Алина Кускова - Zамарашка
– Какой ужас, жжет! Жжет! Дайте воды! Немыслимое количество перца! Я больше не в силах терпеть ее жуткую готовку и отвратительные манеры! – донеслось до меня из столовой.
Ну, ну, хмыкнула я. Никуда не денешься, тетушка, теперь меня обратно в глухую провинцию отправлять нельзя – я выбранная королем гостья. Это вчера я тряслась и боялась, сегодня все изменилось к лучшему! Правда, если прикинуть, что из этого всего лучшего я смогла ухудшить, станет грустно. Но кто не совершал ошибок?! Пусть кинут в него камень!
После ужина, когда семейство разбежалось по комнатам, я поднялась к Микки.
Честно говоря, я думала, что у них очень сложные танцы, но все оказалось намного проще. Выучить все тринадцать, ах, какое все-таки славное число, я не смогла. Но пару осилила.
– Значит так, – сказала я, повторяя урок, – мы становимся напротив друг друга, и ты подаешь мне руку.
Обычно я выскакивала первой на партнера, удивляя его буйной энергией.
– Церемонно подаю, ты так же неторопливо даешь свою! А не суешь ладонь, одновременно задирая ногу, чтобы тут же начать прыгать!
Микки нервничал, ученица из меня была на троечку. А кто ему говорил, что будет легко?! В моем мире ритмичные оптимистические танцы, а здесь сплошные медленные выкрутасы под музыку. Кстати, музыки у нас не было, Микки напевал мелодии и делал это изумительно. Вот у кого был и слух и голос! Танцевать с ним было очень приятно.
– Знаешь ли, Талия, – задумчиво произнес он, когда наши занятия затянулись за полночь. – Ты не должна привыкать ко мне как к партнеру по танцам. Я постараюсь сделать все невозможное, чтобы не поехать на этот бал. Это тяжело, ведь герцог Эдберг мой приятель, мы вместе ходили в королевскую приходскую школу. Ма выбила место для меня, благодаря своим связям. И он хочет меня там видеть. Но, полагаю, большей частью из-за тебя, дорогая. Скорее всего, тебя будет сопровождать Бониэль.
– Ты не хочешь ехать на бал из-за девушек, которые начнут липнуть к тебе как мухи на мед?
– Все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, – прищурился он. – Не знаю, нужно ли тебе это говорить…
– Нужно! Конечно, нужно! Иначе я не усну.
– Хорошо. На ежегодном балу король создает пары.
– Какие еще пары?
– Брачные. Наш правитель самодур, его сестра – самодура. Ты должна это знать, Талия, чтобы их опасаться.
– А внешне они очень красивые, – мечтательно вздохнула я, не придавая особого значения предупреждению Миканиэля. Подумаешь, пары… Здорово, кому-то повезет выскочить замуж.
– Красота обманчива, – пожал плечами Микки и взял меня за талию. – Ты обещала показать, как у вас танцуют вальс.
– Хи, вряд ли у меня получится хорошо, но в общих чертах мы делаем так…
У них этот танец назывался каэлья. Как все-таки тесен вальсирующий мир!
День 3. Держите карманы шире, лапша выдается по тонне на одно ухо
– Это тебя надо разбудить, детка?!
Громовой раскат раздался возле самого моего уха, и тут же одеяло совершило переворот над моим телом. Я открыла глаза и увидела перед собой розовощекую деваху с веснушками и мясистым носом.
– Госпидя, какая немощь, – она скривила толстые, словно накаченные силиконом, губищи. – Приличному булочнику ущипнуть не за что. Даром что мордашка смазливая, а так везде один убыток. Как ты только кастрюлю поднимала? И зачем ты столько манной каши наварила? И когда успела только, спала ведь, как убитая…
– Ты кто? – озвучила я возникший вопрос.
– Коза в манто! Вставай, помогать мне будешь. Леди Грэм приказала! Ты ее ослушаться можешь, а я не могу, у меня первый день сегодня рабочий. Мне себя с хорошей стороны показать нужно. И если ты мне в этом не поможешь, – она прищурила и без того узкие серые глазки.
– И что? – я демонстративно перевернулась на другой бок.
Она мне угрожает! Не на такую напала.
– Тогда я на тебя ведро ледяной колодезной воды вылью.
И она показала нехилым пальцем на стоявшую у дверей емкость.
Ну и манеры! Ух, да я в такой бочке утону!
– Так бы сразу и сказала, что ты дубль-Замарашка, номер два.
– Это кто тут Замарашка?! – она положила руки на круглые бока. – Я Эммануэль-Лори-Оттава!
– Эммануэль? – я не поверила. – Честное слово?!
Девушка с таким именем ассоциировалась у меня исключительно с родительской эротикой. Как-то в детстве я нашла за туалетным бачком кассету с фильмом, позвала подруг, и мы его посмотрели… Ну, сегодня это не так интересно рассказывать, а вот тогда смотреть было очень любопытно. В глазах девчонок я сразу выросла в старшеклассницу.
