В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

За всей этой привычной суетой к нему вернулось хорошее настроение. Он чувствовал себя при деле, и потому был вполне доволен, и теперь даже с некоторым недоумением вспоминал период, когда ему всё казалось таким беспросветным.

Что смыслу грустить, если можно — вот! — переводить старую даркийскую балладу на анжельский!

Хотя, по совести сказать, балладу ему было переводить не так интересно, как парфюмерный трактат, но, почему бы и не помочь Магрэнь? Тем более, что помощь такого рода незамедлительно вписывалась в общий счёт райтэн-магрэньских торговых отношений.

Баллада ей понадобилась затем, чтобы с её помощью привлечь внимание к некоторым даркийским духам — поэтому мало было перевести, требовалось ещё и добавить упоминания ароматов.

— Что значит — ничем не пахнет! — возмущалась Магрэнь, обрабатывая получаемый перевод. — Ты сказал, он ей волосы поцеловал!

Дерек хмыкнул и ещё раз перечитал даркийский оригинал:

— «…И, нежный локон волос её тронув ладонью, губами прижался к нему на прощанье и вышел», — подтвердил он, постаравшись передать текст как можно точнее.

Посмотрев на него недовольно, Магрэнь покусала кончик пера, смешно поморщилась и переиначила:

— «…И, нежный локон волос её, пахнувших свежей фиалкой, он тронул ладонью…»

Ещё один выразительный взгляд на Дерека буквально кричал: «Видишь, как надо?»

Тут же она и взялась записывать придуманное — рука с пером так и порхала над листком бумаги, выводя чёткие стройные буквы. Длинные чёрные рукава её платья были скреплены чуть ниже локтей пряжками, после которых ткань расходилась в стороны, обнажая тыльную сторону запястий, которые на этом угольном фоне казались неестественно-белыми.

— Свежая фиалка? — скептически поинтересовался Дерек, следя за появлением новых строк и тем, как от письма дёргается на запястье тоненькая мышца.

— Отличный аромат! — изящно взмахнула Магрэнь рукой, заодно отбрасывая мешавшуюся прядь волос. — Ассоциируется с чистотой и простодушием, как раз для Лерии!

Дерек не стал спорить — в ароматических ассоциациях он, совершенно точно, силён не был, — и продолжил перевод.

В балладе храбрый герой, простившись с благоухающей фиалками возлюбленной, отправился совершать подвиги. Вскоре на пути его попалась болотная ведьма, и Магрэнь аж подскочила от желания непременно придумать для неё что-нибудь особое.

— Но ведьма же отрицательный персонаж? — удивлённо переспросил Дерек, не понимая, кто станет покупать духи, которые напоминают злую колдунью.

Магрэнь смерила его таким взглядом, который ясно говорил, что ей известно что-то простое и очевидное, чего её собеседник по каким-то причинам не знает, и теперь она думает, стоит ли его этим знанием награждать — или обойдётся.

— Готова спорить, — наконец, со вздохом сказала она, — что в этой балладе ведьма окажется единственной умной женщиной. Не всем же быть наивными деточками, как Лерия! — покивала она своим мыслям. — Мы её чуть украсим, чуть расширим её роль и… да! — во взгляде её загорелись огоньки. — Конечно же, дягиль!

С лукавой смешинкой она обожгла его весёлым взглядом, после чего кокетливо наклонила голову от него, подставляя шею:

— Попробуй! — предложила она.

Дерек послушно наклонился и понюхал. Пахло, действительно, очень приятно — видимо, Магрэнь уже перестала соблюдать свой траур, — да и сама шея, признаться, была весьма хороша. У нынешнего платья из мягкого шёлка был широкий, но неглубокий вырез. Он открывал верхнюю часть плеч, но почти ничего ниже: мягкая складка полностью закрывала даже ключицы.

Заметив, что слишком много внимания уделяет платью и коже собеседницы, Дерек сморгнул, отодвинулся и несколько сухо заметил:

— Для ведьмы слишком приятный аромат, как по мне.

— Сочту за комплимент! — серебристо рассмеялась Магрэнь, наклоняясь и записывая пришедшую ей в голову строчку про дягиль. От наклона складка на груди чуть отошла от тела, слегка приоткрывая ключицы.

