Чертополох и золотая пряжа (СИ) - Ершова Алена

Румпель молча поднял один из королевских плащей и накрыл мачеху.

— Закройте двери, — приказал он сидам. И, дождавшись выполнения приказа, начертил в воздухе руну. В мгновенье зал засиял чистотой. Только провал в стене и тела убитых напоминали о случившемся.

— Абарта, — попросил маг, — позаботься о раненых, а вы, леди Мари, садитесь, будем решать, как вам быть дальше.

У Мари подкосились ноги. Страшно было осознавать, что ее жизнь и жизнь нерожденного ребенка сейчас в руках этого жуткого сида.

— Если вы думаете, что я расстанусь с жизнью так же легко, как леди Гинерва, то глубоко ошибаетесь, — прошипела молодая королева, садясь на свое прежнее место. — Поверьте, у меня найдется для вас пара неприятных сюрпризов.

— Один из них я уже видел, — хмыкнул маг. Подвинул кресло для Айлин, кивком указал Калдеру на еще одно, а после сел сам. — У замка новый гроган, и он подчиняется вам, леди. Поверьте, я искренне рад, что так вышло, и не намерен оспаривать волю очага этого замка. Более того, лишать вас короны я тоже не желаю. Как бы вы ни стали королевой и кем бы ни являлись ранее, теперь вы жена короля и мать короля. Гарольд... — Румпель запнулся, — он в любом случае Хредель, рожденный в браке, и то, что сегодня случилось, вас не должно коснуться.

— Увы, — Мари наконец взяла себя в руки и поняла, что сыпать угрозами истинному наследнику трона глупо и недальновидно. Тем более, когда он сидит со спокойной уверенностью и ведет беседу. А мог бы диктовать свои условия или молча отвезти в дальний замок, дождаться родов, а потом придушить. И даже гроган не помог бы. — Меня уже касается то, что произошло и то, что произойдет дальше, — конец фразы прозвучал едва слышно, но маг кивнул.

— Пусть будет так. Я вижу в вас стержень, поэтому не буду смягчать формулировки. Сейчас вы в крайне уязвимом положении. Стоит новостям о том, что произошло сегодня в замке, вылететь за его пределы, Альба вспыхнет. Люд начнет бунтовать. Лэрды, пользуясь их гневом, поднимутся и пойдут войной. Добавьте к этому дракона, опустошающего земли, и вы получите давно обещанные Сумерки богов. В лучшем случае вас с ребенком оставят в качестве ширмы, а в худшем просто сменят династию. Самостоятельно править вы не сможете. У вас не хватит ни знаний, ни сил, ни союзников для этого. А мне совершенно не хочется, чтобы земли моего отца вновь раздирала междоусобица. Поэтому, как старший в роду, я возьму на себя ответственность за ваши жизни.

Мари с трудом проглотила вставший в горле ком.

— Что вы предлагаете? — Собственный голос показался чужим и отдаленным.

Румпель обвел взглядом собеседников. Идея — как решить ситуацию фактически без потерь — сформировалась в голове сразу и полностью. Дерзкая и совершенно безумная, но чем больше маг обдумывал ее, тем больше она ему нравилась. Но был один важный нюанс — все участники сегодняшней беседы должны быть согласны. «Если заговор против короля называется изменой, то как тогда назвать заговор королей?»

— Румпель тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и начертил на полу очередную руну.

— Этот разговор останется тайной, и что бы мы бы с вами не предприняли, я потребую кровной клятвы молчания. Но мне нужен ответ от каждого из вас. Да, Калдер, — маг поймал удивленный взгляд келпи и подтвердил: — От твоего будет многое зависеть, и от вашего, дамы. Вы все трое можете отказаться, тогда я просто приму трон, усыновлю ребенка леди Мари и буду править до той поры, пока он не будет готов взойти на престол. Не знаю, как тогда решать вопрос с наследством Кам, но для сида двадцать-тридцать лет — небольшой срок, и думаю, Ноденс даст мне это время. Но есть и другой вариант. Калдер, как ты смотришь на то, чтобы стать королем Альбы?

Подобного вопроса не ожидал никто. Три пары удивленных глаз уставились на мага. Первым пришел в себя келпи.

— Слушай, тебе вредно со мной общаться. Никогда не думал, что безумные идеи — это заразно. Какой, к бубрям, из меня король Альбы?

— Достойный. За то время, что мы с тобой знакомы, ты тихо-мирно, незаметно к своим владениям присоединил еще четыре озера. И навел такой порядок, что даже люди, проходя мимо глади, кланяются.