– А че мне врать? Никакого резона. Короче, детка, я пошла без ведра. Если опять спать заляжешь – вернусь, окачу.
Вот такой должна быть настоящая мачеха!
– Эммануэль, а ты не родственница леди Грэм?
– Не-а. Я родственница Плуто, слуги милорда герцога.
Она так гордо это сказала, словно хвасталась родством с королем.
Дела мои явно налаживались.
Итак, на третий день пребывания в семействе Грэм меня освободили от готовки, ибо давиться манной кашей больше не могли. В мои обязанности теперь входило открывать и закрывать дверь, смахивать пыль и заниматься побегушками. Жаль, я только вошла во вкус готовки и опять собиралась порадовать домочадцев студенческим салатом с красным перцем.
Как ни странно, на этот раз меня посадили за стол и покормили овсянкой вместе с остальными членами благословенной семейки. Я постаралась вести себя как истинная леди. Главное, учил меня Микки, не спешить, даже если спина уже в огне, и пламя подбирается к мозгам.
– Миканиэль, сын мой, – торжественно начала мачеха, и я догадалась, что ничего хорошего Микки ждать не приходится. – Сегодня придет доктор Томпаз!
– Какая радость, – в тон ей ответил Микки, заметно помрачнев.
– Он обещал принести новые снадобья, созданные лучшими магами королевства!
– Это те, от которых у сэра Струве началась эротомания? – закашлялся папаша Грэм. – И он набрасывался на всех дам подряд, не давая прохода даже болезненным старушкам?
– Фи, какая развращенность! Разумеется, другие снадобья, но, возможно, с тем же эффектом. Миканиэль, дорогой, мы же должны что-то с этим делать!
– Зачем, ма? Мне и так неплохо живется.
– Микки, мальчик мой, ты можешь составить блестящую партию. Принцесса пока еще не замужем! И не смей говорить о ее дурных наклонностях. Она ангел, как Его величество и Ее высочество. К тому же скоро бал! Бониэль, ты готовишься к нему?
– Разумеется, маман, я уже наточил свою шпагу.
– Мальчик мой, ты будешь там флиртовать с девушками, а не сражаться!
– Он наточил шпагу для того, чтобы откупоривать ею бутылки с шампанским, – смеясь, вставил Микки.
– Хочу на это посмотреть, – не сдержалась я.
– Какой вздор, – вздохнула мачеха, глядя на меня. – Придется подбирать Замарашке гардероб. Она же не может выглядеть замарашкой.
– Да уж, – хмыкнула я, – только хрустальные туфельки я не обую. В них бегать неудобно.
– О чем это ты, Замарашка?
Вот заладила – Замарашка да Замарашка!
– Знаете что, леди Грэм, – гордо заявила я, сделав паузу. – Мне не нравится имя Замарашка. Оно не мое! Меня зовут Наташа…Талия.
– О, о, какой пассаж, у нее прорезался голос.
– Он прорезался у меня еще вчера, Миканиэль этому свидетель. И милорд герцог.
Я специально добавила второго, зная, как трепетно мачеха относится к титулованным особам.
– Милорд герцог?! Микки, дорогой, что же ты не рассказал о вашей встрече?!
Она сменила тему, но я была довольна тем, что взбунтовалась. Сколько можно терпеть, ведь я не золушка какая-то там. Я гораздо изворотливее и умнее.
После завтрака я зашла в мачехе, и та выбрала для меня платье неземной красоты. В том смысле, что краше в гроб кладут. Землисто-серый атлас с немыслимыми рюшами, ну, это у них мода такая, я почти смирилась, и стоячим воротником а-ля рассыпанная колода карт. Задуматься над тем, а было ли это сейчас модно или мачеха презентовала мне очередную старинку, я не успела. Она выставила нас с платьем из своих апартаментов, наказав справляться собственными силами. Жадина! Выйду замуж за венценосную особу, я ей это припомню.
Корсета на платье не было, завязок тоже никаких. К тому же оно было велико мне на десяток размеров! Я переоделась у себя и зашла в комнату Микки, чтобы показать ему весь ужас создавшегося положения и посмотреть в зеркало на свое убожество. Как ни странно, платье мне шло. Его мраморный цвет выгодно оттенял мои чуть розовые щеки и прелестную перекошенность недовольного лица. Вертясь перед зеркалом, я решила, что во мне, несомненно, есть что-то аристократическое – худоба и бледность, наверное, – так что я могу смело претендовать на титулованного мужчину.
– Восхитительно, – пробормотал Микки, приблизившись ко мне. – Шикарный вид.
Он встал со мной рядом, обнял за талию и посмотрел в зеркало.
– Так гораздо лучше, – внезапно произнес он.
