Истинная королева (СИ) - Гринн Елена
— Спасибо, я обещаю, что еще обязательно отблагодарю вас! Берегите себя. Поцелуйте от меня Мию, я буду скучать по ней.
— Ступай, пора! — Айлин поцеловала Эмму в щеку и подтолкнула к двери. Девушка поспешила покинуть свои покои. Душа разрывалась: часть ее хотела остаться со ставшими ей родными людьми, а другая стремилась на волю. Но Мелани права — Вархар для нее чужой.
Эмма поспешила вперед по коридору к крылу прислуги. Охранники, сторожившие женское крыло дремали, напившись чаю, который якобы смешала с сонной травой Эмма, поэтому девушка без труда преодолела проходы и спустилась к кладовым. Миновав центральный коридор, она повернула налево. Вот и деревянная дверь. Избранница Земли приложила все силы, наваливаясь на дерево. Створка жалобно скрипнула и открылась. Девушка оказалась в старом саду. Здесь сажали цветы еще жены первого короля Вархара — Варха, который сбежал из королевства Земли на этот остров оттого, что король запретил ему жить с несколькими женщинами. Именно Варх и основал поселение, которое впоследствии разрослось в большой город, привлекая похотливых мужчин, желающих, чтобы женщины подчинялись им и женщин, которые жаждали принадлежать любому мужчине, лишь бы не остаться одинокими.
Выйдя к большой клумбе с большими кустами гортензий, Эмма посмотрела направо, сразу замечая решетчатую стену, которая была обвита диким виноградом. Девушка бросилась к ней, чувствуя, что свобода совсем близко. Сердце стучало, кровь кипела. Эмма обдирала кожу рук, цепляясь за старую ржавую решетку, но не чувствовала боли. Стена здесь была совсем невысокой, всего метра четыре в высоту. Оказавшись наверху, девушка не задумываясь прыгнула, падая на траву. Но тут же поднялась на ноги и бросилась бежать подальше от дворца. Вархар еще спал, на Земле стояла ночь, но Эмма даже не обращала внимание на окружающие ее дома, пейзаж, она бежала, чувствуя, как колышется сердце. На минуту она остановилась, спрятавшись в темном переулке, пытаясь отдышаться. Шум моря… казалось, что море шумит везде, а стук сердца звучал громче шороха прибоя.
Девушка набрала в легкие воздух и медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться. «Земля, помоги же мне!» — прошептала она. Внезапно раздался протяжный крик чаек… совсем недалеко. Эмма рванула в ту сторону, замечая, что небо начинает светлеть. Скоро рассвет.
Совсем неожиданно ноги увязли в песке, и Эмма поняла, что дома закончились и она стоит на побережье. Душа возликовала — вот она свобода. Но радоваться было рано — сначала необходимо найти лодку. Девушка оглянулась и снова побежала вдоль берега — впереди у длинного деревянного моста качались шлюпки. В одной их них спал мужчина весьма потрепанного вида. Эмма замерла, боясь, что он проснется и поднимет шум, который привлечет внимание. Она принялась аккуратно отвязывать одну из лодок. Но тихо действовать не вышло, мужчина громко зевнул и поднял голову, сонно оглядываясь, пытаясь проснуться. Не понимая, что творит, Эмма внезапно тихо запела колыбельную, которую совсем недавно пела во сне своему сыну, продолжая развязывать узлы. Бродяга умилительно улыбнулся, причмокнул губами, закрыл глаза, сунул под голову руку и завозился, пытаясь устроиться поудобнее в своей импровизированной кровати. А девушка наконец смогла распутать веревку.
Забравшись в шлюпку, она взяла весла в руки и оттолкнулась от деревянного моста. Эмма умела практически все, но вот с лодкой сталкивалась впервые. Неумело работая веслами, с каждым толчком отплывая дальше от берега, девушка чувствовала, как сердце затихает, а на душе разливается приятное тепло. Лишь червячок грусти расставания с Мелани, Айлин и маленькой Амелией грыз ее изнутри.
Руки устали быстро, но Эмма, закусив губу продолжала грести, пока остров стал едва заметен. К тому времени небо уже окрасилось нежно оранжевым светом — на востоке вставало яркое летнее солнышко. Вспомнив слова Айлин, Эмма слегка повернула лодку, направляясь в противоположную сторону от восхода солнца — на запад. Проплыв еще некоторое расстояние, девушка устало отложила весла, поняв, что ей требуется отдых. Море было спокойно, лодка еле-еле качалась на волнах, солнышко ласково грело кожу.
