Сергей Шведов - Око Соломона
Самвел принял комита Иоанна Папа как дорогого друга. Почти сразу же пригласил к столу, заставленному многочисленными блюдами. У Иоанна глаза на лоб полезли от обилия закусок, предназначенных для двух человек. Хозяин дворца, одного из самых роскошных, к слову, в Эдессе, счел нужным извиниться за расточительство. По словам Самвела он настолько изголодался в лагере крестоносцев, где провел последние полгода, что просто не может равнодушно относится к еде. Впрочем, комит гвардии князя Тороса тоже не страдал отсутствием аппетита и с удовольствием приступил к ужину, который вполне можно было назвать пиром, если бы не малое число его участников.
– Так ты думаешь, почтенный Самвел, что франки пришли надолго? – закинул удочку Пап.
– Не берусь судить, – вздохнул хозяин. – Еще недавно нам всем казалось, что господство сельджуков на Востоке продлиться целую вечность. Константинополь уже клонился к закату и, скорее всего, пал бы под ударами мусульман. Однако все повернулось в один миг.
– Меня волнует не столько Константинополь, сколько Эдесса, – вздохнул комит Иоанн. – Все-таки князь Болдуин, не в обиду ему будет сказано, слишком молод для правителя.
– Не буду спорить, почтенный Пап, – развел руками Самвел. – Он не только молод, но и самоуверен. А в советниках у него ходят люди столь же недалекие, как он сам.
Из этих слов комит Иоанн заключил, что Самвел не слишком-то доволен наследником князя Тороса. Похоже, расторопный купец, объехавший едва ли не полмира, знавший языки десятка племен и народов, не сумел договориться с надменными франками. А ведь Самвела многие держат если не за самого умного, то, во всяком случае, за самого хитрого человека в Эдессе.
– Вожди крестоносцев никак не могут договориться, кому из них править в Сирии, – продолжил свой рассказ Самвел. – Не знаю, возьмут ли франки Иерусалим, но в том, что они рано или поздно передерутся между собой, сомнений у меня нет.
– А что будет с нами? – заволновался Пап.
– Не исключаю, что Эдесса будет разрушена сельджуками, которые, надо полагать, скоро оправятся от поражений.
– Но ведь надо что-то делать! Не можем же мы сидеть, сложа руки!
– Скажу тебе по секрету, комит Иоанн, я уже подумываю о переезде в Константинополь, – печально вздохнул Самвел. – Согласись, христианину жить под пятой мусульман не слишком сладко.
Пап даже побагровел от прихлынувшего к сердцу гнева. Нет, как вам это понравится, втравил князя Тороса в союз с крестоносцами, посадил на голову эдесским мужам безмозглого мальчишку, а теперь бежит из обреченного города как последний трус. Будь на то воля комита Иоанна, он бы этого Самвела в бараний рог согнул. Хотя, что, собственно, взять с купчишки. Почтенные мужи Эдессы даже не считали этого выскочку армянином, разве что полукровкой, озабоченного только собственной мошной. Тем не менее, Пап сумел совладать с яростью, едва не помутившей его разум и даже одарил собеседника улыбкой, больше похожей, впрочем, на оскал загнанного в капкан зверя.
– Ты, вероятно, слышал, комит, что князь Торос передал крестоносцам две крепости и несколько замков между Эйтнабом и Евфратом? – спросил Самвел.
– Но там ведь были сельджукские гарнизоны, – развел руками Иоанн.
– Турки все равно бы ушли, – покачал головой Самвел. – А на их место следовало бы поставить своих людей. Твой промах, почтенный Пап.
– Мое положение слишком непрочное, чтобы спорить с князем Торосом, – признался гость.
– Тогда зачем ты ко мне пришел, Иоанн? – разочарованно протянул хозяин. – Я ведь полагал, что нашел в твоем лице решительного человека, готового на многое, если не на все, чтобы спасти Эдессу.
– Я не могу действовать один, – рассердился Пап. – Мне нужны союзники.
– Разумно, – сразу же успокоился Самвел. – И к кому ты решил обратиться за помощью?
– Конечно к христианам, – вздохнул Иоанн. – Вот только мои отношения с Алексеем Комниным далеки от идеальных.
– Басилевс забудет о былых промахах и обидах, если ты поднесешь ему на блюдечке богатейшую провинцию. Надо решаться, Пап. Ты не знаком с протовестиарием Михаилом?
– Наслышан, – кивнул Иоанн.
– Если ты не возражаешь, я напишу ему письмо, где намекну на выгодное императору Алексею Комнину развитие событий. Нам ведь не много надо от басилевса. Всего лишь признание твоих заслуг и титул куропалата.
– А крестоносцы? – нахмурился комит Иоанн. – Они простят нам гибель Боэмунда?
