Помни войну (СИ) - Романов Герман Иванович
— Могу только догадываться, Ники.
Александр Михайлович напрягся, осознав, что речь пошла о действительно важных делах. Редко когда император переходил на вот такой доверительный тон, обращаясь по домашнему имени.
— Вот указ — с этой минуты ты вице-адмирал, и командующий 3-й Тихоокеанской эскадры. С Чухниным я побеседовал раньше — еще в Севастополе. Можешь на него полностью полагаться — Григорий Павлович будет тебе помощником во всем. Доведешь корабли до Камрани, там получишь инструкции, ведь тогда ситуация станет намного яснее.
— Понял, — Александр Михайлович только кивнул, внимательно ожидая, что скажет император. Ситуация действительно оставалась немного запутанной — хотя речь о поражении России уже не шла. Наоборот — теперь в конечной победе огромной империи над воинственными соседями, уже никто в мире уже не сомневался, на все лады постоянно приводя в газетах хорошо известную в отечестве поговорку, насчет, что «русские медленно запрягают, но быстро скачут».
В Маньчжурии за полтора месяца после начала наступления, которое в европейских странах прозвали «августовским штормом», достигнут грандиозный успех — удалось дойти до Ляояна, разгромив две японские армии из пяти. А конные корпуса вообще вышли к рубежам Квантунской области, захватив Инкоу и уже подбираясь к узкому Цзиньчжоускому перешейку, «воротам» на Порт-Артур.
На море дела шли не менее успешно — удалось высадить целую армию в Гензане, под командованием протеже великого князя Николая Николаевича, уже ставшего за победы генерал-лейтенантом, Алексея Брусилова. А затем добиться яркой и убедительной победы над японской эскадрой, которую одержал вице-адмирал Небогатов. В бою взорвался «Микаса», на котором погиб Хейхатиро Того, затем были потоплен броненосный крейсер «Якумо», бронепалубные крейсера «Читозе» и «Акицусима», три миноносца. Потерь в кораблях, за исключением небольшого парохода, вышедшего из порта на траление выставленных японцами мин.
Правда, в бою погиб вице-адмирал Фелькерзам, по случаю смерти которого был объявлен траур. Но Александра Михайловича это известие больше обрадовало, чем огорчило — иметь такого в своих соперниках великий князь категорически не желал.
— За Гензан я пожаловал Дмитрия Густавовича орденом Белого Орла, этой награды вполне достаточно. В сражении он практически не принимал участия, сильно страдая, так что адмиральский чин давать не за что, а ордена погибшим не полагаются, — совершенно равнодушным голосом оборонил Николай Александрович. И негромко добавил:
— Но раз Аликс считает себя ему обязанной, то дарую его вдове графский титул, который она может передать любому из дальних родственников своего мужа, чтобы род не прекратился. И повелю учредить наградной крест, который вручат за победный Цусимский бой всем морякам, что сражались на кораблях 2-й Тихоокеанской эскадры, шедшей проливом.
Император остановился, посмотрел через иллюминатор на скалистые берега древнего Крита, где по мифам обитало легендарное чудовище Минотавр. Именно здесь, в небольшой бухте, встретилась царская яхта «Полярная звезда» и броненосный крейсер «Память Азова», на приземистый корпус которого и смотрел сейчас царь. Видимо вспоминал, как много лет тому назад плавал на нем до берегов Японии, где взбесившийся полицейский рубанул его мечом по голове.
— Для нижних чинов крест будет бронзовым… Нет, серебряным, так будет лучше, а для офицеров и классных чинов в золоте. В нашей армии такие кресты были за Очаков и Прейсиш-Эйлау, так пусть для флота будет Цусимский наградой. И первый номер жалую усопшему Фелькерзаму, весьма достойная награда… нет, знак монаршего внимания. Повелю выдать сии кресты, как живым морякам, так и погибшим — а вручать оные надлежит вдовам или родителям. Пусть гордятся…
Государь остановился, замолчал, зашевелил губами, словно подбирая слова. От природы Ники был немного косноязычным, это знали все Романовы, и такие паузы в разговоре делал постоянно — вот эта манера беседы проявлялась так же тет-а-тет. Нужно было только привыкнуть и относится с известной долей снисхождения.
