Алексей Завальнюк - Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ)
Закончив играть я тяжело вздохнул. Не так-то просто управлять фантомами, особенно поющими. Бертран сладко посапывала у меня на коленях, я погладил спящую девочку по голове и вдруг ощутил чужое присутствие, в комнате словно дохнуло холодом. Полуобернувшись я увидел королеву, Сириина и незнакомого мне мужчину стоящих в проходе. Лицо Сириина помертвело, он смотрел на Бертран и мне показалось что его сердце покрывается ледяной коркой. Второй мужчина без сомнения человеческого происхождения смотрел на меня немного виновато, в карих глазах читалось лёгкое сожаление. А вот королева была в ужасе, её лицо пылало и непонятно от чего, от стыда или от гнева.
— Что вы здесь делаете, Фьёрн? — шепотом спросила она.
— Я услышал странный зов, на который не мог не откликнуться, и пришёл сюда. Майвен позвала меня. Благослови боги эту девочку.
— Вы с ней говорили? — снова шёпотом. — Она о чём-то с вами разговаривала?
— Да, она перепутала меня с вашим другом, Экзелем и назвала своим отцом. Должен заметить ему наверное очень повезло, раз у него такая дочь. Я даже немного завидую Инквизитору.
— Это ошибка, — побелевшими губами вымолвил Сириин, а незнакомец положил руку ему на плечо и чуть сжал, выражая поддержку.
— Это неправда, Фьёрн. — Самообладание возвращалось к королеве. — Экзель не являлся и не является отцом Бертран. Сириин её настоящий отец.
— Разве? — я был немного удивлён, в сердце что-то предупреждающе кольнуло. — Но девочка абсолютно точно уверена в своих словах. К тому же в ней та же самая Сила, что и в вашем Инквизиторе.
— Частично так оно и есть. Экзель мой духовный брат Satiyo Aliyano, именно он оставил мне в наследство эту Силу, а она досталась моей дочери.
— Понятно. Что ж, мне очень жаль. Бедная девочка казалась очень искренней в разговоре со мной. Потрудитесь попозже рассказать ей правду, если не хотите причинить ей вреда.
— Я непременно это сделаю, — ни моргнув глазом сказала Лита. — Я пришла позвать вас, бал начнётся через полчаса, гости уже приехали. Вы хотели там присутствовать, и я буду рада вас видеть.
— Благодарю вас за заботу, ваше величество. Я иду.
— Сириин, отец, проводите Фьёрна, пожалуйста, а я уложу Бертран.
— Хорошо, родная, — человек тепло улыбнулся. — Ну что ж, пойдём, Фьёрн.
И я послушно отправился вслед за королём даже не подозревая о том, какая сеть снова плетётся у меня за спиной.
* * *Едва лишь за Инквизитором закрылась дверь, Лита повернулась к малышке. Её лицо пылало от гнева, но что самое странное, Бертран тотчас же открыла глаза и посмотрела на свою мать с ледяным презрением.
— Бертран, ты что, лишилась ума?! Что ты себе позволяешь? Я последний год только и делаю, что пытаюсь защитить нас от опасности, а ты всего за пару часов разрушаешь всё! Ты понимаешь, что бы сейчас было, не потеряй он память?
— Мама, он вернулся ко мне и больше я не хочу продолжать этот фарс. Да, Сириин мне нравиться, но — он не мой отец и я не могу больше так его называть, особенно после того, как встретила папу.
— Тебе придётся так поступить, девочка моя. Мы заключили с тобой договор, а договоры нарушают только предатели!
— И кто мне это говорит, мама? Ты — лицемерие во плоти, ты врёшь своему народу, Сириину, отцу и даже мне. Ты понимаешь, что сегодня предашь моего отца? Ты хочешь предать его и нанести ему ещё большую рану, но я с эти мириться не буду!
— Замолчи сейчас же! — Лита топнула ногой. — Я запрещаю тебе покидать пределы комнаты и мешать сегодняшней свадьбе. Если ты нарушишь мой приказ, я запру тебя на неделю, Бертран. Не зли свою мать. — Лита развернулась и хотела выйти, но древесные створки не желали раскрываться.
— Тогда послушай и ты меня, мама, — в голосе Бертран что-то изменилось, Лита с холодным страхом наблюдала за тем, как глаза дочери наполняются золотом. — У моего отца в душе зияет чёрная дыра полная боли и отчаянья, именно эта дыра лишила его воспоминаний. Большую часть раны нанёс проклятый Сатурн, но ты приняла самое живое участие. Вы клялись друг другу в любви, мама, клялись не предавать, а своё первое предательство ты совершила ещё тогда, в Ордене. Я предупреждаю тебя, мама, если я почувствую, что ты разбередила его рану и заставила страдать… — голос Бертран понизился до пронзительного шёпота. — … я убью тебя своими собственными руками, так же как убила свою бабушку, когда она нас предала.