— Скажешь тоже, — келпи выглядел смущенным, — озера-то хирели без хранителя, духи дичали, начинали безобразничать. Смотреть что ли, как все ряской затягивается, да Фиджеле[1] отходит? Но страна — это не четыре озера, здесь все иначе устроено. Люди странные. Они постоянно жалуются, не желая при этом ничего менять. А эта вечная страсть к роскоши и власти? Маниакальное желание разрушить мир, в котором живешь. Мне не нужна власть, я и так доволен жизнью. Поэтому скажи мне, ради чего ты просишь меня стать королем?

Маг сощурился. Он мог бы сказать, что келпи не знакомо тщеславие, жажда наживы или безудержная жестокость. Мог бы признаться, что никому иному страну отца не доверит. Мог бы расписать выгодное сотрудничество между дивным народом и людьми. Но Румпель прекрасно понимал, что это все удержит келпи не лучше, чем решето воду. Единственная причина, по которой Калдер мог бы согласиться, сидит с глазами, полными слез, и ждет, когда мужчины решат ее судьбу. Но судьба не любит пассивных.

Мари искусала все губы, истерзала ногтями ладони. Здесь и сейчас вершилась участь, а она не знала, как ухватить нужную нить. В сказках, что ей доводилось читать, король женился на служанке, и жили они долго и счастливо. Все, конец. Нет никаких драконов, восстаний, бунтов регентов и келпи на троне. И теперь Мари растерялась. Оказалось, что за корешком красивой сказки прячется жизнь. Настоящая, неотвратимо мчащаяся вперед. И если она сейчас не схватит поводья и не начнет управлять ею, то ее просто вышвырнет на обочину.

— Пожалуйста, — прошептала она на грани слышимости.

Мужчины замолчали. Калдер обжег Мари взглядом. Стоит ли молодая королева того? А дружба? Какова ее цена? На второй вопрос, пожалуй, у келпи был ответ. Цена дружбы — доверие.

— Скажи мне, Румпель, ты ведь хочешь, чтоб я правил не в своем обличии, так? Надо, чтобы я принял облик Гарольда, так?

— Нет. Погодите, — впервые за все время вмешалась в разговор Айлин. — Не Гарольда. Румпеля.

Мари сдавленно ахнула и побледнела. Маг удивленно приподнял бровь, а Калдер расхохотался.

— Давай, сестра темной стороны луны, поведай нам свой коварный план.

Айлин потерла висок и, окинув собеседников цепким взглядом, начала:

— Как Гарольд превратился в дракона, видели все в этом зале. И эта весть разлетелась, как пожар. А теперь вспомни, что кричал люд на площади. Гинерва умерла, и желаешь ты этого или нет, завтра же твое имя, Румпель, поднимут, как знамя, и будут трепать в борьбе за власть. А так... Почему бы тебе, как истинному королю, победителю демона и Темному лэрду, не взять власть в свои руки? Четко, быстро, бескровно. Короноваться, жениться на супруге своего брата и править твердой рукой, внушая трепет. Недовольные будут, но вреда принесут намного меньше, чем если Калдер примет обличье Гарольда.

Румпель кивнул, соглашаясь со словами супруги. Что ж, с ролью сиды нечестивого двора она справлялась прекрасно.

Калдер откинулся на спинку резного кресла и долго молчал. Много было сказано сейчас, но еще больше не озвучено. Например, то, что Румпель однозначно пожелает соединить ребенка Мари и своего династическим браком, чтоб королевский род сохранил кровь Пчелиного Волка. Или что Айлин и Румпель, как и он сам, сегодня почувствовали смерть Хозяина Холмов, и нет у них тех двадцати лет, о которых говорил Мари маг. Да и Дивному народу нужна передышка. Время, чтобы принять нового правителя, и это время мог дать Калдер.

А еще, все словно сговорившись, молчали о драконе.

Наконец Калдер выпрямился и посмотрел на друга. Спокойно и очень серьезно. В эту минуту не было озорного, веселого келпи. Перед магом сидел Дух Озера.

— Хорошо, я приму твой неожиданный дар, который больше похож на оковы. Но я наложу на тебя гейс, Румпель. Теперь, когда с тебя снято проклятье, это можно сделать. Я имею на это право. Боги наградили тебя многими дарами. Ты силен в магии и прекрасно владеешь мечом. Ты истинный король Альбы и правитель дивного народа. Твоя женщина — тень и щит. Ты победил множество чудовищ. И будешь дальше хранить земли людей и туатов, но я запрещаю тебе убивать змей. Земных, водных и небесных. Ты понял меня?