Брэнден Кемпбелл - Тень Солнца: Последняя из рода Киру

Брэнден Кэмпбелл

Тень Солнца: последняя из рода Киру

В этом самом месте в 970.M30 на поверхность планеты Дипр-3 ступила нога Повелителя нашего и Спасителя — БЕССМЕРТНОГО ИМПЕРАТОРА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Узрев цветущее великолепие этого мира, Он прослезился, и слезы Его освятили воды озера.

Да будет благословен тот, кто отведает этих вод, ибо обретет он силу и мудрость.

Да будут благословенны и те, в чьи руки Император вверил заботу об этом мире.

И да не забудут они свой священный долг.

Урсалот зевнул и потянулся, вылезая из берлоги. Он проснулся рано, до того, как солнце поднялось из-за восточных гор и разогнало густые сизые тени, а на дне долины еще не растаял утренний туман. Зверь уселся на влажную землю и почесался. С одной стороны, ему страшно хотелось спать (весна едва успела начаться, и по законам природы он вполне мог бы продолжить спячку), но когда в пустом желудке заурчало, все сомнения были отброшены. Он поднялся и вяло побрел хорошо знакомой тропой к ближайшей реке, цепляясь раскидистыми рогами за нижние лапы хвойных деревьев и оставляя клочья густой черной шерсти на ветках кустарников. Он не спешил потому, что был стар и у него болели суставы, особенно по утрам и в такую холодную погоду, как сегодня. Ему некого было бояться. Несмотря на почтенный возраст, огромные размеры и мощь зверя отбивали желание связываться с ним у любых хищников, кроме, разве что, самых отчаянных. Он по-прежнему оставался полноправным хозяином этого мира, а королю негоже торопиться.

Серо-фиолетовые горы на востоке меняли цвет, постепенно светлея. Вскоре из-за заснеженных пиков неожиданно выглянуло солнце, и мир обрел свои истинные цвета. Скалистые утесы из багряных превратились в ярко-алые с пурпурными прожилками. Деревья сбросили чернильный покров, обнажив причудливую мозаику желтых и зеленых пятен. Этот лес оставался первозданным, нетронутым.

Старый зверь довольно поежился, когда солнечный луч начал пригревать ему спину.

Наконец деревья расступились перед каменистым берегом. В и без того быстрое течение по весне вливались потоки талой воды с гор. Река плескалась и бурлила так громко, что стайка гусей, усевшаяся на валун, с которого любил рыбачить урсалот, даже не услышала, как он подошел. Хозяин леса издал низкий рык, объявляя о своем приближении, и птицы, взбалмошные создания, переполошившись, упорхнули, суматошно хлопая крыльями.

Довольный собой, старый зверь вскарабкался на валун, уселся поудобнее и вытянул огромную когтистую лапу над поверхностью воды, выжидая подходящий момент. Косяк юрких рыбок плескался совсем близко.

Урсалот облизнул нос в предвкушении добычи и уже собирался нанести удар, когда с юга в небо устремился ослепительно яркий луч. Зверь едва успел повернуть голову, чтобы разглядеть, что это было. В глазах у него появились красные пятна. Урсалот судорожно заморгал, но остаточное изображение не проходило. Тогда он прижался мордой к холодному мокрому камню, но и это не помогало.

Внезапно налетел шквал горячего ветра. Сосновые ветки согнулись под его напором. Верхушки многих деревьев ломались и падали на землю. Урсалот окончательно запутался: стояла ранняя весна, до сезона летних ураганов было еще далеко.

Вскоре обжигающий ветер стих, и примятый к земле лес распрямился. Наступила какая-то неестественная тишина. Зверь заморгал, стряхивая слезы с обожженных глаз, и принюхался. В недвижном воздухе помимо резкого запаха его собственной подпаленной шерсти был еще какой-то кислый душок. Мир вокруг как будто высох, потерял всю влагу, словно что-то вытянуло все соки из трав и деревьев.

Зверь наклонил голову и навострил уши. Конечно, его слух был уже не таким острым, как прежде, но ему удалось различить несколько глухих ударов, за которыми последовал продолжительный свист. Поначалу тихий, на грани слышимого, он становился все громче. Затем еще раз. И еще. Да что же такое происходит?

Поднимая брызги, зверь выскочил на середину реки, позабыв о голоде. Может быть, это гуси возвращаются, и хотят прогнать его с любимого валуна?.. Нет, конечно, гуси никогда не издавали подобных звуков, но как иначе объяснить происходящее? Старый урсалот изогнул шею и посмотрел вверх. Там творилась какая-то бессмыслица: среди ясного неба на землю падали огненные глыбы. Ядра комет светились желто-оранжевым, хвосты алым. За ними оставались длинные полосы черного дыма. Глыбы падали с оглушительным свистом. Урсалот зарычал в негодовании. Это его владения, в них ничего не должно меняться.

