Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир
Командир ждал лорда Айвиля под портиком.
— Говори, — велел Киаран, бегая глазами по тонущему в полумраке двору.
— Мы нашли человека, — прозвучал приглушённый голос. — Он служит надзирателем в Безумном доме. Туда часто наведываются белые монахи.
— К кому они приходят?
— К тем, кто скоро умрёт.
Киаран вздёрнул брови:
— Кто им сообщает о предстоящей… хм… даже не знаю, как сказать. О неминуемой смерти узника.
— Никто. Монахи приходят сами. Во всяком случае, так говорит надзиратель. Правда, он немного туповат. Это даже к лучшему. Выложит всё как на духу и сам не заметит, что выдал тайны.
— Я хочу с ним увидеться.
— Сегодня он на службе. Я приведу его в нашу корчму утром.
Киаран направился обратно. Войдя в просторный и безлюдный холл, замешкался. До утра с надзирателем может произойти всё что угодно. Есть, конечно, другие надсмотрщики, но этот уже готов говорить, а тех надо уламывать.
Получив в оружейном хранилище меч, Киаран в сопровождении небольшого отряда Выродков поскакал по вечерним улицам.
Безумный дом находился на окраине города, за кладбищем для рядовых горожан и бродяг. В густых сумерках белели горы костей, называемые костницами, — это всё, что осталось от тел, сожжённых в очищающем огне. Как люди ни старались складывать останки аккуратно — непогода и бродячие собаки превращали пирамиды в бесформенные кучи. Кое-где темнели каменные коробки гробниц. Их строили в складчину более-менее состоятельные горожане, пытаясь проявить к усопшим родственникам хоть какое-то уважение.
Киаран осадил коня возле кладбищенских ворот:
— Есть другая дорога?
Он был не из робкого десятка и не верил в загробный мир. И всё же воспоминания о странных вещах, происходивших с ним во время последнего посещения кладбища, удерживали его на месте.
— Вдоль сточной канавы, — ответил Выродок, держа над головой факел. — Там воняет жутко и крыс полно.
Хорошее место выбрали для Безумного дома. Посторонние тут не ходят, и умерших безумцев далеко не надо носить: сразу сюда или в канаву.
Молния лизнула горизонт раздвоенным языком. Донёсся отзвук далёкого грома. Киаран недовольно крякнул и вместе со своими спутниками поехал по тропинке, петляющей между костницами, склепами и скромными надгробными плитами, лежащими на могилах детей.
Небольшая постройка из замшелых камней, похожая на сторожевую будку, примыкала задней частью к городской стене и смотрела дверью на кладбищенскую ограду. Выехав из калитки, Киаран натянул поводья. В душе зашевелилось подозрение: здесь кроется какой-то подвох. Безумный дом представлялся ему иначе. А тут будка… Сколько поместится в ней умалишённых? Однозначно не больше пяти. И обитают они в одном помещении с охраной?..
— Чего надо? — послышалось с городской стены.
Киаран запрокинул голову. Между зубцами на фоне неба вырисовывались фигуры стражников.
— Перед вами лорд Верховный констебль, — отозвался командир Выродков и, резко обернувшись к кладбищу, выхватил из ножен меч. — Выходи!
Сыны Стаи стиснули в кулаках рукояти метательных ножей.
Из темноты появились двое мужиков, одетых во всё чёрное.
— Ты погодь мечом махать! — рыкнул один. — Мы могём и знак дать стражам. А у стражей луки. Сечёшь? — Подойдя поближе, в свете факела разглядел охранный жетон на груди Киарана. — Простите за резкость, милорд. Время позднее и место не для прогулок.
— Вы кто такие? — спросил командир Выродков.
— Я кладбищенский приставник, а это, — человек махнул себе за спину, — мой сын.
Киаран указал на постройку:
— Это Безумный дом?
— Это вход, — сказал приставник. — Безумный дом у нас под ногами, милорд. А что случилось-то?
— Стучи! — велел Киаран командиру Выродков.
Тот побарабанил в дверь:
— Ёрк! Здесь лорд Верховный констебль. Открывай!
— Спит, наверное, или узников проверяет, — предположил приставник и повторил: — А что случилось-то?
Командир ударил в створку сапогом:
— Ёрк! Чёрт бы тебя подрал! Открывай!
