Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир
— Ты где был? — прозвучал непривычно строгий голос.
Переступив порог, Рэн закрыл дверь и посмотрел на жену, сидящую на краю кровати:
— Королю не задают таких вопросов.
— Я — задаю. Подойди.
Рэн сбросил ножны и сделал шаг:
— Сюда?
— Ближе.
— Ещё? — шагнул Рэн и заметил смешинки в глазах Янары.
— Ближе.
Рэн ступил в сторону:
— Может, сюда?
Янара легла навзничь и раскрыла объятия:
— Сюда!
Рэн навалился сверху. Его шею обвили гибкие руки.
— Как же я по тебе соскучилась! Где ты был так долго?
— Потом расскажу, — проговорил Рэн, торопливо стягивая с себя плащ.
— Подожди, — рассмеялась Янара, уклоняясь от поцелуев. — Я велю принести ужин.
— Потом, всё потом…
— 2.4 ~
После завтрака Янара пожелала прогуляться по городу. Рэн отговорил её: «Алауд — это огромный цех, в нём нет ничего интересного: одинаковые улицы и невзрачные дома». Кроме этого, он торопился на встречу с каким-то мастером и не смог бы сопровождать супругу, а гулять с гвардейцами Янаре не хотелось.
Она решила постоять на Гостевой площади и просто подышать свежим воздухом. Надела шубу, села в кресло, чтобы служанки застегнули пряжки на её сапогах, и закрыла глаза. А когда подняла веки, удивилась. Комната тонула в полумраке, в небе за окном мерцали звёзды.
Таян перенесла подсвечник с трюмо на столик, стоящий рядом с креслом, и приложила ладонь ко лбу Янары:
— Вы хорошо себя чувствуете?
— Хорошо, — ответила она и распахнула полы шубы. — Только жарко. И пить хочу.
Миула подала ей кубок с сидром:
— Пожалуйста, ничего от нас не скрывайте.
— Я не скрываю. — Янара залпом осушила бокал. — Король вернулся?
— Нет. — Миула вопросительно посмотрела на Таян. — Ну что?
— Жара нет, а внутрь заглядывать я не умею.
Миула схватила Таян за локоть и прошипела ей в лицо:
— Не бреши!
— Хватит! — рассердилась Янара. — Думаете, я не вижу, как вы постоянно ссоритесь? Я всё вижу!
Служанки присели и сказали хором:
— Простите, миледи. Этого больше не повторится.
— Меня вымотала дорога, вот и всё. Эти постоянные переезды, харчевни, чужие кровати, непривычные запахи… Я устала!
— Вашему мужу надо спать отдельно, — ворчливо заметила Миула. — Если бы ко мне приставали каждую ночь, я бы уже умерла.
— Ты что себе позволяешь? — Янара швырнула в неё перчатки. — Я не могу устать?
— Можете, миледи. Ещё как можете! — поддакнула Таян, одарив Миулу сердитым взглядом. — Давайте я сниму с вас шубу.
Опираясь на подлокотники кресла, Янара с трудом поднялась. Ноги ватные, перед глазами прыгают огоньки свечей.
— На закате нельзя спать, голова потом чугунная, — проговорила Таян и бросила шубу на кушетку. — Сейчас умоетесь, и вам станет легче.
По коридору пробежал мальчик, звоном колокольчика приглашая постояльцев на ужин. Янара проследовала в трапезную и расположилась за столом. Сбоку замер слуга, ожидая приказа подавать горячее. Тиер тренькал на лютне. Дворяне обсуждали свои походы по мастерским и хвастались покупками. Из соседнего помещения доносились голоса гвардейцев и рыцарей. Вдруг голоса умолкли. Послышался скрип скамеек и стук каблуков: воины встречали кого-то стоя. Тотчас поднялись и лорды.
Янара пощипала себе щёки и с улыбкой посмотрела на переступившего порог мужа.
Слуги принесли чашу с водой, чтобы король омыл руки. Наполнили бокал вином, уложили на блюдо только что снятое с вертела мясо, установили глиняные горшочки с тушёными овощами и грибами, разомлевшими в сметанном соусе.
— Как прошёл день? — спросила Янара.
— Отлично, — ответил Рэн и с жадностью набросился на еду. Немного утолив голод, вытер мякишем хлеба пальцы и глотнул вина. — Тебе скучно, знаю. Завтра мы проведём целый день вместе. Я нашёл ковёр для твоей опочивальни, но не определился с цветом. Выберешь сама. Мне показали зеркало. В нём видишь себя так чётко, словно это и не зеркало вовсе. Не знаю, как его везти. Оно большое, в рост человека.
