Джордж Мартин - Игра престолов (Книга I)

— Что ты делаешь с этим котом, мальчик? — спросила Мирцелла суровым голосом, а брату сказала: — Какой оборвыш, правда? Только погляди! — Она хихикнула.

— Грязный оборванец, вонючий мальчишка, — согласился Томмен.

«Они не узнали меня, — поняла Арья. — Они даже не поняли, что я девочка». Нечего удивляться: она была босая и грязная, волосы ее взлохматились после долгой беготни по замку, куртку порвали кошачьи когти, грубые домотканые штаны были закатаны выше ободранных коленок. Когда занимаешься ловлей кошек, приходится забыть про шелка и юбки. Она торопливо склонила голову и опустилась на одно колено. Быть может, они не узнают ее. В противном случае до конца этой истории ей не дожить, Септа Мордейн падет замертво, а Санса со стыда никогда больше не заговорит с ней.

Старая толстая септа шагнула вперед.

— Мальчик, откуда ты взялся? Тебе нечего делать в этой части замка.

— Этих отсюда не выставишь, — сказал один из красных плащей. — Бороться с ними все равно что гонять крыс.

— Чей ты, мальчик? — спросила септа. — Отвечай! Что с тобой случилось, или ты разговаривать не умеешь?

Голос Арьи застрял в глотке; если она ответит, Томмен и Мирцелла, конечное узнают ее.

— Годвин, приведи-ка его сюда, — сказала септа. Самый рослый из стражников направился к ней по переулку.

Паника стиснула ее горло рукой гиганта. Арья не заговорила бы, даже если от этого зависела бы ее жизнь. «Спокойная, как тихая вода», — про себя проговорила она.

Арья шевельнулась, лишь когда Годвин потянулся к ней. Быстро, как змея, девочка нырнула налево, пальцы скользнули по руке, она крутнулась вокруг него. Гладкая, словно летний шелк, она уже бежала по переулку, пока он поворачивался. Быстрая, как олень! Септа закричала. Арья проскользнула, между ее ног, толстых и белых, как мраморные колонны, вскочила, врезалась в принца Томмена, перепрыгнула через него, а когда он уселся — увернулась от второго стражника, а потом побежала, оставив всех.

Она слышала крики, затем, приближаясь, загромыхали сапоги, Арья упала и покатилась. Красный плащ пролетел мимо нее, споткнулся, и Арья вскочила на ноги. Она заметила над собой окно, высокое, узкое, почти бойницу. Арья подпрыгнула, ухватилась за подоконник и втянула свое тело внутрь. Словно угорь просачиваясь в щель, она затаила дыхание свалившись на пол перед испуганной посудомойкой, она подскочила, смахнула грязь с одежды и вновь побежала — в дверь, по длинному коридору, по лестнице, через укромный дворик. Завернув за угол, она перелезла через стену и нырнула в узкое окошко, попав в подвал, темный, как угольная яма. Звуки отступали все дальше.

Арья запыхалась и поняла, что потерялась. Если ее узнали, она пропала, в этом нельзя было сомневаться. Но ведь она была такой быстрой. Быстрой, словно олень.

Она припала во тьме к влажной каменной стене чтобы услышать звуки погони, — ничего, кроме биения ее же собственного сердца и далекого стука капель воды. Тихая, словно тень, сказала она себе. И принялась размышлять о том, где находится. Когда они только приехали в Королевскую Гавань, ей даже снились кошмарные сны о том, как она теряется в замке. Отец сказал, что Красный замок меньше Винтерфелла, но во снах замок виделся ей невероятно огромным каменным лабиринтом, стены которого передвигались позади нее. Арье казалось, что она скитается по мрачным залам, мимо блеклых гобеленов, спускается по бесконечным винтовым лестницам, бежит через дворики или по мостам, кричит, но не слышит ответа. В некоторых комнатах красные каменные стены словно источали кровь, но окон она не могла сыскать нигде. Иногда Арье слышался далекий голос отца, и, как бы она ни спешила, зов становился все слабее и тише, наконец он растворялся во мраке, и она оставалась одна.

Вокруг было очень темно. Арья обхватила голые колени, прижалась к ним грудью и поежилась. Она тихо переждет здесь и досчитает до десяти тысяч. А потом можно будет выбраться наружу и попытаться отыскать дорогу домой. Но когда она досчитав до восьмидесяти семи, в помещении явно посветлело — глаза ее приспособились к темноте. Окружающие Арью силуэты медленно обретали форму. Из тьмы на нее смотрели ряды острых зубов, Арья сразу сбилась со счета. Она зажмурила глаза и закусила, губу, постаравшись забыть все свои страхи. Вот она откроет их, и чудовища исчезнут, словно бы их не было никогда. Она постаралась представить, что Сирио находится сейчас рядом и из темноты нашептывает ей на ухо. Тихая, как вода, напомнила она себе. Сильная, как медведь, свирепая, как росомаха. И вновь открыла глаза. Чудовища остались на месте, но страх исчез. Арья поднялась на ноги и с опаской приблизилась к ним. Ее окружали черепа. Девочка прикоснулась к одному из них, чтобы узнать, не привиделся ли он ей. Но пальцы Арьи легли на массивную челюсть. Кость казалась на ощупь гладкой, холодной и жесткой. Арья провела пальцем по черному зубу, острому, словно кинжал, заточенный самой тьмой. Прикосновение заставило ее поежиться.

— Эта мертвая голова, — сказала она вслух, — лишенный сил череп, и он не может причинить мне вреда. — И все же Арье казалось, что чудовище непонятным образом знает, где находится. Девочка ощущала на себе взгляд его пустых глазниц, прозревающих сквозь мрак; в этом темном, похожем на пещеру подземелье обитало нечто, не испытывающее к ней ни малейшей симпатии. Арья бочком отодвинулась от черепа, но наткнулась на второй — еще больший, чем первый. На мгновение зубы его прикоснулись к плечу девочки, череп словно бы попытался впиться в ее плоть. Арья резко повернулась, ранив палец об острый клык, и побежала. Впереди вдруг вырос еще один череп, самый большой из всех, но Арья даже не замедлила движения. Она перепрыгнула через ряд острых зубов, высоких, словно мечи, и, миновав костяную, вечно голодную пасть, припала к двери. Руки Арьи нащупали тяжелое железное кольцо, прикрепленное к дереву, и она потянула. Дверь мгновение посопротивлялась, а потом начала медленно поворачиваться внутрь со скрипом столь громким, что его, вне сомнений, было слышно всему городу. Приоткрыв дверь, Арья проскользнула в щель и оказалась в коридоре. В подземелье чудовищ было темно, но коридор показался ей самой черной из всех семи преисподних. Тихая, как вода, напомнила себе Арья, но, позволив своим глазам привыкнуть, она ничего не увидела, если не считать смутных очертаний двери, через которую она вошла сюда. Арья взмахнула рукой перед своим лицом, но ощутила только движение воздуха. Она словно бы ослепла. Водяной плясун видит всеми своими чувствами, напомнила себе девочка. Она закрыла глаза, на счет три выровняла дыхание, успокоилась и вытянула вперед руки. Слева пальцы ее прикоснулись к грубому неотесанному камню. Не отрывая ладони от поверхности, Арья направилась вдоль стены — небольшими скользящими шажками. Все коридоры куда-нибудь да ведут. Если куда-то можно войти, значит, можно и выйти. Страх режет глубже меча. Арья не собиралась пугаться. Ей казалось, что она шла уже долго, когда стена вдруг окончилась и порыв холодного ветра прикоснулся к ее щеке. Растрепавшиеся волосы легко прикасались к коже.