Справедливость для всех, т.I "Восемь самураев" - Игорь Игоревич Николаев
— Но как она может биться в конном бою наравне с рыцарями?..
— Не менее ста тысяч воинов отправятся в поход… по крайней мере, так шепчутся…
— Мой астролог составил гороскоп на весну, и рассудок бедняги помутился от грядущих ужасов…
— Пусть вольнодумствуют, лишь бы платили подати…
— Снегопады укроют пашню, быть может, самое страшное обойдет нас, спаси и убереги Пантократор!..
Зазвенели чистыми серебряными голосами трубы, каждая настолько велика и длинна, что вилась вокруг тела трубача, подобно змее, и носить инструмент приходилось на перевязи. Чуть выждав, грозные барабаны добавили в мелодию зловещий рокот.
— Тишина! — провозгласил Первый герольд, и его трость громко застучала металлическим шипом в каменные плиты. Гулкий звон разнесся под сводами зала, в тот же момент гетайры Его Величества трижды ударили стальными перчатками по кирасам. Личная гвардия императора насчитывала уже немало воинов, так что получилось крайне внушительно.
— Его Величество! — представил герольд, единственный, кто (за исключением стражи) не склонил голову. — Его Величество Император Оттовио Доблестный, Законотворец, Отец Ойкумены, Защитник Веры, Столп Истинного Полудня, Кормчий бурных морей, Владыка и Повелитель восьми сторон света, чья длань простерта над Подлунными Горами!
Оттовио, как обычно, скорым шагом, заложив за спину левую руку с пальцами, сжатыми в кулак, пересек галерею, оказавшись рядом с троном. Изначальный престол Старой Империи тоже был утрачен, порублен в костер. Новый представлял собой обычный массивный стул из граба. По легенде первый император ветви Готдуа, использовал для сидения свой походный табурет, которому приколотили спинку. Менять знаковый предмет, с коего началось правление новой династии, потомки не стали, а чтобы стул не выглядел совсем уж нищим, его обтянули паучьим шелком высшей пробы, окрасив драгоценным пурпуром и приколотив обивку золотыми гвоздями с изумрудиками в шляпках.
Говаривали, что некоторые Демиурги были этим весьма недовольны, предрекая династии Готдуа ужасные беды и страшный закат. Дескать, негоже соединять величественный символ монархии с поганым изблевом демонов-человекоядцев. Пантократор терпелив, однако и чаша Его выдержки имеет пределы. Но кто слушает скорбных разумом, что играют на дудках мужичью?..
Император несколько мгновений помедлил, то ли наслаждаясь моментом, то ли выказывая скромность, и сел на престол, небрежно поправив короткий — до талии — плащ. Вновь зазвучали трубы, лязгнула сталь гетайров. Полемарх двинулся по залу от края до края, громко вознося молитву, прося Отца Всего о снисхождении, а также ниспослании правителю мудрости, здравомыслия и милосердия. Служки подбросили в лампы благовоний, и сизый ароматный дымок поплыл, завиваясь причудливыми узорами.
Оттовио был облачен в белое, как для особо торжественного момента, однако, против обыкновения, не надел ничего золотого. Только снежно белый цвет на повелителе, включая покрытое эмалью кольцо Пантократора на цепочке. И кроваво-красный Великий Штандарт за спиной Хлебодара. Даже золотая корона с рубинами осталась в ларце, под охраной. Это сразу было замечено и вызвало очередную волну тихих пересудов. Венец не являлся предметом, обязательным к ношению, просто… так было принято. Каждый человек должен занимать свое место и демонстрировать собственное положение. Знатоки тут же вспомнили, что по давним устоям императоры оставляют голову непокрытой, когда предстоит нелегкое решение запутанных вопросов, в которых следует обратиться к божественной помощи. Таким образом, повелитель демонстрирует Пантократору, что хоть и стоит выше прочих, но все же остается лишь смертным, чей разум слаб, и потому Хлебодар смиренно молит о поддержке.
Император чуть откинул назад голову, так, что густые волосы золотисто-рыжего цвета колыхнулись тяжелой волной. Не один мужчина ощутил зависть к молодости, красоте и стати правителя мира. Не одна женщина почувствовала, как сердце забилось чаще, и краска прилила к бледной коже лица, не знающего прикосновения солнца…
Хоть предатель Монвузен исчез неведомо куда, скрываясь от государева наказания и гнева, тяжкого и справедливого, Четверка осталась Четверкой. За троном Его Величества стояли герцог Удолар Вартенслебен, граф Шотан Ашхтвицер, князь Гайот «Каменный молот», а также маркиза Биэль Вартенслебен. Люди, что были выше канцлера, нотария и сенешаля Двора. Умные, подлые, циничные, искушенные во многих умениях, безнравственные, жестокие. Идеальные помощники для энергичного повелителя в смутные времена.
В толпе развивалось Движение, похожее на эволюции крошечной капли чернил в стакане воды. Повинуясь инстинкту и рассудку (впрочем, сейчас они мало друг от друга отличались), десятки людей чести с наиболее доверенными спутниками выстраивались как настоящая армия, с четким ранжированием по знатности, титулам, богатству, влиянию, как сущими, так и ожидаемым в некое грядущее время. Глухо стучали по камню подошвы и каблуки самой дорогой кожи, шелестели драгоценные ткани, звенел металл, воздух буквально искрился от взглядов, полных бесконечной зависти, спеси, ненависти.
Лицо герцога как обычно казалось алебастровой маской, на которой застыло выражение благожелательной снисходительности. Князь глядел на собрание лучших людей Империи с откровенной скукой. Левая рука Гайота из Унгеранда висела на перевязи, подтверждая слухи о том, что несколько новых полков, приведенных под знамя Готдуа, стоили недешево. Шотан, как обычно, наслаждался положением, наслаждался собственным превосходством и не считал нужным скрывать это. Весь облик графа буквально вопиял: «да, я боном без родовых владений, стою выше всех вас, завидуйте!». Биэль в сдержанности копировала отца, только вместо благости ее бледное лицо источало хлад безразличия.
Впервые «Затворница Малэрсида» показалась воочию столь большому числу знатных особ, и, несмотря на призыв к тишине, сам собой возник шепоток о том, что прелесть старшей дочери как бы не сравнялась с достоинствами младшей… Хотя она уже стара… больше тридцати лет… ни одних подтвержденных родов… неужто бесплодна?.. С другой стороны, приданое! Герцогство Запада, как известно, стоит на золотом фундаменте, и старый демон Удолар не поскупится на вознаграждение супругу. А ценность сопровождения в силах прикрыть любой изъян суженой, будь она хоть колченогой старухой. Но скандальная связь с предателем Монвузеном! Герцог явно распустил своих дочек, пренебрегая отцовским долгом. Порченые девки. Но приданое…
— Зовите, — рука императора дрогнула на пурпурном подлокотнике, дав знак приближенным. — Я готов их принять.
Посланники короля Северо-востока двигались не протокольно, озираясь и чувствуя себя, как парламентеры в осажденной крепости. До того трижды они удостаивались аудиенции императора, встречи были «камерными», а прием доброжелательным. И вдруг такая перемена…
Тем не менее, предводитель депутации постарался исполнить все, предписанное традициями. Поклоны, снятые шляпы, едва не обметающие пол, заверения во всемерном почтении, а также, разумеется, перечисление титулов и Его Величества, и
