева переглянулись. Видно было, что они сами не знают, верить или нет. И на всякий случай верят.
– Однако ты – удачливый человек,– сказал Модвид.– Может быть, не во всем, но, несомненно, только удача помогла тебе избежать многих бед. Ты совершил такое, что не под силу никому – сначала одолел Старого Оленя и забрал лучшее из его сокровищ.– Взгляд хозяина с завистью скользнул по сверкающему острию Поющего Жала, которое Вигмар принес с собой.– А потом еще убил одного из Стролингов и ушел невредимым. Признаться, раньше я не думал, что такое вообще возможно.
Вигмар пожал плечами. Что толку рассуждать: возможно, невозможно? Каждый делает то, что ему по силам.
– А мне кажется, ты не так уж нуждаешься в дружине, чтобы собирать к себе объявленных вне закона,– сказал он.– У тебя хватает людей. Будем говорить прямо: зачем я тебе нужен?
– Нужен!– фыркнула фру Оддборг. При всем презрении к желтоглазому разбойнику она не смогла побороть любопытства и пришла в гридницу поглядеть на него.– Другой бы благодарил: где еще объявленному вне закона дадут приют?
– У меня был приют,– спокойно заметил Вигмар.– Я мог остаться в дружине Бьяртмара, конунга раудов. И Бальдвиг меня не гнал. Не я искал вас, а вы меня. Значит…
– Я не буду тебя обманывать,– прямо ответил Модвид, который не жаловал хитрости и уловки.– Мне нужна твоя удача, а ее можно принести только добровольно. Я расскажу тебе все. Ты сам знаешь, между мною и Стролингами никогда не водилось особой дружбы. Они нанесли мне немало обид, и последней из них ты сам был свидетелем. Ты ведь был в Гранитном Круге, когда они отказались отдать за меня свою дочь?
Вигмар кивнул. Он чувствовал, как мускулы его лица натягиваются и застывают. Модвид ничего не знает о их отношениях с Рагной-Гейдой, просто не может знать.
– И теперь пришло хорошее время отплатить им за все!– горячо продолжал тот. Как видно, он много рассуждал об этом наедине с собой и обрадовался случаю наконец высказаться вслух.– Сейчас, когда у всех на уме одни фьялли… Знаешь, как говорят: кто помогает вовремя, тот помогает вдвойне? Так и здесь: кто нападает вовремя, тот нападает вдвое сильнее! И это буду я! Хевдинг будет очень рад услышать, что я собрал неплохое войско – шесть десятков человек! Но ему уже не так понравится узнать, что все Стролинги перебиты!
– И ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?– невыразительно спросил Вигмар. Ему вспомнился Гаммаль-Хьерт, заунывно выкликающий на бой Старого Строля, умершего пять веков назад. Пылающий жаждой крови Модвид казался ничуть не лучше. И присоединяться к нему не хотелось совсем.
– А ты разве не хочешь?– Модвиду хватило проницательности заметить темное облачко на лице гостя.– Тебе ведь это нужно не меньше, чем мне. Гораздо больше! Или ты легко обменял одного на двоих? Неудачная сделка, я бы сказал!
– Ты о чем?– Вигмар поднял глаза.– Какие два на одного?
– А ты не знаешь?
Модвид помолчал, удивленно глядя в лицо Вигмару. Все в гриднице тоже молчали. И Вигмар вдруг понял, какие «два» у него были.
– Ведь Стролинги разорили твою усадьбу и сожгли твоего отца в доме,– сказал наконец Модвид.– А твою сестру принесли в жертву сварт-альвам на кургане Эггбранда. У них есть такой обычай. Она, я помню, побочная, но ты везде брал девчонку с собой, и я подумал, что она тоже была тебе дорога…
Модвид не стал продолжать, поняв, что собеседник его уже не слышит. Вигмар смотрел прямо перед собой, но не видел ничего. Вдруг стало пусто, как будто невидимый топор с коротким свистом обрубил пространство, оставив лишь тесный клочок, на котором он едва помещался, во тьме, без воздуха, без выхода. Не осталось ни одной ясной мысли, ни одного побуждения, а только серое, давящее, душащее чувство беспросветного и бесконечного одиночества. Отныне он один во всем мире, таком огромном, что даже названия не подберешь. Та огромная дыра, дующая стылыми ветрами, которую он ощутил рядом с собой после убийства Эггбранда, снова распахнула свою бездонную пасть. Только теперь она была гораздо ближе.
Фру Оддборг поджимала губы, Модвид бровями делал ей знаки молчать. Он понял, что больше ему не придется тратить слова на уговоры гостя.
Глава 3
В последний день перед отъездом на свадьбу Рагна-Гейда проснулась до рассвета и долго лежала, глядя в темноту и вспоминая свой сон. Вчера ей не сразу удалось заснуть: едва лишь накатывалась дрема, как начинало мерещиться, что где-то рядом стоит огромный серый тролль, туманно-расплывчатых очертаний и без лица, и протягивает руки, чтобы схватить ее, как только она заснет. Но Рагне-Гейде было не страшно, а только тоскливо, так же как и все последние дни. Поэтому она не сопротивлялась дреме и заснула. И серый тролль исчез – наверное, он не успел, неповоротливый и вялый, проскользнуть в ее сон.
А Рагна-Гейда оказалась в густом лесу, где деревья росли такие огромные, что люди перед ними казались всего лишь букашками. Между исполинскими толстыми стволами тянулась узенькая, едва заметная тропинка, густо усеянная палыми листьями. Груды упругой листвы глушили звуки шагов, и человеческие ноги ступали бесшумно, будто мохнатые лапы лесных троллей.
Впереди шел Вигмар и вел ее за руку куда-то в глубь леса по этой призрачной дорожке. Он не оборачивался, не говорил ни слова, и ей тоже не хотелось разговаривать. Им нечего было сказать друг другу. Откуда-то взялось твердое убеждение, что вот так идти вдвоем через лес – это единственное, что им осталось. Исполинский лес составлял весь мир, а больше ничего не было.
Путники дошли до крошечной избушки с крышей, густо поросшей мхом. Вигмар оставил Рагну-Гейду под огромным деревом и велел ждать, а сам ушел в избушку. «Не нужно, чтобы кто-то тебя видел,– сказал он на прощанье.– Я скоро вернусь». Дверь избушки открылась с противным скрипом, Вигмар шагнул внутрь, низко наклоняясь под притолокой, и дверь закрылась. Рагна-Гейда ждала и чувствовала, что умирает, потому что осталась совсем одна, а одной на свете жить невозможно, как невозможно деревцу жить без земли. Замшелая дверь избушки, за которой скрылся Вигмар, увела его в какой-то другой мир. Рагна-Гейда ждала, вернее, просто сидела в гуще остановившегося времени и не знала, давно ли он ушел, когда же наступит это «скоро», а может, оно давно прошло… Вокруг стояла тишина, и только ветви огромного дерева смутно и загадочно шептали что-то на недостижимой высоте.