— Надо купить подарок вашей матери.
— Надо. Есть идеи?
— Тут кто-то говорил о духах. Это смесь эфирных масел. Выберем для неё духи с необычным ароматом.
Рэн наклонился к Янаре и сказал чуть слышно:
— Я бы поцеловал тебя, но ты не любишь целоваться на публике. — И принялся за тыквенный пирог.
Янара приняла расслабленную позу и пробежалась взглядом по трапезной. Возле двери стоял человек средних лет, одетый в просторный плащ из сукна и в клетчатый колпак с пером. Аккуратная борода с проседью подчёркивала выразительность лица. Не красавец, однако же в его внешности чувствовалось нечто одухотворённое, возвышенное, словно сам ангел поцеловал человека в лоб и одарил божественным сиянием. Встретившись глазами с Янарой, незнакомец поклонился.
— Кто это? — спросила она.
— Мастер Харас, скульптор, — вымолвил Рэн и запил пирог вином. — Он поедет с нами в Фамаль.
— Зачем?
— Скоро начнётся строительство храма Души. Харас украсит его скульптурами.
— Зверей или людей?
Рэн стряхнул крошки со штанов и налил себе вина:
— Ещё не решил.
— На строительство уйдёт несколько лет. Чем он будет заниматься всё это время?
— Ваять.
Не выдержав взгляда мастера, Янара опустила голову:
— Почему он на меня так смотрит?
— Творческие люди на всех так смотрят. — Рэн подал знак скульптору, и тот удалился. — Ты ничего не ешь.
— Не нагуляла аппетит. Я целый день спала. До сих пор не могу гусей собрать.
— Что это значит?
— Прийти в себя. Собраться с мыслями.
— Смешная фраза.
— Так говорила моя мама.
Рэн поднялся и протянул ей руку:
— Идём.
Город готовился ко сну. Свет струился из окон надстроек над цехами и падал на стены домов на противоположной стороне улицы. Внизу царил полумрак, прореженный огоньками фонарей, освещающих двери мастерских. Редкие прохожие не обращали внимания на королевскую чету, поскольку не знали короля и королеву в лицо, и ускоряли шаг, заметив позади них людей, вооружённых мечами. Ношение мечей — привилегия тех, кто входил в сословие сражающихся. Мещане, мастера и ремесленники принадлежали к работающему сословию и имели право использовать для защиты только ножи. Воины в подпитии или в плохом настроении не относились к тем, кого горожане были рады встретить в тёмном переулке.
Обнимая Янару за плечи, Рэн делился с ней планами на весну и лето. Она слушала тихий голос, и страх просачивался в её кровь. После свадьбы прошло почти четыре месяца. Срок, отведённый для зачатия, неумолимо таял. Поездки Рэна по стране вычеркнут из этого срока ещё полгода. А там и до зимы недалеко. Янара стискивала на груди шубу, невидящим взглядом смотрела себе под ноги и чувствовала себя иссохшим деревом, помеченным крестом — такие знаки лесники ставят для лесорубов.
— Замёрзла?
— Нет, — ответила Янара, безуспешно стараясь успокоиться.
— Не обманывай, ты дрожишь. Идём обратно. — Рэн прижал её к себе и, сам того не ведая, посыпал рану солью. — Я бы напоил тебя горячим вином с мёдом, сразу бы согрелась. Но не хочу рисковать. Вдруг ты носишь моего наследника?
Утром их разбудил стук в дверь. Янара встревожилась: уединения королевской четы никто не смел нарушать. Сэр Ардий доложил, что явились старшие мастера цехов. Они желают увидеть короля и королеву и преподнести им подарки.
Надевая рубашку, Рэн подошёл к окну и присвистнул:
— Янара! Иди посмотри.
Она приблизилась к мужу. Перед таверной стояла вереница гружёных телег.
В трапезном зале слуги отодвинули к стенам столы и скамьи, установили возле камина два кресла. Утро выдалось солнечным, и всё же хозяин велел принести шандалы и зажечь свечи для придания обстановке пущей торжественности.
При виде короля и королевы мастера отвесили низкий поклон. Рабочий люд оделся по-праздничному: в новые тулупы и кафтаны на меху. Каждый сжимал в руках колпак, украшенный пером. На шеях висели медальоны с гербами семейных династий.