— Небогатов получит золотое оружие с бриллиантами за бой в Японском море, и Владимира 2-й степени с мечами — вполне достаточно, пусть только один Фелькарзам с таким Георгием большого креста останется. Пока один, а там, более достойные будут…
Царь опять сделал паузу, и Сандро все понял — выдвиженцев погибшего адмирала самодержец жаловать не станет и найдет им замену. Тем паче сейчас, когда стало ясно, что русская армия и флот побеждают. Страна от таких радостных известий успокоилась, перестала бурлить — так что все только к лучшему, может быть и прав покойный Плеве.
— Сандро, у тебя сильная эскадра, мы собрали в нее что смогли. Теперь к нам иначе относятся — турки через проливы пропустили, англичане Чухнину в Суэце препон не сделали и тебя пропустят — нам твердо это обещано. И в пути с углем перебоев не станет…
Царь снова остановился, Александр Михайлович только кивнул, соглашаясь. Османы пропустили русскую эскадру с превеликим удовольствием, и обратно ее не пропустят — впрочем, о возвращении и речи быть не может. Ведь с Черного моря ушли лучшие броненосцы — «Князь Потемкин», «Три святителя» и «Ростислав». Вместе с ними пошли два новых крейсера, только вступивших в строй — «Очаков» и «Кагул». А также две канонерские лодки «Донец» и «Терец», и с ними три миноносца типа «сокол». «Свирепый», «Сметливый» и «Стремительный» были по триста тонн водоизмещения, их отремонтировали, и вместо кормовой 47 мм пушки поставили 75 мм. Все эти десять кораблей под командованием вице-адмирала Чухнина, прихватив стоявшую в Пирее канонерскую лодку «Храбрый», с отрядом транспортов обеспечения, уже прошли Суэц — их придется догонять. Благо это не станет трудной задачей — «черноморцы» не торопятся.
С Балтики пришли броненосец «Слава», два старых, но перевооруженных новыми пушками крейсера, четыре минных крейсера, построенных в Либаве, три больших парохода, уже оснащенных пушками и ставших вспомогательными крейсерами. Силы под его командованием собрались изрядные — осталось только дойти до Дальнего Востока…
Глава 55
— Японцы продлили перемирие до декабря, и не будут возражать, если наши интернированные корабли вернутся в Порт-Артур. Распоряжение я уже отправил телеграммами, вашему превосходительству надлежит их встретить здесь, и дождаться прибытия 2-й Тихоокеанской эскадры под командованием великого князя Александра Михайловича. И, пожалуй, лучше всего сосредоточить все корабли в Дальнем — здесь, как видите, беспорядок.
— Приложу все усилия, чтобы исполнить приказ вашего императорского высочества, — Небогатов склонил голову — в отличие от покойного Фелькерзама, который плевал на субординацию и царствующий Дом Романовых, Николай Иванович испытывал трепет перед «долговязым» августейшим главнокомандующим и наместником ЕИВ на Дальнем Востоке.
Небогатов обвел взглядом внутреннюю гавань — из воды высовывались массивные корпуса русских броненосцев, затопленных осадной артиллерией японцев. «Ретвизан», «Полтава», Пересвет' и «Победа» угрожающе топорщились орудиями, которые торчали из больших башен. А рядом крейсера — броненосный «Баян» и бронепалубный «Паллада».
Отремонтировать их можно, но мороки будет изрядно. Подлатать нужно здесь, а там переводить в Дальний, благо док, завод и порт достались целыми. Выручил случай — генерал-лейтенант Мищенко, зарвавшись в наступлении, вышел к станции Вафангоу, где захватил несколько эшелонов с разным имуществом, которые японцы эвакуировали из Ляояна. В поезда загрузились два полка стрелков, а так как связь была прервана, то в закрытых вагонах батальоны направились прямиком в Дальний.
Недаром говорят, что храбрецам везет!
