Грэм Макнилл - Зона поражения
Уриил прошелся по комнате, пытаясь найти что-нибудь, на что мог указывать ствол автогана. Чувствуя себя несколько глупо, он уже собирался покинуть дом, когда увидел слова, выведенные на стене.
Отчасти скрытые под слоем пыли, они все равно были предельно разборчивы для его генетически улучшенного зрения. Слова, скрытые от посторонних глаз, но все же доступные тому, кто их ищет.
«Сыны Салинаса восстанут вновь!»
Уриил нахмурил брови, прочитав это и попытавшись понять, что же означает сей лозунг.
Кто такие Сыны Салинаса?
Какой-нибудь культ? Движение сопротивления? Проимперская фракция?
Кем бы они ни были, они постарались как следует скрыть свои мятежные настроения, и уже одно это вызывало у Уриила сомнения в их верности Императору.
Был ли Салинас человеком или же так называлась планета?
Заметив тень, неожиданно возникшую перед ним на стене, Уриил обернулся. Скрипучие тяжелые шаги и прелый животный запах тут же подсказали Астартес, кто преследует его, и космодесантник опустил меч.
Он вернулся в основное помещение дома и уже из прохода увидел предводителя бескожих, присевшего на корточки возле стены, на которой отпечатались два силуэта. Существо склонило огромную голову, чтобы принюхаться, и его зрачки расширились, когда оно уловило запах.
— Эти люди?.. — произнес предводитель.
— Что?
— Это место… много семей?
— Да, — подтвердил Уриил. — Это был город.
— А эти люди? — спросил вожак бескожих.
— Они жили здесь, — объяснил Астартес.
— Они умерли здесь.
Уриил кивнул, убирая меч в ножны:
— Так и есть, но я не понимаю почему.
— Этот мир пахнет неправильно, мерзко. Не думаю, что мы будем здесь счастливы, — прошептал огромный монстр. — Те, кто убили этих людей… они плохие… такие же, как железные.
— Почему ты так думаешь? — спросил капитан.
Предводитель только пожал плечами, словно ответ казался ему очевидным, а затем отвернулся от стены, переключив внимание на детские игрушки, разбросанные в одном из углов. Он присел рядом с ними и поднял с пола оплавленную куклу в обгоревшем платье, а потом коснулся кубиков, с которых прометий сжег изображения.
Слабый намек на то, что должно было олицетворять в его случае улыбку, проступил на лице существа, и Уриил почувствовал, как защемило сердце. Какая судьба была бы уготована тому ребенку, который превратился в вождя бескожих, не похить его подлые Железные Воины?
— Плохие люди захотят убить нас, — сказал бескожий, не оглядываясь.
— Почему ты так говоришь? — спросил Уриил, хотя и понимал, что его собеседник более чем прав.
— Я знаю, что мы — чудовища, — произнес мутант. — Плохие люди, убивавшие семьи, будут бояться нас.
— Нет, — сказал Уриил. — Я этого не допущу.
— Почему?
— Потому что вы заслуживаете шанса на жизнь.
— Думаешь, бескожие смогут здесь выжить?
— Не знаю. Но была ли у вас надежда на Медренгарде? Мне ничего не известно об этом мире, мне неведомо даже, как он называется и где расположен, но обещаю — я сделаю все возможное, чтобы здесь вы нашли лучшую жизнь. То, что с вами произошло… это чудовищно, но вы не заслужили того, чтобы вас обвиняли в этом. Сейчас вам надо потерпеть еще немножко и не высовываться, пока я не сумею выбрать подходящий момент, чтобы рассказать о вас другим людям. Выдержите?
— Бескожие хорошо прячутся. Не найдут, пока мы сами не захотим. Научились этому в мире железных людей.
— Тогда оставайтесь пока здесь, прячьтесь, а когда придет время, мы с Пазанием придем за вами. И тогда вы снова ощутите тепло солнца на своих лицах и больше не будете вспоминать о железных людях.
— Лучшая жизнь, — произнес вожак бескожих. — Обещаешь?
— Лучшая жизнь, — кивнул Уриил.
— И Император полюбит нас?
— Обязательно, — сказал капитан. — Он любит всех своих подданных.
Предводитель бескожих кивнул и повернул к Уриилу массивную голову. Лицо мутанта было просто не способно на лживые эмоции, и космодесантник почувствовал огромный груз ответственности, увидев, с каким доверием отнеслось существо к его словам. Да, он обещал им лучшую жизнь и был обязан сделать все возможное, чтобы сдержать слово.
Неожиданно мутант вскинул голову, и складки плоти над его челюстями запульсировали.
— Приближаются люди, — сказал бескожий. — Люди на машинах.