– При чем здесь мы? – пожал плечами Самвел. – Бесчинства крестоносцев вызвали волнения среди народа. Этим воспользовались сельджуки и подослали убийц к несчастному графу и его благородным рыцарям. Крестоносцы чужие на наших землях, Пап, их не любят. Без покровительства князя Тороса франки не продержится в Эдессе и двух дней.
– Но Торос жив!
– А это уже твоя забота, комит Иоанн, – резонно заметил Самвел. – Нельзя обрести власть, не замарав при этом рук.
Пап покинул дворец Самвела окрыленным. В конце концов, кем бы там ни был этот во всех отношениях подозрительный человек, но в его умении устраивать заговоры комит Иоанн не сомневался. По Эдессе давно уже ходили слухи, что Самвел связан с византийцами, сегодня Пап убедился в этом сам. Похоже, басилевс всерьез нацелился на Эдессу, чего не понял князь Торос, пытающийся проводить свою политику, идущую вразрез с устремлениями Алексея Комнина. Комит Иоанн был куда скромнее в своих намерениях. Он вынужден был бороться не столько за власть, сколько за жизнь, а потому готов к любому союзу, лишь бы только не упасть в черную пропасть забвения.
Хусейн Кахини после проводов дорогого гостя недолго оставался в одиночестве. Благородные Вальтер и Гундомар с большим удовольствием заменили комита Иоанна за пиршественным столом. Вышколенные слуги, неслышными тенями скользившие по мраморному полу, убрали початые блюда и выставили на их место новые закуски, от которых исходил восхитительный запах. Фон Зальца армянская кухня приводила в восторг. Он с такой жадностью набросился на еду, что вызвал невольную улыбку на лице даиса.
– Тебе следовало бы родиться на Востоке, благородный Вальтер.
– Счастье, что я вообще сюда попал, – усмехнулся фон Зальц, с умилением разглядывая фаршированную рыбу, прежде чем вступить с ней в короткую, но решительную схватку.
– Все дело в приправах, – сказал Гундомар, облизывая перепачканные соусом пальцы.
– В поварах, – не согласился с ним Вальтер.
– Наш друг шевалье де Санлис занял крепость Тель-Башир? – спросил Кахини, прерывая тем самым гастрономический спор, затеянный рыцарями.
– И не просто занял, но уже успел прижать двух местных купчишек, отобрав почти весь их товар, – осуждающе покачал головой фон Зальц.
– Это хорошо, – кивнул Хусейн. – Надо сделать все, чтобы об этом случае узнала вся Эдесса.
– Француз жаден как сто рахдонитов, – вздохнул Вальтер. – У тебя еще будет с ним немало хлопот, мэтр Жоффруа.
– Жадность, дорогой рыцарь, одно из самых ценных человеческих качеств, – наставительно заметил Хусейн. – Жадность, властолюбие и трусость – вот три порока, с помощью которых мы с вами добьемся успеха. Жадный у нас есть, трус тоже, а что касается властолюбца, то очень скоро он заявит о себе.
– Ты Болдуина имеешь в виду, почтенный Самвел, или самого себя?
– Я ценю твое остроумие, благородный Вальтер, но сейчас оно явно не к месту. Нам предстоит очень серьезная работа, так что всем будет не до смеха.
– В таком случае, я подброшу тебе еще одну заботу, Жоффруа, – усмехнулся Вальтер. – Рыцарь Венцелин фон Рюстов приехал в Эдессу и уже успел удивить благородного Болдуина Бульонского вопросом.
– И о чем же он его спросил?
– Насколько я понял, благородный Венцелин ищет некоего Хусейна Кахини, иначе именуемого Симоном, связанного с исмаилитами и ассасинами. Якобы этот негодяй обосновался в Эдессе. К сожалению, Болдуин ничего не слышал не только о Кахини, но и об исмаилитах с ассасинами. Тем не менее, граф был настолько любезен, что согласился препроводить доблестного рыцаря к Торосу. Князь, безусловно, более осведомлен в делах восточных сект, чем наивный крестоносец.
– Ты что, присутствовал при разговоре? – нахмурился Кахини.
– Нет, они говорили наедине, – покачал головой Вальтер. – Но у меня во дворце наследника есть уши.
– Когда рыцарь фон Рюстов прибыл в Эдессу?
– Видимо, сегодня.
– А когда состоится его встреча с Торосом?
– Завтра, – отозвался спокойно Вальтер. – А ты что, знаком с этим Кахини, мэтр Жоффруа?
– Во всяком случае, мог бы многое тебе о нем рассказать, – усмехнулся почтенный Самвел.
– Меня этот человек не интересует, – пожал плечами фон Зальц. – Но, если ты хочешь, я передам твои слова благородному Венцелину.
– Спасибо, Вальтер, я договорюсь с фон Рюстовым сам. А вас с благородным Гундомаром я прошу только об одном – быть готовыми к очень быстрому развитию событий. Мы должны вывезти золото из Эдесской цитадели раньше, чем Боэмунд вспомнит о нем.
