"Девочка в реакторе" (СИ) - Котова Анастасия

На пороге возник мужчина с побледневшим от усталости лицом. Его рабочая форма была изрядно испачкана.

— Это один из работников станции…

— Они всегда вызывали у меня сомнения. Но сейчас не об этом. Вы должны проверить, есть ли в барботерах вода, — обратился Валерий к мужчине, и тот, не говоря ни слова, кивнул.

— Я приказал включить откачные устройства, — заявил Силаев. — По окончанию их работ, вы, премногоуважаемый, спуститесь в бассейн под реактором и откроете задвижку. Удачи.

Прошел не один час, когда отправившийся на опасное задание работник станции вернулся с багровым, перекошенным от ужаса, лицом.

— Я спустился туда, — придя в себя, начал он, — вот здесь, — ткнул дрожащим от волнения пальцем на расстеленные перед ученым чертежи, — должен быть свободный проход. Я работал на поверхности и ни разу не спускался в эти помещения. Я ударился о бетонную стену, когда до него дошел. — Об этом красноречиво говорила большая распухшая шишка на лбу. — Мне пришлось развернуться и искать другой проход…

— То есть, чертежи не соответствуют действительности?

Работник поморщился:

— Позвольте мне договорить, — и продолжает дальше: — Я пошел по другому коридору и заплутал еще больше. Да еще этот чертов фонарик сел!.. Я не знаю, сколько времени прошло, но я отыскал нужное помещение, нащупал задвижку и повернул ее. Я последовал вашему совету, уважаемый… э-э-э…

— Валерий Алексеевич.

— Да, Валерий Алексеевич, я последовал вашему совету и изучил чертежи прежде чем спуститься. Я запомнил местоположение барботеров. Я знаю, как они выглядят, нас же проинструктировали, прежде чем поставить на блочный щит управления. Чтобы не утомлять вас своим долгим рассказом, я скажу, что воды в барботерах нет. Они совершенно пусты.

Валерий вместе с Силаевым издали вздох облегчения.

— Слава богу! Хорошо, когда все хорошо заканчивается!.. — ученый поморщился от напыщенных слов партийного чиновника. — Я должен поблагодарить вас за спасение своей страны и всего человечества! Вот, держите. — Силаев протянул бумажный конверт, в котором лежали тысяча рублей, растерянному работнику.

Валерий удивленно приподнял брови: бедолага мял конверт грязными руками и отводил глаза, не решаясь произнести и слова. Конечно, это огромная радость получить столь большую сумму — зарплату инженера за пять лет непрекращающегося упорного труда, — но мужчина испытывал неудобства, ведь отказаться от денег он не мог.

“Он борется с аварией, борется с радиацией ценой собственной жизни, поэтому награда эта его не шибко радует”

— Спасибо…

Как-то раз Александр пребывал на заседании правительственной комиссии. Подобные мероприятия происходили довольно часто — и всегда во время громких речей и представлений что-то да случалось.

В чернобыльской зоне отчуждения появилась торговля для работающих на загрязненной радиацией территории.

“Нас же тоже нужно чем-то кормить, верно?” — объяснял физик-ядерщик своей молодой жене.

Она часто пропадала, работая водителем правительственных машин.

“Это все, на что я способна”

Мысли о Миле посещали мужчину довольно часто, и ему казалось, что она начала отдаляться от него.

“О чем я вообще думаю?”

Среди присутствующих находились двое мужчин и женщина — начальники торговли. На первых двух сидели два дорогих штатских костюма, на даме — роскошный женский плащ. Впрочем, и на улице погодка соответствующая: шел нескончаемый ливень. Вечером стояла невыносимая жара, на которую перестали обращать внимание. Перед самым рассветом с неба начали срываться крупные капли дождя, питая засохшую землю влагой.

Доклад длился уже больше часа.

— Вы закончили? — первым не выдержал председатель, грозного вида мужчина с уже изрядно поседевшими волосами. Это был их новый руководитель, Иван Степанович Силаев: он уже успел поработать с Валерием Легасовым и оценить его высокий профессионализм. — Очень хорошо. Значит, за последние три дня чернобыльцам продали всю обувь?

