Брэйден Кэмпбелл - Темпестус

Правовая информация

Книга подготовлена для гильдии переводчиков форума Warforge.ru

Любое воспроизведение или онлайн публикация отдельных статей или всего содержимого без указания авторства перевода, ссылки на WarForge.ru запрещено.

Перевод © dima_v, © Cinereo Cardinalem

Верстка и оформление Zver_506

Брэйден Кэмпбелл

ТЕМПЕСТУС

Для Холли, которая скучает по мне, когда я пропадаю в мрачной тьме далекого будущего

WARHAMMER 40000®

Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.

·

«Ах, Иксой, Иксой. Как жестока наша судьба, разделены мы! Ты тянешься сверху, я поднимаюсь снизу, но нам, похоже, никогда не обняться. Должны ли мы довольствоваться лишь взглядами друг друга; ты, мой откормленный воин, и я, твоя Богиня Моря?»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Шелсисты хорошо постарались, чтобы скрыть свое присутствие. Они устроили свой нечестивый собор в глубинных альковах разрушенного библиариума, где толстые стены заглушили бы их песнопения и псалмы. Поперек единственного входа они развесили плотный занавес из сушеных водорослей, чтобы скрыть свет факелов. Они усеяли грязь цветками морских растений, дабы скрыть свои следы. Случайному наблюдателю ничего не показалось бы неправильным в мёртвом, безмолвном городе.

Но канонисса знала их намного лучше. Она стояла на вершине разбитой колонны, пристально изучая находящуюся перед ней площадь. Луна Лизиоса, как и всегда, громадой висела в небе. Она была ещё даже не в полной своей фазе, но отбрасываемый ей на землю тусклый красный свет был столь обильным, что канонисса могла бы читать «Эдикты Прим». Но в этом не было нужды; она наизусть заучила слова Священного Синода десятилетия назад.

— Когда люди забывают свой долг, — продекламировала она шепотом, — они перестают быть людьми и становятся хуже животных. Им нет места ни в лоне Человечества, ни в сердце Императора. Так пусть же они умрут и будут забыты.

Она подняла правую руку и резко согнула её. Остальные сестры двинулись к ней, не издавая ни звука, за исключением шелеста тяжелых одежд и скрипа силовой брони. Достигнув основания колонны, они преклонили колени.

Канонисса повернулась и осмотрела их. Они исполнят свой долг на этом забытом, затопленном мире, как и множество раз до этого. Но эти поклонники Богини Морской были слишком необычны для еретиков. Они не имели ни одной из четырех традиционных дурных меток. Они не занимались самобичеванием или отрубанием своих пальцев. Вместо этого все они были неотличимы от основной массы граждан планеты. Она опасалась, что из-за этого её паства могла испытывать сожаление по отношению к своему долгу. В конце концов, Сестры Битвы были защитницами веры, а не безответственными убийцами. Она решила, что им была необходима воодушевляющая проповедь.

— Император отдал Свою жизнь в качестве платы за то, чтобы Человечество могло жить, так велика Его любовь к Человечеству. Верующие ежедневно воздают Ему благодарности и молитвы и служат Ему всем сердцем, душой и силой.

Склоненные головы кивнули в согласии.

— Но в этом мире есть те, кто отвергает любовь Императора, кто умаляет дар Его, предлагая верность и преданность ложным божествам. Что надлежит Ему тогда сделать? Пренебречь этим оскорблением? Потворствовать такому поведению? Или, быть может, Ему следует свершить наказание и наставить их на путь истинный, как любящему отцу — своенравных детей?

Она театрально остановилась, достаточно надолго, чтобы позволить своим слушателям обдумать вопрос и прийти к единому мнению.

— Да, поклонники Шелсы хитры. Они хорошо скрывают свою ересь, но Император видит зло в их сердцах. Его не обмануть внешним видом, и мы тоже не должны обманываться, дорогие сестры. Мы — Его избранницы; Он повелел нам очистить мир от скверны, чтобы верующие могли процветать. Болтом, клинком и огнем мы должны преподать урок всем тем, кто отвергает Его.

— Настоятельница Тарша!

Одна из семи голов поднялась.

— Да, канонисса Грейс?

— Можешь ли ты поручиться за преданность тех, кто служит под твоим началом?

Молодая женщина улыбнулась.

— Да, конечно. Мы готовы идти по пути праведности.

— Тогда подготовь своих сестер.

Тарша встала и широко развела руки. Когда она начала читать боевую молитву Адепта Сороритас, канонисса Грейс развернулась ко входу в библиариум.

Вот уже несколько месяцев она руководила непрерывной цепью погромов против родных религий Лизиоса. Однако шелсисты были хуже всех. Не успевала она подавить один их анклав, как тут же создавался другой. Их нежелание искореняться было достаточно раздражающим, но что Грейс действительно ненавидела, так это романтичность их секты.

Литании шелсистов представляли собой бесконечный ряд непродуманных стихотворений. Каждое из них велось от имени богини моря, и, по мнению канониссы, ни одно из них не было особо хорошо написано. В своих поисках она столкнулась с тысячами стихов, и все они были написаны в едином ужасном, тоскливом стиле. Возможно, их автор была такой же опьяненной любовью девочкой-подростком, как и само океаническое божество. И, тем не менее, что-то в истории безответной любви моря и луны затронуло чувства некоторых людей Лизиоса. Поклонение и почитание Шелсы проникли во все слои общества, от распоследнего жнеца водорослей до высшей знати. Говорили, что даже планетарный губернатор покорился их ереси. Иначе c чего бы он ушел в подполье, когда канонисса начала предавать неверных огню?

Настоятельница Тарша завершила молитву, попросив Императора обречь своих врагов на вечную смерть и проклятие:

— Принеси же Ты им только смерть, не пощади же Ты никого, не помилуй же Ты никого, мы молим Тебя, уничтожь их.

Сестры в унисон прикоснулись к своим лбам, нагрудникам и, наконец, оружию, обозначая веру в разум, силу и дело. После чего молча поднялись и стали ждать своего командира.

Канонисса спрыгнула с колонны, её ноги оставили глубокие отпечатки в покрытой галькой и заваленной ракушками земле. Из кобуры на бедре она извлекла громоздкий пистолет.

— Я пойду первой. Огнемет и тяжелый болтер — по бокам от меня.

Пока сестры собирались в боевой порядок, настоятельница Тарша бросилась вперед и сорвала завесу водорослей. За ней находился длинный и частично разрушенный коридор. Свет Иксоя освещал только сводчатый проход. Внутренняя же сторона была поистине темной.

— Жаровни, — приказала Грейс.

К обоим плечам канониссы крепились металлические клети, наполненные углями, пропитанными освященным маслом. Позади неё, Тарша потянулась и зажгла их. Угли вспыхнули пламенем, и канониссу окружил колеблющийся жёлтый свет. Со всех сторон заплясали жуткие тени.

Пройдя совсем немного, они подошли к изогнутой лестнице, спускавшейся в катакомбы. Каменные стены покрылись коркой белого осадка и блестели в огненном свете. Грейс коснулась их, проходя мимо. Пальцы её перчатки увлажнились. Поднеся их к губам, она не удивилась, почувствовав вкус соли.