Измена: (не) прощу дракона (СИ) - Семёнова Екатерина

— Нет, ты врёшь, — ошарашенно возразила я, — ты просто хочешь надавить на жалость. И всё.

— Ну Рэй, ты же занялась политикой. Разве ты не видишь? Опомнись, милая. Всё идёт к войне с Эвермаром, все ресурсы уходят на её подготовку, население уже почувствовало это.

— Нет, — прошептала я, но уже не так уверенно. Я вспомнила, как тяжело в последний год приходилось Милли со Стефаном; что по счетам приюта приходилось платить больше, хотя многого они себе не позволяли; как отчаянно искал работу Колдери.

— Я против, поэтому так стремлюсь стать одним из главных советников. Если должность займёт Джагмаут, он непременно выступит за прямое столкновение с эвермарцами, используя феномен на пограничной территории как повод, а за локальной стычкой развернутся полномастабные действия, и тогда войны не избежать. — Флориан вздохнул. — Как бы ни было, я хочу знать, что ты в безопасности и всем обеспечена. Я не раз молил небеса повернуть всё вспять, вернуть прошлое, чтобы я мог исправить свой промах и не совершать роковой ошибки, но это невозможно. Да, я предатель, глупец, вряд ли ты сможешь сказать обо мне хуже, чем я сам о себе думаю. Да, я сделал ужасный поступок, но я молю тебя о прощении. Но если я больше не достоин тебя, моя чистая, светлая Аурелия, то я соглашусь на развод и приму все твои условия. Даю слово. Больше я не опозорю свою кровь, нарушив обещание.

Флориан приблизился ко мне и осторожно поцеловал в щёку. Он ушёл, оставив мою душу в пылающих руинах.

Я смотрела как его стройная фигура удаляется, скрываясь за густой листвой, и не знала, бежать к нему или от него. «А если я его больше никогда не увижу?!» Страх рос внутри, и как огромный пузырь поглотил всё остальное.

«Я тотчас должна поговорить с Милли. Мне так нужно её доброе слово».

Переодевшись и кое-как позавтракав, только чтобы не свалиться в голодный обморок, я поехала к Гиромам и с порога так бросилась к Мелиссе, что изрядно напугала её.

— Что случилось? — Милли поспешно обняла меня. — Провалили проверку? Герцог Тахарис очень дотошный оказался?

— О, нет, Иджен очень милый и совершенно меня не тревожил.

— Иджен? — с подозрением переспросила Мелисса. — Ты обращаешься к нему только по имени и называешь милым?

— Ну герцог сам разрешил, — тихо оправдывалась я, не решаясь смотреть на Милли. — А ещё он сказал, что я сокровище.

Мелисса расхохоталась.

— Кажется, он и правда милый, — таинственным голосом сообщила она и хитро прищурилась. — И что же герцог ещё сказал?

Мелисса взяла меня под руку и повела в гостиную.

— Ах, Мелисса, не в этом суть. Важнее то, что сказал Флориан.

Милли насторожилась. Я мялась, кусала губы, сбивалась и путалась, пытаясь облечь в слова весь тот хаос, что бушевал в душе. Меня пронзило ощущение дежавю. «Снова раннее утро, снова гостиная Милли, снова я рассказываю о Флориане».

Она слушала молча, а её глаза становились всё больше и больше.

— Милли, что мне делать? Он утверждает, что запутался, что был в отчаянии от мысли, что я больше не люблю его, и совершил ошибку. Говорит, что готов на всё, чтобы загладить вину.

— Что делать, можешь решить только ты. — Мелисса покачала головой. Она встала, крепко взяла меня за плечи и заглянула в лицо. — Скажи, ты его ещё любишь?

Я крепко сжала губы, пытаясь не заплакать, и опустила глаза.

— Люблю… Но не готова простить. Я между двух огней: мне плохо без него, мне плохо с ним. Я не вижу выхода. Везде больно.

