Золотое снадобье - Гроув С. И.
И вот теперь, поднимаясь по величественной лестнице, он чувствовал, как в некой мере возвращается былое почтительное отношение. Дело было и в самом здании, и в напряженной атмосфере кругом. Винни невольно задавался вопросом: каково это – употреблять власть, которую он некогда приписывал парламентариям?.. Он даже остановился ненадолго, уже занеся грязную босую ногу над красно-лиловой дорожкой на последней ступеньке. А что! Так ли все это невозможно? Люди вокруг него изо всех сил изображали величие, но на самом-то деле… Почему бы и ему однажды не достичь таких же высот? Что тут такого?
Винни улыбнулся. В тот миг он твердо предначертал себе определенный жизненный путь и решился ни под каким видом с него не сворачивать…
– Идешь? – спросила Нетти. – Это нужный этаж!
– Я здесь, – отозвался он. – Прямо за тобой, Генри.
– Не зови меня Генри, – рассеянно поправила Нетти, скользя глазами по именным табличкам у дверей офисов.
Они бок о бок шли коридором. На первом этаже гудел растревоженный улей, но здесь было пусто и тихо. Винни задумался и решил: без сомнения, парламентарии и все их приспешники проводили экстренные междусобойчики, лихорадочно обсуждая, как бы им без потерь выбраться из того безобразия, куда всех вверг Бродгёрдл!
Дверь в офис этого последнего оказалась не заперта, но приемная с ее двумя столами была безлюдна. Нетти и Винни переглянулись.
– И что теперь? – спросил он.
– Мы ищем зацепки, – решительно произнесла Нетти. – Тебе известно, что Тео, во всяком случае, вчера сюда заходил. Теперь надо понять, что произошло дальше. Ты стой на стреме, а я тут огляжусь!
Винни без промедления занял пост возле двери в коридор.
– Нашла что-нибудь? – спросил он почти сразу.
– Нет пока, – ответила Нетти, просматривая завалы бумаг на столе Пила. Подергала ящики, но они оказались заперты. Она перешла к другому столу. Там бумаги были в основном разрисованы каракулями.
– Тут, похоже, Тео трудился, – негромко проговорила девушка. – Впрочем, это ни о чем нам не говорит… – И подняла глаза: – А как по-твоему, куда две другие двери ведут?
– В соседние офисы? – предположил Винни.
Первая дверь оказалась на замке. Вторая отворилась в узкий, застланный ковром коридор. Туда, в свою очередь, выходило еще несколько дверей.
– Эй… – тихо позвала она.
Винни оставил свой пост и прикрыл за собой дверь в приемную.
– Все заперто, – шепотом доложила Нетти. – По крайней мере, эти четыре. – И указала рукой: – Коридор выгибается в ту сторону…
Винни вдруг насторожился:
– Ты это слышала?
– Что?
– Слушай…
Они молча уставились друг на дружку. Очень скоро Винни снова услышал глухие удары, словно кто-то молотил кулаком в дверь. Последовало несколько мгновений тишины – и долетел сдавленный голос:
– Грэйвз, открой наконец! Поговорить надо!..
– Это Тео! – воскликнул Винни.
– Тео! – окликнула девушка. – Это мы! Нетти и Винни!
Снова последовала пауза, потом – быстрый стук.
– Я здесь! Здесь я! В кабинете Бродгёрдла, в чулане.
– Которая дверь?
– Самая первая справа!
Они еще подергали ручку, но все без толку. Конечно, кабинет был заперт.
– Придется вам вскрывать замок, – сказал изнутри Тео. – Или высаживать дверь!
– Там, в приемной, был нож для бумаг. Сбегай за ним! – велела Нетти спутнику.
Винни бросился в приемную и вернулся с ножом для бумаг. Нетти уверенно склонилась над замком. Винни сунул туда же нос, восхищенно наблюдая за ее действиями.
– Ага! – сказала наконец девушка, и сосредоточенное лицо озарилось улыбкой.
Замок щелкнул.
Винни повернул дверную ручку, дверь подалась.
– Ты сделала это, Генри! – вырвалось у него.
– Обширная практика, – отмахнулась она. – И перестань уже называть меня Генри!
Войдя внутрь, они закрыли дверь. Нетти быстро оглядела кабинет. Она не увидела здесь роскоши, которую ожидала. Комната была просторная, на полу добротный ковер, хорошее кожаное кресло… Обои в узкую полоску и плотные, тяжелые занавеси. На письменном столе – ни пятнышка. Отличная ручка, хрустальная чернильница, стопка бумаг и часы. Вот и все.
