Ник Перумов - Рождение мага

Двенадцать мертвяков вывалились на улицу перед полуразрушенным трактиром. Самые смелые из стрелков, оборачиваясь на бегу, разряжали своё оружие – разумеется, без всякой пользы. Святые же отцы вновь доказали своё благоразумие и понятливость – они улепётывали так, что, как принято говорить, пятки сверкали. Ни один не принял боя,

И вновь внутри у Фесса шевельнулась гаденькая мысль – а не этого ли они от меня и добивались? Не к этому ли хотели принудить?

Когда некромант вырывает мертвеца из могилы одним ударом, без долгого, обставленного соответствующими ритуалами раскапывания ямы и всего прочего, толковый зомби из этого покойничка не выйдет. Своего хозяина он слушаться не будет, обуреваемый только одной «мыслью» – кого-нибудь сожрать. На улице добычи не осталось, и зомби, проявив при этом несвойственную им сообразительность, принялись ломиться в дома.

– Вот теперь – уходим! – скомандовал Фесс.

Его команда не заставила просить себя дважды.

От ведущей вниз лестницы остались одни обломки балок, сиротливо торчащие из стен; Атлика испуганно пискнула. Не обращая на неё внимания, Фесс ринулся вниз. Скорее, скорее, пока зомби не вломились куда не надо!..

Прыжок – под ногами трещит выдираемый из стены обломок, – ещё прыжок – Неясыть повисает на руках и наконец оказывается на твёрдой земле.

Пустые буркалы неупокоенных разом обратились к нему. Фессу даже показалось, он слышит разом вырвавшееся из дюжины прогнивших глоток слово «Добыча!»; как по команде, они двинулись к волшебнику. Сожрать поднявшего – это ещё слаще, слаще даже отца святого, брюха большого.

За спиной затопали. Значит, спустились друзья-товариши. Можно начинать, вернее – с зомби заканчивать.

– Останови их, безумец!

Что такое? Чей голос? Женщина кричит, как будто задыхаясь от быстрого бега. Это кто ж такой в славном городе Арвесте смелый – против дюжины неупокоенных вот так запросто выйти?

По брусчатой мостовой с трудом бежала дородная женщина в просторном развевающемся не то платье, не то балахоне. Лицо округлое, полноватое, но приятное. Глаза подслеповато прищурены. Да кто она такая, Свет меня спали?

За спиной взвизгнула Атлика. И не потому, что мертвяков испугалась – что ей мертвяки, Саллалорца почитавшей и почитающей! А испугалась она…

Ну конечно. Где мои глаза были? – подумал Фесс.

– Останови своих монстров, негодяй! Зомби шагали. Им оставалось пройти не более двенадцати шагов. Интересно, неужели могучая волшебница не знает, что неупокоенные сожрут своего создателя с не меньшим аппетитом, чем случайно подвернувшуюся добычу?

Тратить на неё время Неясыть не мог. Вскинул посох над головой, описал каменным навершием испепеляющий круг – когда сам зомби понял, уничтожить их ещё труднее, чем просто с беспокойного кладбища, – начал литанию…

Удар в грудь. Резь и мгла в глазах, ощущение давящей паутины, стремительно спутывающей руки и ноги. Неясыть дёрнулся раз, другой – всё напрасно. Не из простых чародеек, как видно, оказалась эта волшебница. И она одна преуспела больше, чем все отцы-экзекуторы, вместе взятые.

Проталкиваемый в лёгкие воздух превратился в сонм острейших, кромсающих трахею ножей. Глаза отказывались даже глядеть на свет, откуда пришла такая боль. Паралич. Бессилие. Осталось только одно чувство – жгучего стыда: как же эта толстая тётка ухитрилась настолько играючи уложить его на обе лопатки?

И уже не глазами – иным чувством Фесс ощущал мерный, неотвратимый шаг им же вытащенных из гробового сумрака мёртвых. Конец? Так глупо и просто? Один небрежный жест далеко уже не молодой чародейки – и он, некромант, не спасовавший перед неупокоенными, лежит на спине, спелёнатый по рукам и ногам, и даже не в силах пошевелить головой?

Медленно-медленно, как во сне, над ним появилось лицо Атлики. Очень серьёзное, почти молитвенное – а в руках чёрный том наследства Салладорца.

«Положи, дурёха!» – попытался закричать Неясыть, но губы отказались повиноваться. Да и поздно было что-то кричать или класть. Даже ослепнув, он чувствовал гадливое изумление волшебницы, чувствовал её закипающий гнев…

– Именем Эвенгара Салладорского, в вечной Тьме свободным пребывающего, – внезапно достиг слуха мерный голос Атлики. – Снимаю путы твои, снимаю боль твою, снимаю чары твои – встань и иди, сын Тьмы! Именем Эвенгара Салладорского!

И она коснулась плеча лежащего Фесса заветным чёрным томом.

Какое чародейство было совершено при этом – кто знает? Но путы и вправду спали, Фесс вскочил на ноги, словно и не было падения, слепоты, боли…

Зомби были уже совсем рядом.

Он ударил наспех сплетенным заклятием, классическим, из старого арсенала некромантов, гасящим голод и на краткое время пробуждающим почти что человеческую тоску, – это заклятие в принципе могло вернуть неупокоенных к мирному сну. Разумеется, не в таком числе и не только что поднятых, но выбора у Фесса не было. Хоть на мгновение придержать их натиск! Собраться с силами, и…

Зомби остановились. Покорно и тупо. Их незрячие глаза неотрывно смотрели на чёрный томик в руках Атлики. И Фессу показалось, что он слышит глухие стонущие голоса, медленно, с расстановкой выговаривающие отрывистые фразы:

– Отпусти нас. Отпусти нас. Отпусти нас…

Сколь же велика твоя мощь, наследство Салладорца, оторопело подумал Неясыть, почти машинально выговаривая опить же классическое заклятие освобождения зомби.

Мертвые тела валились на мостовую, кости гремели о брусчатку. Вторая жизнь уходила из них, словно том Эвенгара помогал разорвать оковы земной плоти и слиться с Тьмой. На мгновение и Фесс ощутил этот кошмарный, неотрывный зов, породивший острое, сосущее чувство и холод в груди… но в этот миг Атлика дёрнула его за руку, и они бросились бежать.

Правильное решение. Ни к чему связываться со светлой волшебницей и отягощать себя ещё и этим. Л, сама чародейка, выпучив глаза, всё еще таращилась на валявшиеся костяки, словно только сейчас поняв, что ей грозило…

– Ходу, ходу, кто жить хочет! – что было мочи завопила Атлика. Пока растерянно замерла волшебница… пока не опомнились и не вернулись солдаты с экзекуторами… ещё есть шанс выбраться из города, и тогда, как и предлагал гном – через горы, в привольный Нарн, где находит убежище каждый, кто не ужился в Империи Эбин, Эгест, Аркин или Семиградье. Для этого нужно немногое, сущий пустяк – всего-то навсего ужиться с Тёмными эльфами, хозяевами того края.

Из дверей наполовину разнесённого трактира с похвальной быстротой вылетели орк и гном. Оба тащили па спинах увесистые тюки – кажется, они вынесли вообще всё, что было в комнатах.