— Да, товарищ председатель, — ответил ничего не подозревающий докладчик.

— Ничего не осталось в магазинах и базах?

— Практически ничего. Наш долг — как можно скорее передать все героям-чернобыльцам.

Силаев замолчал, поджав губы.

В зале повисла пауза.

Докладчик начал заметно нервничать.

Александр с некой долей удивления наблюдал сие событие.

— Вот ведь что странно, — спустя недолгое молчание начал председатель, обращаясь к залу, — сегодня с утра все члены правительственной комиссии разбились на группы и объехали магазины, которые должны были торговать австрийской обувью.

В зону повышенной радиоактивной загрязненности ежечасно доставляют некоторые продукты питания — икру, кофе, кока-колу, пепси-колу, — и вещи — ту же австрийскую обувь, французскую косметику и канадские дубленки. Если же вкратце, доставляют то, что простым советским гражданам пока недоступно.

Так вот, мы опросили сотню людей, и никто из них не видел и не слышал об иностранной обуви. Я думаю, что вся она была увезена и продана подпольно! И это и есть результаты вашей работы, а не то вранье, которые мы слушаем почти час!! Есть в зале кто-нибудь из прокуратуры?

Среди недоуменных и одновременно напуганных неожиданным поворотом зрителей сидели высокопоставленные люди из советской и украинской прокуратуры. Их гражданская форма сливалась с рабочей, позволяя им не выделяться среди простого люда. Александр завороженно наблюдал, как двое высоких и крепких парней дружно встали, не произнеся ни слова.

— Необходимо немедленно возбудить уголовное дело по поводу этой преуспевающей шайки. А сегодняшний доклад приобщите к материалам следствия, он только на это и годен.

Лицо докладчика стало белым, как простыня, когда до него долетели последние слова председателя. Крепкие парни, аккуратно обойдя сидящих в зале людей, подошли к начальникам и, мягко подхватив их за локотки, вывели из зала.

Александр заприметил среди мужчин в военной форме маленькую девочку с пронзительными синими глазами. Она всматривалась в лица людей, изучала их движения, склонив набок голову, и невинно хлопала ресницами.

Малышка, ощутив на себе его взгляд, повернулась и улыбнулась.

— Ты так и не выяснил, что здесь делает эта маленькая девочка? — в голове всплыл недавний разговор двух лучших друзей.

— Пусть она побудет здесь.

Удивленный ученый посмотрел на старого приятеля.

— То есть… как это? Ты же знаешь, здесь полно радиации, тут детям не место!

Ответом ему послужил тяжелый, преисполненный грусти, вздох.

Глава XV

ПОВЕСТКА

лейтенанту Осиповой Марине Витальевне

Предлагаю вам “6” июня 1986 года к 8.00 часам явиться в Дзержинский райвоенкомат г. Харькова для убытия на учебные сборы сроком на 25 дней.

При себе иметь: паспорт, военный билет, комс. билет, две пары нательного белья, два полотенца, две пары портянок и носков, два носовых платка, исправную обувь и одежду, принадлежности личного туалета.

ВРИО Дзержинский райвоенкома

(Костюк)

Подполковник: [кудрявая подпись]

[на подписи — фиолетовая круглая печать: в центре — герб СССР; по окружности печати — текст: “Дзержинский районный военный комиссариат гор. Харькова, Харьковской области]

— Внученька, это тебе.

Престарелая женщина, опираясь на клюку, протянула молоденькой девушке запечатанный конверт с фиолетовой печатью.

“Райвоенкомат”

— Странно… — оторванная рукой полоска запечатанного треугольника медленно упала на пол, — я же совсем недавно вернулась оттуда. Или случилось что-то такое, что пришлось призвать на помощь армию?

— Четыре года прошло, внученька.

Девушка в упор посмотрела на старушку.

— Для меня жизнь течет иначе, бабуся[4]. Для тебя четыре года — целая жизнь, для меня — секунда.

— Ты еще молодая. Потом сама все поймешь.

— А разве я еще не повзрослела?

Дом наполнился громким женским смехом.

— Ой, Марина, Марина… Ты еще так молода и глупа…