Карен Трэвисс - Республиканские Коммандо 2: Тройной Ноль
– Опознай ее на слух, – посоветовал Найнер, который, похоже, всегда при проблемах принимался говорить как Скирата. Он отстегнул ремни. – Посмотрим, как эта штука среагирует на наше приближение. Застегните шлемы, джентльмены; мы начинаем работу.
– Подходит, – сообщил Лихо. – И я если я не смогу вырубить его движок, то перебейте кабель подачи энергии к навигационной. Доступ к нему должен быть с внешней стороны двигательного отсека, но иногда он идет внутри переборки, слева, в трех метрах от люка. Так что обрубите эту дрянь, ладно? Иначе они дернутся и протащат нас через десяток систем.
А затем пилот круто развернул КП на девяносто градусов, и созвездия завертелись перед глазами Фая. Внезапно он понял, почему этого парня прозвали Лихом.
Инстинктивно коммандо схватился за стропу и треснулся ранцем о переборку.
– О, файрфек…
– Уууааа!
– Охх..
На экране кокпита Фай видел все происходящее, занимая позицию у люка. Похожий на коробку грузовик (да, Гизер Л-6) соткался из черной пустоты.
– Берем этот, – сказал Найнер.
Фай коснулся панели управления ракетным ранцем, и завис позади Дармана в свободном падении.
Лихо двинул КП вперед и, включив посадочные огни, медленно развернул его, так, чтобы состыковаться с люком на левом борту грузовика.
Грузовик тоже сбавил скорость. Дарман замер, касаясь пальцами панели ракетного ранца на поясе. Он вступит первым, взорвав люк, когда ударопрочный комингс состыкуется с корпусом цели, и поможет другим ворваться внутрь.
А когда КП спокойно двигался вдоль грузовика, посадочные огни высветили ярко-оранжевую эмблему "Вошанских Контейнеров".
– Оп, – сказал Лихо. – Похоже, это законный.
– Тогда отбой, – приказал Найнер. – Если другой корабль это увидит, мы проиграли…
Вспышка ударила по глазам Фая и по зрению всех остальных. Второе судно следовало своим путем.
– Еще один Л-6, – констатировал Лихо. – Ну пусть их тут не три штуки будет.
Первый Л-6 неожиданно изменил курс, моментально включив двигатель. Возможно, пилот неправильно воспринял неряшливый маленький корабль в районе, где, часто встречались пираты. Одна из его балок чуть ли не мгновенно развернулась на девяносто градусов, промелькнув на экране КП – прямо по курсу.
– Отбой! – заорал Лихо. – Так, пристегнитесь…
Визг рвущегося металла прервал его; звук прокатился по КП. Внезапно бодрые пляски желудка перестали быть важными; осталось только отчаянное желание выжить. Удар заставил КП выйти из штопора, и последнее, что видел Фай, отлетая кувырком – так это Лихо, дергающий рычаги управления и включающий стабилизаторный двигатель, чтобы остановить вращение.
Ни Фай, ни весь отряд ничего не могли сделать. Все было в руках пилота. Фая всегда бесило осознание своей беспомощности.
Дисплей шлема содрогнулся как дешевый пиратский головид, когда коммандо врезался в переборку; он и не думал, что при нулевой гравитации можно так треснуться.
– Тревога! Открыли огонь!
А затем вспыхнул свет: яркий, сине-белый свет. Раскаленный дождь из осколков застучал по корпусу; Лихо перехватил летящую к ним ракету.
Второй Л-6 запустил двигатели и скрылся в гиперпространстве во вспышке света.
– Да подавись ты. – рявкнул Лихо и треснул кулаком по консоли. – Пена пошла… пробоина заделана.
– Что это? – спросил Фай, вдруг ощутив себя хладнокровным и сосредоточенным; никаких признаков тошноты.
– БКК.
– Чего?
– Большая Красная Кнопка. Аварийная герметизация корпуса.
Остатки ракеты с грузовика медленно катились в пространство, оставляя след пара. Такие меры самозащиты принимают сейчас многие грузовики: войны дают много возможностей криминалу.
Найнер вздохнул.
– Вот файрфек, теперь все знают, что мы тут.
– А кто-нибудь запомнил номер его лицензии? – спросил Фай. – Маньяк.
– Да, и тут скоро будут еще маньяки, – Лихо повернул голову к сканеру. – Следующий – через шестьдесят секунд… и еще один двумя минутами спустя, как я думаю. Надеюсь, он не позвал на помощь, иначе нам придется вышибать их отсюда по-быстрому.
– Скажи мне что они не заметят эту маленькую потасовку.
– Они не заметят эту маленькую потасовку.
– Вор'э, брат.
