В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

— Ай, — наконец, дёрнулся Дерек, когда нажим пришёлся по больному месту.

— Банальный ушиб, — через губу презрительно резюмировал Райтэн.

Взгляд его был недовольным до такой степени, будто он был уверен, что ушиб этот Дерек получил только в результате какой-то фееричной глупости, демонстрирующей полное отсутствие мозгов.

— Подрался в переулке, — подтвердил тот эту версию.

Возведя глаза к потолку, Райтэн сложил руки на груди и выразил мимикой крайнюю степень недовольства. Решив, однако, что и эта степень недостаточна, вербализовал:

— Я тебе говорил не ходить по переулкам?

Дерек упрямо дёрнул головой, поморщившись от стрельнувшей в скуле от резкого движения боли.

— Идиотизм всегда бывает наказан, — чопорно и нравоучительно изрёк Райтэн.

Дерек хотел было скривиться, но боль не позволила.

На следующие полчаса они погрузились в работу, однако мысли Дерека упрямо текли в другом направлении и, наконец, не выдержав, он спросил:

— Тэн, а ты как думаешь… — говорить оказалось хоть больно, но терпимо. — Лэнь в меня влюблена, что ли?

Отложив бумагу, которой занимался, Райтэн поднял удивлённый взгляд, поразглядывал друга и сделал проницательный вывод:

— Это что, тебя Войтэн так отделал, что ли?

Дерек нахмурился. По лицу поняв, что не угадал, Райтэн вопросительно выгнул бровь и язвительно отметил:

— Ну, вряд ли господин Кэриар опустится до банального мордобоя, значит, остаётся тайный поклонник, так?

Дерек слегка скривился, что подтвердило эту версию.

Выразив лицом самодовольство собственным умом, Райтэн через губу соизволил, наконец, ответить на первичный вопрос:

— Да. Влюблена.

Дерек тоскливо вздохнул и обнаружил, что глубоко вздыхать тоже больно.

Чётко сформулировать своё отношение к Лэнь он, наверное, не смог бы. Она ему, определённо, нравилась — с нею было интересно и легко говорить. А ещё она напоминала ему Эсну, особенно со спины: схожее телосложение и, конечно, пышные волосы золотистого оттенка. Лицо, правда, было совсем другим, и голос тоже, а главное — другими были характер, взгляды на жизнь, восприятие мира.

Ему казалось, что он уже давно оставил своё ньонское прошлое позади, но, всякий раз, как он обнимал Лэнь и утыкался носом в её золотые волосы, он невольно вспоминал другие объятья и другие волосы — и испытывал диссонанс от не того запаха, не того голоса и не тех отношений.

Очевидно, Дерек невольно переносил на Лэнь те старые, так и не прожитые чувства к Эсне, которые он упорно подавлял и прятал по чердакам подсознания, сам себя ловил на этом переносе, злился и обесценивал саму Лэнь, раз за разом остро напоминая себе, что она не Эсна.

Для него она была настолько «не Эсной», что не была собственно «Лэнь».

Заметив по лицу друга, что тот ушёл в совсем уж тоскливые дебри размышлений, Райтэн небрежно переспросил, пытаясь разобраться в сути проблемы:

— Она же тебе нравится?

Без особого энтузиазма Дерек кивнул, затем передумал, покачал головой, и попытался как-то выразить то, что сам толком не понимал:

— Нравится… но не так.

Они помолчали, после чего последовало новое уточнение:

— То есть, не настолько нравится, чтобы жениться?

С облегчением Дерек кивнул: такая формулировка более или менее соответствовала его чувствам.

Присвистнув, Райтэн поразглядывал потолок и вынес вердикт:

— Ну что ж, в своё время бежать тебе придётся быстро и далеко, потому что у господина Кэриара руки весьма длинные и связи более чем обширные.

— Зачем бежать? — не понял Дерек, который был не очень-то искушён в вопросах взаимоотношений с девушками.

Взгляд Райтэна явно свидетельствовал, что он в очередной раз сетует по поводу проблем друга с мозгами. Из некоторых соображений тактичности в этот раз он ограничился внутренним монологом — который, впрочем, считывался с его мимики, — после которого расшифровал:

— Она в тебя влюблена по уши. Тебе она нравится. Значит — что? — не добившись понимания таким, казалось бы, прямым намёком, Райтэн закатил глаза и пояснил: — Значит, рано или поздно вы переспите, дурень. И, поскольку нравится она тебе не настолько, чтобы жениться, у тебя возникнут проблемы с её отцом.

