Роб Сандерс - Железо внутри
— Отставить, — велел Дантиох.
Впереди послышался стук бронированных башмаков по палубе.
— Мы не обнаружены, и на нас не нападают, — сказал Дантиох. Борясь с природными инстинктами и чувством уязвимости, Железные Воины опустили оружие. Впереди них по пересекающемуся коридору промаршировал небольшой отряд ветеранов из Четырнадцатой Великой роты Крендла. Когда их шаги затихли, Кузнец Войны повернулся к собственным ветеранам.
— К этому моменту, — пояснил он, — те, кто уцелел на Малом Дамантине, доложили о полном разрушении крепости, гибели Крендла, сил магистра войны и «Омниа Виктрум». Кто бы ни был здесь за старшего, он хочет получить визуальное подтверждение немыслимого доклада. Численность противника, с которым нам придется иметь дело, уменьшилась еще на пять Легионес Астартес.
Дантиох уверенно зашагал по лестнице, ведущей на мостик. С флангов его прикрывали брат Баубистра и Железный Палатин. Когда Кузнец Войны поднялся на самый верх и увидел огромный мостик «Бентоса», им снова овладел приступ кашля — мучительные спазмы, привлекшие всеобщее внимание и заставившие все головы повернуться к нему.
На мостике кипела жизнь, корабельные старшины и хилые сервиторы трудились в хитросплетениях рунических модулей, когитаторов и блоков управления, занимавших большую часть командной палубы. Два Железных Воина в доспехах «Максимус» стояли на страже у арочного входа на мостик, а лорд-командующий Четвертым Юнтарианским Надир-Мару Варсанг Габрун совещался с офицерами в тюрбанах — своим тактическим штабом. Лорд-командующий был таким же, как его запомнил Дантиох: рассеянно теребил бороду и бросал на подчиненных острые взгляды, исполненные желчного скептицизма и недовольства.
Эпицентром суматохи, местом, куда стекались донесения и информация, были три Сына Хоруса — надменно ухмылявшиеся смуглые хтонийцы с коварным выражением лиц. Один сразу понял то, чего не сумели распознать другие на «Бентосе»: перед ними угроза в лице вражеского Кузнеца Войны Барабаса Дантиоха.
Баубистра и Тарраш ворвались на мостик вслед за своим господином. Приставив стволы к вискам стражников, они приказали своим олимпийским братьям бросить оружие и опуститься на колени. Оставив свою ношу, сержант Ингольдт и Толедо выскочили вперед с болтерами на изготовку и наставили их на Сынов Хоруса. Двое предателей, стоявшие по бокам от Гасдрубала, выхватили болт-пистолеты, и на шумном доселе мостике все застыло. Капитан изменников что-то возмущенно вопил, пока Железные Воины и Сыны Хоруса не сводили друг с друга глаз. Учитывая, что капеллан стоял на коленях возле умиравшего Вастополя, а Дантиох цеплялся за поручень, заходясь кашлем, искать выход из положения пришлось Таврону Никодиму.
Чемпион Ультрамаринов вышел вперед. Он был единственным, кто двигался на застывшей командной палубе. Никодим храбро прошел мимо взбешенного лорда-командующего Габруна, кричавшего: «Не стрелять на мостике!» — к своим противникам-полубогам. Лицо Гасдрубала Сераписа исказилось от ярости и смятения. Уничтожение Малого Дамантина и появление Дантиоха с его Железными Воинами на корабле само по себе было невероятным. А теперь перед ним стоял один из сыновей Жиллимана: таинственный Ультрамарин, вмешавшийся в дела магистра войны и, несомненно, приложивший руку к сопротивлению Железных Воинов на этой планете.
Гасдрубал попятился к одному из огромных стрельчатых окон, возвышавшихся над мостиком; лишь толстое стекло отделяло капитана космодесантников от враждебной пустоты за бортом. Два его телохранителя остались на месте, продолжая держать на мушке приближавшегося Никодима. Гасдрубал взглянул на Железных Воинов, чье оружие было нацелено на мостик и на него, стоявшего на фоне огромного окна. Габрун продолжал вопить от страха. Гасдрубал кивнул, уверенный, что Железные Воины не настолько глупы, чтобы открыть пальбу, рискуя разбить смотровой экран и обречь всех на верную гибель.
— Убейте этого проклятого Ультрамарина! — яростно приказал он.
Сыны Хоруса открыли огонь. Железные Воины вскинули болтеры, намереваясь ответить тем же.
— Не стрелять! — выдавил Дантиох между выворачивающими его наизнанку приступами кашля. Учитывая, что его воины стояли лицом к сводчатым окнам мостика, он не мог допустить, чтобы случайный выстрел пробил корпус корабля.
