Аарон Дембски-Боуден - Предатель Кровь Кровавому Богу

Лорке так и не увидел окончания преображения.

Лапа, обрушившаяся на железное тело, разорвала оболочку «Контемптора» на части, раскидав обломки по земле. Белесые от амниотической жидкости биологические останки самого Лорке – искалеченный ссохшийся труп – рухнули на неровную почву, волоча за собой кабели системы жизнеобеспечения. Он сделал вдох, внезапно и резко втянув воздух, и больше не шевелился. Кровь заполнила его открытый рот и залила широко раскрытые глаза.

Примарх-зверь развернулся к библиариям. К созданиям, которые мучили его на протяжении десятков лет. Воинам, которые самим фактом своего присутствия поблизости заставляли Гвозди петь, а мозг – кровоточить. И вот теперь они напали на его брата, бросаясь своей мерзостью в израненного Лоргара, который опустился на колени, лишившись одной руки.

– Предатели, – выдохнула тварь. Ее пасть хрустела и вытягивалась, железные зубы удлинялись, превращаясь в ржавые сабельные клыки. Гвозди Мясника стали болтающейся гривой косичек, которые шипели и гудели под дождем.

Все они погибли по-разному. Вориас, старейший из них, ослеп, когда его глаза лопнули в глазницах. Он умер в странном спокойствии, не слыша своего генетического прародителя, да и вообще ничего не слыша, кроме торжествующего пения Лоргара. Ему показалось, что повелитель Несущих Слово смеется – и в этом он, безусловно, оказался прав.

Несколько прочих умерли от эмболии и кровоизлияний в мозг, а череп Ралакаса взорвался, как будто в него угодил заряд болтера, окатив последних живых братьев дождем осколков кости и окровавленной серой слизи.

Те, кто попытался спастись бегством, натолкнулись на непоколебимые фигуры закованных в броню сородичей, которые стояли на страже по ту сторону пламени. Хейан влетел головой в центуриона, и поднял взгляд кровоточащих глаз на лицо офицера.

– Кхарн…

В горло, запястья, наплечники бегущего библиария вцепились руки. Каргос и остальные швырнули его обратно через визжащий огонь. Он рухнул на гору трупов, оказавшись во власти примарха. На него, словно грозовая туча, надвинулась тень Ангрона, однако последним, что увидел Хейан, было то, как Кхарн безмолвно смотрит сквозь пламя.

Последним погиб Эска. Он не знал, кто из братьев бросил его назад через огонь, но поднялся на ноги, вскинув сломанный топор. Над ним возвышался Ангрон – Ангрон, пожиравший труп Хейана. Закованный в броню торс и одна рука с грохотом провалились в чудовищную глотку примарха. Библиарий даже расслышал приглушенное шипение пищеварительной кислоты, что-то разъедающей глубоко внутри тела громадного существа.

Его сбил с ног рев. Глаза Ангрона полыхнули в глазницах деформирующегося черепа, и раздался рев, от которого содрогнулось небо. Эска рухнул обратно на землю, лишившись оружия и ощущая боль в таком количестве разорванных мышц, что ретинальный дисплей даже не мог указать их все на одном экране.

Эска снова приподнялся, оказавшись на коленях, и посмотрел в лицо Лоргару Аврелиану, Владыке XVII Легиона. Безмятежные черты Несущего Слово были омыты густой кровью.

– Тебе следует меня поблагодарить, – сказал Лоргар. – Всему вашему Легиону следует.

Лишившись дара речи, Эска зарычал на примарха. Сзади на него упала тень: Ангрон – или то, чем он становился – приближался.

– Кровь Кровавому Богу, – произнес Лоргар, занося крозиус.

– Они бегут.

В былые времена Фейда Халлертана обвиняли в высокомерии, и он гордился своей внешностью. Посмотрев в осколок стекла, который держал в руках, он был вынужден признать, что уже не будет красивым. Во всяком случае, без обширной реконструкции лица.

Он выронил стеклянный нож, разбившийся о палубу, и уставился на гололит уцелевшим глазом.

– Они бегут, – повторил он, а затем осознал, что вокруг нет вышестоящих офицеров. На мостике «Завоевателя» остались в живых только слуги, рабочие и сервиторы. Тело Лераллы висело на кабелях аугметических соединений, похожих на волосы Медузы. Тобин был в аналогичном состоянии, его проткнуло упавшей потолочной балкой, которая прошла прямо через грудную клетку, пригвоздив его к полу.

Палуба была покрыта трупами Ультрадесантников. Рядом с ними на полу лежали мертвые Пожиратели Миров, а также члены экипажа, которых Фейду было почти страшно считать.

Тут и там бродило несколько Пожирателей Миров, цепные топоры которых работали вхолостую. Казалось, они сбиты с толку, но шлемы не давали Фейду возможности удостовериться в этом.

Он узнал одного из них, увенчанного капитанским гребнем и вымазанного вражеской кровью.

– Делварус, – окликнул он. – Где тело капитана?

Делварус пригнулся, отодвинул обломки и протянул руку вниз. Фейд увидел, как Лотара схватилась за перчатку, и огромный легионер вздернул ее на ноги. Ее лицо было покрыто копотью, сбоку засохла темная корка крови.

– Спасибо, Дел, – сказала она. – Беру назад все, что про тебя когда-либо говорила.

Триарий улыбнулся. Она не увидела этого из-за шлема. Капитан нерешительно протянула руку к трещине в черепе. Окружающие рану волосы свалялись и испачкались.

– Голова болит, – произнесла она. – Фейд, ужасно выглядишь.

Фейд ответил виноватой детской улыбкой.

– Они бегут, капитан.

Лотара подковыляла к гололитическому столу.

– Ультрадесантники никогда не бегут. Они совершают отступления с боем и тактические отходы. И в данном случае они совершенно правильно делают и то, и другое, – она указала на руну «Трисагиона», которая все еще пульсировала полной жизненной силой. – Мне неприятно благодарить Несущих Слово, но этот корабль просто убийца.

Она перевела взгляд на удаляющиеся руны остатков Ультрадесанта.

– Впрочем, они нас почти что поимели. Двигатели?

– Не работают, мэм.

– Орудия?

– Нет.

– Навигация?

– Нет.

Лотара фыркнула.

– Стало быть, нам повезло, что они бегут.

– Согласен, мэм.

Она развернулась к оккулусу, испорченному несколькими чудовищными дымящимися дырами от болтов, напоминающими кратеры на усиленном стекле. Изображение Нуцерии колебалось из-за визуального искажения, однако красная буря над Михором была все равно видна с орбиты.

– На что я смотрю? – поинтересовалась она у всех окружающих.

– Понятия не имею, мэм, – отозвался Фейд.

Лотара продолжила пристально вглядываться и, наконец, прокашлялась. Она заговорила спокойным и отчетливым голосом, как будто за последнее время – да и раньше – не происходило ничего неожиданного.

– Кто-нибудь, свяжите меня с поверхностью, – произнесла она. – Мне нужно поговорить с Ангроном.