— Неблагодарная девчонка, — на глаза Литы навернулись горячие слёзы, но вместе с тем проснулась жгучая обида. Лита взмахнула рукой и голова девочки дёрнулась от астральной пощёчины. — Ну что ж, убей, если так стремишься. За последние годы ты ничему кроме убийства не научилась. Не спорю, в этом мы с тобой преуспели. Пока я убивала тех, кто подбирался к тебе, ты уничтожала уже дошедших. Ты не пощадила даже мою мать. Запомни Бертран, умру я или нет значения не имеет. До тех пор, пока Сатурн не забудет дорогу в этот мир, я не позволю Экзелю знать правду.
Лита снова взмахнула рукой и дверь открылась. Королева стремительным шагом шла по коридору всеми силами сдерживая слёзы. Бертран же повела себя не так, как на её месте повела бы себя другая девочка. Она не расплакалась, не разозлилась, и даже не попыталась догнать свою мать. Она молча посмотрела на дверь, и когда та сомкнулась Майвен вновь взяла в руки орб и продолжила чтение книги магии. Я со странным чувством восхищения и страха наблюдал за ней и не сразу почувствовал присутствие Тайрины. Королева умерших внимательно изучала девочку и сердито хмурилась.
— В чём дело, моя королева? Что заставляет тебя сердиться?
— Эта девчонка, Верон. Майвен Де Бертран — причина моего гнева. Она осмелилась презреть все запреты и предложить моему внуку изучать Хаос. Решение без сомнения интересное, но запрещённое. Чем меньше Экзель контактирует с «Золотым Лордом», тем лучше. Однако эта девчонка не остановиться, она вмешается в судьбу отца.
— Так останови её. Поговори с ней. Тебя опасается даже Князь Тишины, и я, не имевший ранее эмоций и чувств.
— Я не могу остановить её, Верон, и никто не может. Ты хоть видел, что она сделала?
— Когда именно, моя королева? Она многое сделала.
— Я имею в виду разговаривая с Фьёрном. Ты видел, что она сделала?
— Нет, моя королева, не обратил внимания.
— Она заставила замолчать «Золотого Лорда» и временно выбросила его сознания из Экзеля. Ты хоть понимаешь, что не было до её рождения существ способных на такое?
— Невероятная Сила. — Теперь я иначе смотрел на этого ребёнка. — Но посмотри на это с другой стороны, если она смогла изгнать «Золотого Лорда», разве не получиться у неё снова это сделать?
— Верон, она изгнала суть, но не Силу, Хаос из моего внука не прогнать. В какой-то мере «Золотой Лорд» наставляет Экзеля, вижу, что ему нужен не обезумевший Апостол, а нечто большее. Бертран-Майвен в одиночку изгнала моего сына из Нольонда, если помнишь, и он до сих пор не может восстановить астральные нити своего я. Но она рождена в союзе двух духовных родственников принёсших клятву Вечности. Я начинаю опасаться, что она может со временем повторить трагедию «Поколения». Я не знаю, что мне с ней делать. Даже если подстроить её смерть нет никакой гарантии, что она тут же не возродиться опять.
— А ты ничего не делай, моя королева. — Сказал я и Тайрина удивлённо посмотрела на меня.
— Что ты хочешь этим сказать, летописец Верон?
— Зачем зазря вмешиваться в драму, которая согласно твоим словам должна идти своим чередом. Будучи созданием Вечным я вижу не только причины, но и следствие. Бертран-Майвен часть этой драмы, пусть принимает участие. Если что-то пойдёт не так, можно будет посмотреть, как исправить содеянное и необходимо ли вообще что-то исправлять. Имеет ли смысл вмешиваться в дела тех сфер, которые тебе неподвластны?
— Ты умён, Верон. — Сказала Тасия после недолгого молчания. — Вижу, что не ошиблась выбрав тебя среди миллионов таких же как ты. Следи за ними, я пожалуй последую твоему совету.
Королева теней исчезла также внезапно, как и появилась, а я, незримый летописец продолжил писать. Похоже мне начинает нравиться ощущать себя Живым.
* * *Ну что, вы хоть немного начали меня понимать? В те времена, когда информация была разрознена мне было легче жить, но когда мозаика сваливалась целиком, я начинал искренне страдать. Уходя из детской я тщательно старался скрыть своё беспокойство, которое впрочем начало потихоньку отступать, когда мы приближались к месту торжественного бала.