– Да пожалуйста, – пилот не отрывал глаз от сканера. – Всегда рад соврать товарищу, если от этого он себя лучше почувствует… дело твое…
Следующий грузовик вывалился из гиперпространства в полутора километрах от левого борта, и его пилот определенно их заметил. Фай это понял по немедленно полыхнувшим огнем лазерным пушкам; выстрел срезал антенну датчиков, установленную на носу КП. Лихо выдал долгий залп по подвесным двигателям противника.
Обломки все еще сыпались, когда Лихо развернул корабль обратно и скользнул под грузовик, описывая петлю вокруг его правого борта; в итоге перевернутый КП оказался люк к люку с целью.
И помятый грузовик ничего не мог с этим сделать. Лихо был слишком близко, чересчур близко для огня из пушек, и был злым как раллтиирский тигр.
– Вот тут вы сходите, – голос Лихо слегка дрожал. – Конечная остановка.
– Держаться меня! – скомандовал Найнер. Выдвинувшийся из люка КП комингс прикрепился к корпусу грузовика; манипуляторы надежно удержали его. Датчик уравнивания давления замигал красным, и внутренний люк КП открылся. Потом отошел в сторону и внешний. – Дар, работай!
Дар пришлепнул вышибные заряды к люку грузовика; внутренний люк вновь закрылся, и приглушенная дрожь прокатилась по кораблю.
Фай так никогда и не понял, как Лихо сумел провести КП к люку, не протаранив корабль или не сорвав шлюз КП, но военные пилоты так умели, и это внушало уважение.
Внутренний люк снова открылся. Дарман метнул две светошумовые гранаты… И Найнер первым прорвался через люк.
– За мной!
Фай, взвинченный адреналином, протиснулся вслед за ним, переключая ДС-17 в режим бластера. КП и Лихо сейчас исчезли из его разума; время повело себя совершенно неправильно и коммандо завис в бесконечном, медленнном и растянутом на долгие секунды движении, пока отряд прорывался через люк… а потом искусственная гравитация Л-6 треснула его об пол. Удар отдался в ногах; еще через мгновение после того, как разум осознал наличие гравитации, а тело подтвердило, что оно ее помнит, он уже бежал.
Но на Л-6 особо не побегаешь. Тут был кокпит и пара кабин, привинченных к пустой дюрастиловой коробке.
Атин выдвинулся вперед и проявил себя в работе с ЭПС-лазером, сбив волной звука и света двоих с бластерами, выскочивших из кают по правому борту.
Светозащитный визор Фая мгновенно потемнел; даже через броню энергия выстрелов ЭПС продирала. Как и всех остальных.
Фай догнал Атина, когда тот упал на одно колено, сковывая и обыскивая пассажира. Пристегнуть запястья к локтям, пока те пытаются вдохнуть, срываясь на плач. Попадание из ЭПС равно попаданию прямо в грудь сразу нескольких пластоидных снарядов в компании с ослепляющей гранатой.
Обычно оно не было смертельным. Обычно.
Двое есть, трое еще где-то.
Найнер отступил и простучал по клавишам; двери кокпита не открылись. Атин снова догнал Фая, и они остановились, переводя дыхание.
Найнер показал Дарману на позицию у дверей кокпита.
– Жаль, что ЭПС не бьет сквозь переборки.
– Подтверждаю, трое еще внутри, – сообщил Дарман, проводя инфра-сенсором в перчатке по стыку дверей. – Никого в бортовой кабине.
Во всяком случае, тут разведка не ошиблась: на борту пять бандитов.
– Попроси их наружу, Дар, – сказал Найнер, проверяя установки ЭПС своей "дисишки". Он воззрился на показания аккумулятора. – Эта штуковина меня пугает.
Дарман развернул ленту липкой термовзрывчатки и распластал ее на слабых местах двери. Затем он вдавил в мягкий материал детонатор и склонил голову, словно что-то высчитывая.
– Так нашумели при входе, а теперь просто пройдем внутрь. Я разочарован, можно сказать…
Раздался глухой удар, отозвавшийся эхом в коридоре, и по палубе прокатился скрежет металла. На мгновение Фай подумал, что детонатор сработал раньше, чем надо, и что искаженное адреналином сознание еще не осознало собственной смерти.
Но взорвался не детонатор.
Фай посмотрел на Найнера, тот – на Атина; Фай увидел по дисплею, что Дарман смотрит на кусок бумаги, пролетевший мимо него, словно подхваченный внезапным порывом ветра.
Как раз ветер его и тащил. Улетучивающийся воздух. Фай почувствовал, как и его тянет, и все коммандо инстинктивно потянулись к чему-то крепкому, стараясь уцепиться.
– Пробоина в корпусе, – сообщил Фай, крепко схватившись за подпорку. – Проверьте герметичность брони.
Клоны принялись за машинальный и давно отработанный процесс проверки систем доспеха. Катарнская броня защищала от вакуума. Сенсор перчатки Фая подтвердил, что доспех все еще не пропускает воздуха, и поднятые пальцы остальных бойцов показали, что и у них все в порядке. Ветерок уходящего воздуха постепенно утихал.