Дерек глупо заморгал и переспросил:

— И что мне делать?

Смерив его досадливым взглядом, Райтэн тоном «само собой разумеется» перечислил:

— Либо созреваешь на брак, либо готовишься к бегству, либо перестаёшь дурить девчонке голову.

Тут уж Дерек оскорбился и вскочил — правда, тут же поморщившись от стрельнувшей в спине боли.

— Я не дурю ей голову! — горячо, но хрипло возразил он.

— Да-да, — не впечатлился Райтэн. — Оно и видно.

Чувствуя глубокую растерянность, Дерек сел на место. Он никогда не рассматривал своё поведение касательно Лэнь в таком контексте, и ему впервые пришла в голову мысль, что, возможно, девушка — да ещё и влюблённая, как выяснилось! — понимает его совсем не так.

— Но я же ничего такого не делал!.. — обиженно буркнул он, защищаясь.

Натолкнулся на полный скепсиса взгляд.

— В самом деле есть необходимость, — вкрадчиво поинтересовался Райтэн, — озвучивать весь список этого «ничего такого»?

Плечи Дерека поникли. В голове его этот список выстроился сам собой.

Между тем, закончив с каким-то бумагами, Райтэн встал и деловито уточнил:

— Я в порт.

— Я здесь поработаю, — отозвался Дерек.

Работать после ухода друга, впрочем, у него не очень-то получилось. В голове так и сяк вертелась ситуация, которая чем дальше, тем мрачнее выглядела. Чем больше Дерек размышлял в направлении, можно ли было принять его слова и поступки за ухаживания, тем отчётливее понимал, что да, вполне можно. Он снова и снова вызывал в памяти те или иные эпизоды — и мрачнел всё сильнее, в первую очередь от того, что совершенно не видел для себя дальнейшего выхода. Ему начало казаться, что после того, как он столь рьяно подпитал надежды Лэнь своим поведением, у него не может быть иного выхода, кроме как сделать ей предложение — и от того, что он полагал теперь себя обязанным на ней жениться, она стала видеться ему во всё более неприятном свете. Это внутреннее насилие, которое он совершал над самим собой, незамедлительно вылилось в агрессию — теперь уже по отношению к девушке, потому что на следующем витке своих размышлений Дерек стал видеть ситуацию уже так, будто бы это она заставляет его на себе жениться.

Немудрено, что с такими настроениями он на другой день и не подумал явиться на обед пробовать варенье — внутри себя он бурчал на то, что Лэнь нарочно заманивала его в такие ситуации, компрометируя их перед своими родителями и ставя его в такое положение, где он вроде как выступает официальным ухажёром, хотя он-то ничего подобного вовсе и не имел в виду.

Нарушать своё слово было не в привычках Дерека, а он, к тому же, даже не предупредил, что не явится, и Лэнь, естественно, крайне встревожилась и, не дождавшись, отправилась на поиски сама — даже страшный мост её не остановил.

Дерек нашёлся дома, и, поскольку раскрашенная синяком часть его лица красноречиво свидетельствовала о вчерашних приключениях, Лэнь с первого же взгляда вообразила, что дело, конечно, в полученной травме.

— Ох! Как это ты так? — бросая на него беспокойные взволнованные взгляды, спросила она.

— С чердака навернулся, — ляпнул Дерек прежде, чем обдумать ответ.

— Ох! — Лэнь прижала кулачок ко рту. Глаза её светились искренним волнением и сопереживанием. Она не очень разбиралась в видах травм и, конечно, легко поверила, что дело в неудачном падении.

Последовала неловкая пауза. Дерек отчётливо понимал, что опять увязает в отношениях, которые выглядят со стороны весьма недвусмысленно. Ему пришла в голову мысль, что самым правильным было бы сказать что-нибудь злое и поссориться с Лэнь; но у него, определённо, не хватало мужества на столь радикальный и грубый поступок.

«С другой стороны, — размышлял Дерек, — если я не прогоню её сейчас, это будет значить, что я одобряю, чтобы она приходила ко мне одна. И, как ни неприятно признавать правоту Тэна, дело рано или поздно зайдёт слишком далеко — и останется только жениться».