Милли нежно проговорила, словно ребёнка утешала:

— Как быть, никто не даст ответа, Аурелия. Решение придётся принять самой. Возможно, тебе просто нужно время. — Мелисса погладила меня по плечам. — Но как бы ты не относилась к Флориану, в одном он прав — не надо прямо сейчас разводиться. Пока тебя защищает от многих невзгод фамилия Даклид. После развода общество не вникая в подробности, встанет на сторону потомственного герцога, а не дочери мелкого графа. Где-то в гостиных за закрытыми дверями тебя, может, и пожалеют, но вслух слово против герцога-дракона не скажет никто. Поэтому если выпадает шанс провести ещё немного времени в особняке и без Флориана — соглашайся, мой тебе совет. Сейчас тебе надо думать головой, а не сердцем. Посуди сама: графиня Лефер так жаждет получить платья в твоём исполнении, что возможно и поедет к тебе в предместье. А вот другие заказчицы вряд ли. Да и на Лефер скромность, да что уж, скажу напрямую, бедность твоего домика произведет неприятное впечатление.

— Ой, — вырвалось у меня. От растерянности я плюхнулась на диван. — Совсем об этом не подумала.

— Я, конечно, не отказываюсь помочь. Но ведь платья под заказ — это не нижние юбки и сорочки. Нужны встречи с заказчицами, образцы, примерки. Где же ты в своем домике собираешься общаться с леди? Из спальни сделаешь склад, в гостиной будешь шить, а гостей принимать под липой? Пока Флориана не будет, живи в "Обжигающем ветре". Служанки будут тебе помогать, а выполнишь заказ Лефер, получишь плату и тогда уже сможешь уехать — арендуешь какую-нибудь мастерскую в городе или снимешь пару комнат. Флориан же вроде не против твоего заработка таким способом?

— Нет. Его мать против, но он никогда её не слушает.

— Тем более. Ну или можешь снова продать украшения. Только где гарантия, что Флориан опять их не купит и потом не вручит тебе? Такая бесконечная карусель. Может, проще сразу у него денег попросить?

— Нет! Не буду ничего у него просить.

— Ну хорошо, хорошо. Я это не серьёзно. Рэй, а правда, что Флориан сказал про Эвермар и войну?

— Наверное. Кто же с таким шутит?

Мелисса села рядом и сложила руки на коленях. Мы долго — долго молчали, каждая в своих переживаниях.

— Не думала, что скажу такое, но удачи Флориану. Если он получит должность главного советника и сможет переубедить императора… Надеюсь, он справится. — Она тяжело вздохнула.

Глава 36

— Сначала мои интересы, потом всё остальное, — твердила я как молитву, пока ехала обратно в «Обжигающий ветер», чтобы обрести немного равновесия. Но как только думала о том, что снова придётся говорить с Флорианом, смотреть в его глаза, то начинала метаться и сходить с ума.

Я боялась столкнуться с ним и не выходила из мастерской. Даже обед распорядилась подать сюда. Впрочем, Флориан не беспокоил и, кажется, не искал новой встречи, понимая, что мне нужно время. Наверное, я должна быть счастлива: тот, кто предал, на коленях умолял о прощении, но мне было жутко не по себе.

С новой силой я вернулась к заказу графини. Работа ладилась и спорилась, создавала у меня ощущение, что в буре событий хоть над чем-то я имею власть. Игла с тихим треском входила в ткань, прокладывая ровную дорожку мелких стежков. Туда-обратно, туда-обратно. Голова отдыхала, а мысли убегали далеко-далеко. Мне вспомнилось детство. Мама держит меня на коленях и с ласковой улыбкой следит, как я пытаюсь из маленького кусочка батиста соорудить платье для своей крошечной куклы. Я соплю и сержусь, не понимаю, почему иголка такая не послушная и так больно колется, почему не получается так же просто и красиво как у мамы. Уже реву и готова всё бросить, но тёплые руки успокаивают, обнимают ещё крепче, и в тишине, заполненной солнечным зноем и ароматом жасмина, слышу мамин голос:

— Вытри слёзки, пусть с ними уходит печаль. Если не ладится — не повод всё бросать. Вдруг оставишь, и упустишь шанс на что-нибудь прекрасное. Давай попробуем заново, вместе.

И вот я снова принимаюсь за дело, но уже без слёз, в кольце любящих маминых рук.

— Ваша Светлость, — я встрепенулась, вынырнув из воспоминаний. Этти стояла неподалёку. — К вам пришла мисс Дениза Лебер.

— Ко мне?! Зачем?

— Она не сообщила. — Служанка пожала плечами. — Может, хочет снова устроиться на работу? — Этти беззаботно на меня смотрела. «Нет, глупышка Этти, точно нет». — Она приходила ещё вчера вечером. Но вы ужинали с Его Светлостью герцогом Тахарисом, и она ушла.