Эмма вспомнила о сумке, которую дала ей Айлин. Отвязав ее от пояса, девушка достала сверток с пирожками, небольшую флягу с водой и свернутый листок. Это был рисунок Мии. На листе красками была изображена девушка в длинном зеленом платье, а внизу детским подчерком написано «Эмма». Эмма почувствовала, как слезы ручьями полились из ее глаз…, она даже представить не могла, насколько сильно успела привязаться к маленькой принцессе. Сердце болело, а в груди разливалась тоска.
Выплакав все слезы, королева сложила листок и спрятала его в сумку, чтобы не намочить и не потерять. Девушка омыла руки водой из фляги и замотала их оторванным куском от платья. Съев половину пирожков, она снова взялась за весла. Руки не слушались, ладони болели от порезов, но Эмма продолжала грести в сторону материка. Иногда она бросала весла и ложилась на дно лодки, смотря в ясное небо, но потом снова заставляла себя плыть.
Когда вдали показался материк, солнце уже клонилось к закату. Подплыв ближе к берегу, девушка торопливо вылезла из шлюпки прямо в теплую соленую воду. Ноги затекли и, доковыляв до сухого песка, избранница Земли упала на него, с облегчением выдыхая. Из груди вырвался хриплый смех.
Теперь она свободна!
Глава 34
Арей сидел в своем кабинете, изучая отчеты по складам. Дела шли весьма неутешительно. Элегон никогда не был продовольственной столицей и склады всегда пополнялись за счет фермерских поселений. Сейчас же, когда город был закрыт и больше не подчинялся Столице, запасы продовольствия стали стремительно истощаться. Арей и помогающий ему Ильяс старались всеми силами найти решение, но пока все попытки были тщетны. Пару раз к ним прибывали гонцы из Хатара, Ливии, Тензии и Риверпорта — их мэры очень переживали за Арея и тоже пытались найти способ, как помочь Элегону, не навредив при этом своим жителям. Молчал только мэр Диолуса, полностью подчинившись новому королю. Но Арей все-равно отказывался от всякой помощи, не желая подставлять другие города.
Климент был жестким королем, а во многих моментах даже жестоким. Первый месяц он правил по старым принципам, введенным Эммой, много вспоминал о погибшей королеве, даже траура не снимал, но потом резко сменил тактику, объявив «переходный период». Он отменил все нововведения, поощрения и пособия, заморозил стройки, повысил налоги. Он закрыл храмы, запретил людям молиться, сославшись на то, что Земля отвернулась от них, лишив их своей воли и благодати и не помогла своей избраннице. Он объявил всю творческую работу неоплачиваемой и приказал заниматься ей только внерабочее время, ссылаясь на «неподходящее время для безделья». Люди начали роптать, понимая, что со смертью их «лучика света» спокойное время закончилось, и для них снова наступили темные времена. Но в городах хозяйничали «псы» Климента, получившие полную волю своим действиям, и жестко наказывали всех недовольных.
— Господин Арей, к Вам посетитель, — отвлек от размышлений мэра Кайл.
— Проси, — кивнул Арей, закрывая папку.
В кабинет мэра Элегона зашел высший духовник отец Ярослав. Арей встал со стула, направляясь к гостю.
— Ваша светлость, добро пожаловать! Как я рад Вас видеть! — мужчина обнял духовника. Тот тоже приветливо похлопал хозяина кабинета по плечу. — Рад, что с Вами все в порядке! Какими судьбами Вы здесь?
— Да можно ли сказать, что «в порядке»? — грустно улыбнулся Ярослав, присаживаясь на стул. — Климент совсем обезумел! Люди уже и не знают, что ждать от него…. Храмы закрыты, горожане бегают тайком, ночами, чтобы поставить свечку и помолиться. Мы всех прихожан принимаем с радостью, но провожая, просим Землю, чтобы они благополучно вернулись домой и не столкнулись по дороге с людьми короля. Благо Климент видимо все же боится гнева Земли, раз еще не сжег храмы, как сжег Свободные земли…. Он считает, что мы морочим голову прихожанам, отдаляем их от истинной веры в короля. Только какой он король…