Никодим сорвал с наплечного крепления мощный штормовой щит и прикрылся им — очень вовремя, за миг до того, как прогремели болтерные очереди изменников. Едва заряды ударили в лазурную гладь щита, тетрарх активировал защитное поле. Меткостью Сынов Хоруса можно было восхищаться. Каждый снаряд попал в цель, и не находись Никодим под прикрытием штурмового щита, его бы изрешетили бронебойные заряды.
По мере приближения к предателям прицельность их стрельбы возрастала, и силовое поле щита не выдержало. Один из выпущенных космодесантниками смертоносных зарядов с адамантиевым сердечником пробил доспех и ударил Ультрамарина в плечо. Чемпион Жиллимана продолжал наступать, и лицо Гасдрубала еще больше исказилось от ярости. Он не верил своим глазам. Сыны Хоруса заменили опустевшие магазины болтеров на новые и продолжали стрелять. Однако тетрарха ничто не могло остановить.
Когда космодесантники Гасдрубала опустошили магазины во второй раз, Никодим получил ранения в бедро, грудь и плечо. Щит и доспех Ультрамарина оказались пробиты. Силовое поле зашипело и рассеялось от перегрузки, и чемпион Ультрамаринов, бегом преодолев последние метры командной палубы, сошелся врукопашную с Сынами Хоруса.
Отчаявшиеся предатели схватились за свои хтонийские клинки. Никодим уже держал в руке гладиус. Его бронированная ладонь стала скользкой от крови, стекавшей из тяжелой раны в плече. Проскочив между двумя Легионес Астартес, Никодим ударил первого щитом. Он почувствовал, как вражеский меч рубанул по истерзанным доспехам, и ударил Сына Хоруса снова. Выпрямив руку и отталкивая противника щитом, как открывающейся дверью, Ультрамарин позволил предателю нанести один-единственный яростный удар: меч пронзил воздух между локтем и боком чемпиона, а гладиус Никодима обрушился сверху, отсекая бронированную руку космодесантника. Перчатка и меч со звоном упали на палубу.
Никодим поспешил закрепить свое преимущество и обрушил на предателя серию ударов, нанося их кромкой щита по шлему противника. Оглушенный, Сын Хоруса поскользнулся на собственной крови и рухнул на палубу. Пнув бронированной ногой лицевую пластину шлема, Ультрамарин перевернул упавшего. Затем, встав над лежащим ничком противником, занес нижнюю кромку прямоугольного щита над его горлом, взглянул на Гасдрубала и его единственного оставшегося охранника, дерзко вставшего между ним и своим господином, и нанес удар. Раздался тошнотворный хруст, и кромка щита перерубила предателю шею.
На мгновение Ультрамарин остановился, чтобы отдышаться. Его бронированная грудь то тяжело вздымалась, то опадала от напряжения. Потом он вскинул огромный щит и ринулся на второго охранника. И снова Никодим ощутил, как более легкий хтонийский клинок бессильно скользнул по простреленному щиту. На этот раз чемпион не остановился и просто впечатал Сына Хоруса в толстое стекло стрельчатого окна. Зажатый между окном и Ультрамарином, предатель выпустил из рук оружие и попытался ухватиться за край щита керамитовыми пальцами. Никодим ударил его о стекло повторно и в третий раз. Наконец Сыну Хоруса удалось зацепиться за щит — он хотел оттолкнуть его в сторону и схватить противника за горло.
Но не получилось. Отведя гладиус назад, Никодим пробил острием меча изнанку штурмового щита и пронзил стоявшего за ним космодесантника. Раздался вздох, легкий и едва слышный. Выдернув клинок, Никодим отступил, давая возможность щиту и Сыну Хоруса рухнуть на палубу.
Гасдрубал отвернулся. Как и все на мостике, капитан решил, что Ультрамарин собрался вышвырнуть космодесантника в окно, разбив толстое стекло и впустив внутрь вакуум. Он со страхом смотрел на чемпиона Жиллимана. Никодим прошел мимо него с окровавленным гладиусом в руке. Он отстегнул шлем с плюмажем и снял его с головы. Исчезли смертоносная грация и патрицианская невозмутимость. Ультрамарин сплюнул кровь на палубу. Болт-пистолет в руке Гасдрубала задрожал. Железные Воины окружили их обоих, наставив болтеры на предателя.
— Игра окончена, — объявил Дантиох, и его мрачный настойчивый голос перекрыл гомон, царивший на мостике. Гасдрубал повернулся навстречу холодной и зловещей железной маске Дантиоха. — Ты проиграл, — сказал Кузнец Войны своему врагу.
Болтерный пистолет Гасдрубала выпал из его керамитовых пальцев. Когда Толедо и сержант Ингольдт взяли пленника под стражу, Никодим убрал гладиус в ножны и заковылял по мостику в обратную сторону. Лорд-командующий Габрун все еще яростно протестовал. Полубог успокоил офицера, лишь приложив палец к его губам.