Проскрежетала щеколда. На пороге возник огромный человек в стёганом гамбезоне и суконном подшлемнике. На поясе связка ключей. В руке кистень — палка, к одному концу которой прикреплена цепь с зубчатыми крючками.
Киаран слез с коня и, глядя на верзилу-надзирателя, почувствовал себя карликом.
Ёрк осмотрел его с головы до ног. Кивнул командиру Выродков:
— Только вы и ваш хозяин. Остальных не пущу.
И посторонился, пропуская их внутрь.
— 2.8 ~
В будке стоял жуткий холод. В промозглом воздухе воняло дымом и чем-то протухшим. В подставке потрескивал факел. С крюков, вбитых в стену, свисали плётки и цепи.
— Не думаю, что от меня много пользы, — произнёс Ёрк, раскачивая цепь кистеня. Крючки оставляли на земляном полу царапины.
— А ты меньше думай! — отрезал Выродок. — Рассказывай всё, что знаешь.
— Белые монахи приходят когда им вздумается. Нам приказали их впускать. Они же Чистильщики душ. Мы впускаем.
Киаран заглянул в бадью со следами пищевых отходов на дне и стенках:
— Кто приказал?
— Эти… из Просвещённого монастыря. Безумный дом ихний… Как это сказать правильно?
— Находится в ведомстве монастыря?
— Точно! — обрадовался надзиратель. — Эти… Забыл слово.
— Клирики, — произнёс Киаран наугад.
— Ага! — кивнул Ёрк с такой силой, что в его шее хрустнули позвонки. — Клирики здесь…
— Изучают болезни?
— Точно!
— Что говорят белые монахи, когда приходят?
Ёрк выпучил глаза:
— Они говорят?.. Никогда не слышал. Честное слово, не слышал! Царапают дверь как кошки, мы открываем.
— Сколько их приходит? Один, два, три? — спросил Киаран, показывая надзирателю пальцы.
— Один. Или два. Приходят, садятся у решётки, а вскорости этот полоумный того… помирает.
— Может, ты знаешь, откуда они приходят?
— Откуда?
Взирая на верзилу, Киаран приуныл. Этого олуха расспрашивать бесполезно. Придётся устроить возле Безумного дома засаду.
Ёрк скроил виноватую мину:
— Я же говорил, от меня мало пользы. — Переступил с ноги на ногу. — Почему их кличут белыми монахами?
Киаран отделался одной фразой:
— Потому что они носят белую рясу.
Не рассказывать же тупице о тайном монашеском ордене. Щёлкая языком, Киаран пробежал глазами по плесневелым стенам. Посмотрел на утопленную в полу железную плиту со скобой. Хотел уже развернуться и уйти, как Ёрк произнёс со смешком:
— У нас тут тоже сидит один… в белом.
— Так уж и в белом?
— Честное слово, милорд! — Ёрк почесал грудь ручищей. — Называет себя белым дьяволом.
Киаран и командир обменялись взглядами.
Выродок постучал сапогом по плите, закрывающей вход в подземелье:
— Безумцы там?
— Там.
— Сколько их? — поинтересовался Киаран и подумал, что надо бы показать надзирателю пальцы, без подсказок тот не ответит.
Но Ёрк ответил:
— Тридцать шесть. Это я знаю. Всегда тридцать шесть. Одного уносят, другого приводят.
Киаран бросил на лежанку серебряную «корону»:
— Хочу на них посмотреть.
Ёрк уставился на монету:
— Безумие заразно, милорд.
— Из клириков кто-то заразился?
— Нет, милорд.
Киаран бросил ещё одну монету:
— А ты? Хоть раз болел безумием?
Ёрк хлопнул лапищей себя по лбу:
— Вот я остолоп! — Затолкал рукоять кистеня за пояс и развязал стоящий в углу мешок. — Монастырская соль! Совсем запамятовал. Насыпьте в карманы, в сапоги и на голову.
Дождался, когда Киаран с Выродком совершат ритуал. Выдернул из подставки факел и одной рукой поднял неподъёмную на вид железную плиту.
Лицо обдало смрадом. Киаран вытащил из кармана пропитанный эфирным маслом платочек, стряхнул с него соль и прижал к носу.
В подземелье вела стиснутая стенами лестница, крутая и скользкая. Блики огня прыгали по камням, покрытым капельками воды. Снизу доносились стоны, бормотание, смех.