– Дверь чулана тоже заперта, – сказал изнутри Тео. И добавил, больше про себя: – Очевидно…
– Справимся, – уверенно ответила Нетти и присела перед дверью на корточки.
Она вовсю трудилась над замком, а Винни смотрел в окно. Вдруг мальчик напрягся всем телом: он что-то услышал. Сомнений быть не могло: совсем рядом звучали голоса.
– Нетти, сека! – окликнул он громким шепотом. – Страшная сека! Кто-то идет!
Долетел звук открывающейся двери. Гулкий, безошибочно узнаваемый голос Бродгёрдла отдался эхом в стенах коридора.
– За занавеску! – прошипела Нетти и сама тотчас юркнула за толстое бархатное полотнище. Винни только успел спрятаться за другую – и дверь отворилась.
– Пил! – рявкнул Бродгёрдл. – Почему не заперт мой кабинет?
– Я… я не знаю, сэр. Я с утра его не открывал.
– Вероятно, вы помните, что вчера вечером мы все закрыли на ключ, – с обманчивым спокойствием проговорил Бродгёрдл.
– Мне бесконечно жаль, сэр… Может быть, уборщики дверь прихлопнуть забыли… Я с ними поговорю!
– Да, Пил, уж не забудьте. Прошу вас, офицер!
Нетти вздохнула с грандиозным облегчением. Отец все-таки пришел!.. К сожалению, радость длилась недолго.
– С удовольствием, господин премьер, – прозвучал масленый голос.
Нетти мигом узнала Мэннинга Бэкона. Этого офицера в полицейском департаменте знали как любителя пива и большого специалиста путать улики.
– Этот молодой человек работал в моем офисе, выдавая себя за другого. Он распускал обо мне лживые слухи и крал документы из папок, – жестким тоном проговорил Бродгёрдл. – Какую цель преследовал сей тип, понятия не имею. Возможно, собирался перейти к шантажу. Не удивлюсь, если окажется, что он работает на моих оппонентов.
– Оставьте это мне, господин премьер-министр. Мы во всем разберемся. Уверяю вас, мы в самом скором времени выведем злодея на чистую воду!
Раздался шорох: Бродгёрдл открыл дверь чулана. Тео тут же сгребли мясистые ручищи офицера Бэкона: точь-в-точь окорока, которыми служитель порядка любил закусывать пиво.
Тео понимал, что против троих мужчин шанса у него не было, но попытку прорваться все-таки сделал. Он пнул Бэкона в бедро и нырнул под руку Бродгёрдла. К сожалению, Берти Пил, стоявший возле двери, оказался куда поворотливей. Костлявая рука цепко ухватила беглеца. Подоспел хромающий Бэкон, замкнул браслет наручников на левом запястье Тео, рванул на себя и схватил его правую руку… Тео вздрогнул от боли, но не пожаловался и не издал ни звука.
Бэкон покрепче затянул браслеты. Тео обернулся и увидел Бродгёрдла: тот стоял спокойный и самодовольный, сложив на груди руки.
«Я, наверно, боюсь его ничуть не меньше прежнего, – сказал себе Тео. – Но молчать, как тогда, уж точно не буду».
Ему потребовался весь запас мужества, чтобы посмотреть Бродгёрдлу в глаза.
– Я знаю, кто ты такой, – негромко, с дрожью в голосе проговорил он. – Меня ты, может, и засадишь в тюрьму, но правду не спрячешь! И ты ошибся: я не тот, каким был когда-то. Я был запуган и одинок, мне было некому рассказать, а теперь я сделаю так, чтобы люди все про тебя узнали! Про то, как ты задумал убить Блая! Как ты много лет рабами торговал! Про то, что ты вообще не с Нового Запада. Ты вообще голем, и другие големы, которые с тобой работают, пытали трех беспомощных Вещих! – Его голос окреп, обрел силу. Он громко продолжил: – Когда люди все узнают, у тебя не останется сторонников! Думаешь, бостонцы настолько бесхребетные, чтобы идти на войну ради хитрого работорговца родом из Пустошей?
Бродгёрдл слушал Тео с совершенно непроницаемым видом. Когда же юноша умолк, премьер от души расхохотался.
– Видите, детектив? Похоже, я ошибался, обвиняя этого молодого человека в чем-то достаточно вменяемом, вроде попытки шантажа. Торговля рабами? Убийство премьера?.. Да еще чтобы я кого-то пытал?.. Судьбы благие! Да тут у нас сумасшедший! Его в институт надо отдать, где душевными болезнями занимаются.