Земля вздрогнула, когда первый метеорит упал где-то к северо-западу. По лесу прокатилось эхо страшного взрыва: ошеломительный грохот, заглушивший даже рык старого урсалота. За первой огненной глыбой последовали остальные. Они расстреливали землю с невероятной силой и быстротой. Зверь стоял как парализованный посреди реки. Русло под ним ходило ходуном. Когда землетрясение, наконец, прекратилось, он вновь посмотрел в небо. Метеоритный дождь, похоже, закончился. Лишь последние мелкие осколки бороздили небо черными полосками, как сам урсалот древесную кору, когда точил когти.

Яркое утреннее солнышко скрылось за дымом и клубами пепла. Птицы всех мастей сорвались с мест и устремились на юг. Вдоль берегов за ними следовали длинноногие олени. С ветки на ветку в поисках спасения запрыгали мелкие лесные грызуны. Урсалот подернул огромным мокрым носом. Ветер пах нехорошо, этот запах был ему знаком. Каждый зверь знает, что такое лесной пожар. «Правильно делают, что бегут. Единственный путь к спасению — укрыться в сырой низине. Это тоже не безопасно, болотные обитатели не жалуют непрошенных гостей, но все лучше, чем сгореть заживо». С пустым желудком и слезящимися глазами урсалот бросился вдоль берега прочь от пожара. Позади него сухостой уже занимался огнем, и вскоре весь лес оказался охвачен пламенем.

Спустя некоторое время урсалот достиг относительно знакомой местности. Здесь начинался обрыв. Река переваливала через каменистый выступ и обрушивалась вниз сверкающим водопадом.

Полуденное солнце по-прежнему скрывалось за серой дымкой. Над горизонтом повисло чудовищное багровое зарево.

Зверь замер. У самого берега, вблизи уступа, примостилось нечто нездешнее. Оно было огромным, почти в половину самого урсалота, гладким, обтекаемым и в панцире, белом и блестящем в тех местах, где он не обгорел и не обуглился. Вода вокруг странного объекта пузырилась, и от нее шел пар. От непрошенного гостя исходил запах гари, но какой-то чужеродный и незнакомый. Урсалот собирался было подойти поближе, чтобы осмотреть его, но часть панциря приоткрылась и из нее выдвинулась небольшая антенна с ярко-голубым огоньком на конце. Огонек начал мигать. Объект зачирикал, как птенец.

Это было уже слишком. Мало того, что весь мир ни с того ни с сего начал рушиться на глазах, так теперь еще и какой-то чужак посягал на его территорию. Урсалот решил показать непонятной штуке, кто здесь хозяин. Он зарычал и в мощном прыжке бросился в атаку. Камни на дне реки сдвинулись под тяжестью зверя, и урсалот вместе с непонятным предметом погрузился под воду, но и там не отпустил врага. Вновь и вновь он вонзал клыки в прочный панцирь и так увлекся, что не заметил, как течение вынесло их к водопаду. Зверь и его жертва кубарем полетели вниз. Лишь когда они достигли самого дна озера у подножия водопада, урсалот ослабил хватку. На миг старый зверь растерялся, запутавшись, где верх, где низ. Вокруг были лишь пузырьки воздуха и ревущие потоки воды. Все брюхо саднило от ожогов. Наконец он выбрался на поверхность и поплыл к берегу. Лапы и живот горели в тех местах, где он касался объекта. Кроме того, в разгар схватки враг ухитрился вонзить в него свою антенну — длинное и острое жало. И все же, оно того стоило. Подтвердив свое безраздельное главенство над территорией, зверь издал последний триумфальный рык и, прихрамывая, побрел прочь сквозь подлесок.

Обожженный, помятый, а теперь еще и прокусанный клыками зверя объект начал набирать воду и погружаться на глубину.

Сознание постепенно возвращалось к ней. Она уже поняла, что не мертва. Ее народ не верил в загробную жизнь. Ты просто живешь, и, если живешь хорошо, оставляешь после себя добрую память. А мертвые были просто мертвыми. Они становились ничем и ничего не чувствовали. Она же явственно ощущала, как по лицу течет вода, а все тело нещадно саднит. Больно было даже дышать. К тому же, она слышала звук, словно кто-то наполняет ведро водой сразу из нескольких кранов. Итак, она ощущала и слышала, а, следовательно, была еще жива.

«Это капсула, — ее мысли еще не до конца прояснились. — Должно быть, кто-то засунул меня в спасательную капсулу».