С усилием отведя взгляд, Дерек нахмурился.

Магрэнь, безусловно, была хороша и явно умела подать себя; но он, решительно, не понимал, почему сегодня её красота сделалась так остро заметной. Он ведь отметил её привлекательность и в первую встречу — но ни тогда, ни во вторую не отвлекался на всякие там шеи и запястья!

Сморгнув, Дерек ещё раз присмотрелся к пресловутому запястью и сделал вывод, что положение, в котором она держит руку, не совсем естественно. Максимально непринуждённо отзеркалив её позу — она не заметила, увлекшись дополнением текста баллады — он обнаружил, что да, она не очень удобно выворачивает левую руку, но именно в этой неудобной позиции особенно красиво обнажается тыльная стороны запястья. С некоторым недоверчивым возмущением Дерек отметил, что так даже его собственные руки выглядят весьма изящно — чего он точно от них не ожидал.

С недовольным хмыком взявшись за книгу, Дерек углубился в текст, пытаясь параллельно вспомнить, так ли Магрэнь держала руки в их прежние встречи — но память отказалась ему что-то выдавать на этот счёт.

Он почти уже убедил себя, что ему мерещатся заговоры на ровном месте, но потом ему пришла в голову мысль, что прежние её платья были довольно строгими и сдержанными.

«Возможно, это как раз вопрос траура?» — задумался Дерек так глубоко, что забыл продолжить перевод.

В это время Магрэнь уже справилась со своей импровизацией — которая должна была превратить страшную ведьму в куда как более приятного персонажа — и бросила любопытный взгляд на Дерека. Тот замер над книгой, уставив взор куда-то в пространство. Хмыкнув, она помахала перед ним рукой и с ласково-укоризненным: «Дерри!» — аккуратно опустила ладонь ему на щёку, поворачивая его голову к себе.

Пальцы её нежно пробежались от скулы вниз, пригладили бороду и, скользнув едва слышно по шее, опустились на локоть лежащей на столе руки.

Дерек поймал её взгляд и слегка нахмурился.

«Может, она себя со всеми так ведёт, просто не с первых встреч?» — выдвинул предположение он, вглядываясь в её ясное спокойное лицо, на котором живым светом горели искрящиеся выразительные глаза.

Должно быть, он молчал слишком долго, потому что искорки в её взгляде чуть поутихли, и она отняла руку, как-то беспомощно провела ею по своим волосам и задержала в районе собственной шеи — опять демонстративно тыльной стороной запястья наружу. На лице её ощутимо читался вопрос, сдобренный некоторой тревогой: «Что-то не так?»

«Да даже если она и со всеми так заигрывает — какая разница?» — решил, наконец, внутри себя дилемму Дерек и таки озвучил результат своих размышлений:

— Рэнь, мы либо работаем, либо ты оттачиваешь на мне свои женские чары, но не одновременно, договорились?

На секунду она замерла, на ходу перестраивая стратегию. Ей думалось, он вполне светский кавалер, который умеет во все эти игры с умолчаниями и двойными смыслами, и она ожидала неспешный изысканный флирт, а никак не прямой разговор. «Вот, значит, как?» — мелькнуло у неё в голове. Она рассмеялась — вполне искренне — и переспросила, своим вопросом отдавая ему сомнительную честь выпутываться из неловкой ситуации, в которую их поставила его прямота:

— Женские чары?

Хмыкнув, Дерек спародировал жест, которым она поправляла волосы — получилось очень похоже — и обозначил:

— Вот это вот всё.

Мгновенно сориентировавшись, как использовать его ответ к своей выгоде, она смущённо улыбнулась, неопределенно повела плечами и «призналась»:

— Надо же! Ты первый, кто заметил!

Он, однако, оказался умнее, чем она полагала по этому его негласному отказу от обычного светского флирта. Смерив её скептическим взглядом, он выразил ей своё недоверие:

— Ты мне льстишь? Не думаю, что тебя окружают одни сплошные идиоты!.. впрочем, — перебил он сам себя, кивая в такт мысли, — полагаю, остальные просто были более тактичны и не заявляли о таких вещах вслух.

«Ах, значит, мы настолько умные, да?» — с досадой подумала Магрэнь. Ей было крайне неприятно, что она промахнулась с оценкой собеседника.