Полковник Верена Каин подавила зевок и потерла рукой, затянутой в кожаную перчатку, усталые глаза; ее откровенно убаюкивало ровное движение «Химеры». Сидя в командирском кресле, она имела возможность обозревать холмистый предутренний пейзаж, протянувшийся вдоль реки, убегающей к разрушенному Хатуриану.
Каин уже видела впереди неровные очертания города, четко вырисовывающиеся на фоне мрачных скалистых гор и угрюмого неба, чей цвет вполне соответствовал этому Императором проклятому часу. Двигаясь своей неповторимой широкой походкой, впереди шли шесть разведывательных «Часовых», время от времени выныривая из предрассветного сумрака; двуногие машины должны были удостовериться, что во время этого дурацкого путешествия, в которое их отправило предостережение Мезиры Бардгил, патруль не угодит в засаду Сынов Салинаса.
Похожая на тощую курицу псайкерша заявилась во дворец глухой ночью и потребовала, чтобы о ней доложили губернатору Барбадену, что только подтверждало отсутствие у нее мозгов. Бардгил уверяла, что прибыла с новостями первостепенной важности, а как только губернатор ее принял, принялась распускать сопли и пищать что-то про чудовищ и океаны крови, изливающиеся с Зоны Поражения.
Хорошая пощечина от Каин помогла прекратить эту истерику, и полковник даже улыбнулась, вспомнив ошарашенное выражение разбитого лица Мезиры. Когда-то та была санкционированным псайкером, приписанным к «Клекочущим орлам», но оказалась среди предателей, оставивших полк после частичной демобилизации Фалькат, последовавшей за Днем Восстановления. У Каин не было времени на подобных трусливых крыс, так что она не долго раздумывала, прежде чем поставить Бардгил на место.
Мезира была псайкером, и по правилам ее следовало передать Комиссариату сразу после демобилизации, но по причинам, ведомым лишь ему одному, Барбаден позволил ей покинуть полк без лишнего шума. Почему он так поступил, оставалось за гранью понимания Каин, но она не стала поднимать этот вопрос, потому что обладающий бритвенно острым умом Лито Барбаден мог покончить с ее карьерой с той же легкостью, с какой выдвинул ее на свою прежнюю должность.
Когда Бардгил успокоилась достаточно, чтобы выражаться без напыщенных гипербол, она поведала о мощном выбросе варп-энергии в разрушенном городе Хатуриан. Яницепсы подтвердили ее слова, и тогда Барбаден распорядился, чтобы одно отделение отправилось к Зоне Поражения и все разведало.
Позади Каин, двигаясь строем, напоминающим стрелу, ехали еще одиннадцать «Химер», несущих более сотни «Клекочущих орлов». Ветераны, прошедшие десятки битв, самые почитаемые и дисциплинированные солдаты Ачаманских Фалькат — на кого еще положиться, если порядок требуется навести со всей мыслимой быстротой и тщательностью?
Когда стала приближаться окраина мертвого города, Каин посетило дурное предчувствие, но полковник отмахнулась от него. Последний раз, когда она была здесь, все вокруг было охвачено пожарами, и теперь воспоминания об увиденном и услышанном тогда вновь всплывали в ее голове.
Она неожиданно для себя поняла, что не думала о той ночи долгие годы, но вернувшиеся картины прошлого не действовали на нее так же, как на кое-кого из ее полка. Тогда они сделали то, что были должны, и навели на планете порядок. Полковник не только не испытывала сожалений, но и бессознательно протянула руку к медали в виде орла, прицепленной слева на груди ее мундира.
«Химера» запрыгала по кочкам, и Каин поднесла к глазам побитые магнокуляры, изучая руины, пока «Часовые» осматривали ограждение из колючей проволоки, окружающее мертвый город.
Все поле зрения заполнили разрушающиеся здания, окрашенные в зеленый и молочно-белый цвета системами видоуловителя, но больше смотреть по существу было не на что. Дальше дорога уже не была такой ровной и пролегала по заросшим лесом холмам, так что Каин прижала руки к бокам и сползла внутрь «Химеры».
Следовало проявлять осторожность. Сыны Салинаса продолжали вести партизанскую войну, и хотя маловероятно было, что они осмелятся открыто атаковать столь хорошо вооруженную группу, на подобной местности вполне могли поджидать снайперы. К тому же выезд мог быть спровоцирован с одной лишь целью — выманить и уничтожить имперского офицера.
Внутри машины было душно и шумно. Сзади рычал двигатель, наполняя воздух запахами горящего топлива и священной смазки. Полковник в очередной раз порадовалась своей стройности, располагаясь в узком железном вместилище среди опасных подвижных частей.
