????Я — сердце злодея (СИ) - Элари Елена
– В честь твоего возвращения устроят праздник, – взял меня под руку Кельн. – К тому же, как ни как, а ты теперь королева Иисиды.
Мне не понравилось то, что он сказал, и как именно это сделал.
К чему? И не лучше ли всё забыть?
Да и Кельн… он поступает по чести и благородно, беря меня в жёны после всего. Доверяя мне. Не боясь осуждения.
При этом я слышу о своём статусе?
Впрочем, быть может, это он от волнения? Ведь ему тоже пришлось нелегко и сейчас Кельн, наверняка, взволнован.
Как и я…
Эти мысли меня успокоили, странное, нехорошее предчувствие оставило мою душу и я мягко прислонилась к нему, прижавшись к его крепкому плечу.
– Не хочу праздника, – прошептала тихо. – Я нуждаюсь в покое и тишине. Пожалуйста, Кельн…
Он ответил со вздохом, показывая свою терпимость. Но тепло и нежно накрыл мою ладонь своей.
– Я отведу тебя в башню, хочу убедиться, что у тебя есть всё, что нужно. И ты будешь отдыхать столько, сколько потребуется. А меларии пусть празднуют. Я буду с ними вместо тебя.
Я с благодарностью кивнула.
И вскоре оказалась в своей комнате. Бирюзового цвета стены, потолок – словно звёздное небо, на полу зелёный пушистый ковёр, открытый балкон за прозрачной тонкой завесой… Кровать с белым балдахином. Не единого угла, так как комнатка эта круглая и… уходящая в небеса! Выйдешь на балкон и рукой погладить можно макушки елей.
Как же здесь хорошо!
От чего же мне так тоскливо?
Я проспала целых два дня, пытаясь забыться. Следующие два дня гуляла по знакомым мне улочкам, ведя беседы с Кельном, встречаясь с другими мелариями.
И ни от кого не услышала ни слова осуждения, не поймала недоброго, колкого взгляда в свою сторону!
Я благодарила их за торжество, которое… проспала. Но знала, что оно было красивым и всем было весело.
Я рассказывала детворе, какого жить в замке тёмного властелина и какой страшный, но добрый там обитает пёс.
Я танцевала у костра на лугу с полевыми цветами, позволяя подружкам вплетать мне в косы васильки и маки.
А затем вновь пропала на два дня, не желая видеть никого. Не понимая, от чего мне здесь стало вдруг так тесно…
И когда следующей ночью темнота в моей комнате ожила, вспыхнув двумя мягкими солнцами-глаз, я была уверена, что сплю… И что вижу, наконец-то, хороший сон.
– Ты здесь? – сорвался с моих губ лёгкий шёпот, словно я боялась спугнуть видение, забытьё, которого искала все эти дни, и в которое наверняка впала.
Потому что Этаро не могло быть башне в этот тревожный час. Не могло быть в Сумеречном мире. Он не мог пройти незамеченным мимо моих собратьев. Не смог бы не потревожить спящего у дверей кота… И тем более простить мне мой побег.
Я предала его, пусть и не убила чувства к нему. Чувства… Они охватили меня вновь с новой силой, и я тонула в них и была ими пьяна.
И если это сон, мне не хочется просыпаться.
– Я здесь, – так же тихо отозвался он, стоя в лучах полной луны, окружённый тьмой так, что ничего более не было видно в комнате.
Только он, высокий, призрачный, но такой живой и настоящий! С горящими янтарными глазами… Белая прозрачная пелена балдахина моей кровати, рассеивающая лунные лучи, от чего превращалась внешне в обыкновенный туман. И я, испуганная, с млеющим сердцем, с белыми тонкими руками, что тянула к властелину. С разметавшимися по плечам волосами, которые в этот час казались медными и золотыми.
– Этаро… Но, как?
Я так желала, чтобы это было правдой! Но желание моё было столь же велико, как и страх.
Этаро, безусловно, силён. Но он один (а я, несмотря ни на что надеялась, чтобы властелин не привёл сюда воинов), в центре враждебного ему мира, как пришёл бы сюда? И выберется назад?
Он молчал.
И молчание это поглощал звон тишины. Только на этот раз не давящий и тревожный, а мелодичный и лёгкий, как перезвон ветряных колоколов, что покачивались за высокими овальными окнами моей комнаты.
Но вот Этаро приблизился. И каждый шаг его сопровождался шелестом перьев. Мне даже удалось разглядеть черты его лица, поймать задумчивый, спокойный взгляд. Заметить, что плащ его – точно сшитые полотна темноты. И я поняла – то, что принято было мною за тишину, являлось окутывающей нас магией дракона.
Магией, родственной силе меларий. Быть может потому и настолько созвучной этому месту…
Этому часу.
Этому миру.
И нам…
– У нас мало времени, – промолвил он, невесомо касаясь прозрачной завесы меж нами. – Не хочу слов.
Я подалась ближе, нерешительно поднесла свою руку к его ладони и дотронулась до неё подрагивающими тонкими пальцами. Вмиг обжигаясь об драконью кожу, но виною этому было уже не проклятие Этаро. Видимо, даже столь тонкая грань могла уберечь меня от пожирающего его изнутри огня.
И уже увереннее я поднесла к нему вторую руку. Упираясь властелину в грудь, привстала на колени, чтобы лучше видеть его полыхающие во тьме глаза.
И когда пальцы наши сплелись, смяв ткань балдахина, Этаро приник к моим губам, опаляя уже не кожу, а душу своим поцелуем.
И ночь истаяла…
Пусть я очнулась на рассвете лёжа поверх смятых одеял, тяжело дыша от пережитых эмоций, с трепыхающимся в груди сердцем и пульсирующими от боли искусанными губами, я верила.
Нет, я знала – Этаро действительно приходил ко мне.
Но стук в дверь вернул меня в реальность. А голос Кельна… наверное, да, испугал. Впервые в жизни он меня испугал.
– Хель, мы опаздываем. Помнишь? Сегодня мы должны объявить всем о нашей помолвке.
Глава 34
Вскоре я шла с Кельном под руку по аллее среди алых роз. Такие росли у замка в Иисиде... И ветром срываемые лепестки напоминали мне падающие на оранжевую тропу кровь.
Я подставила руку, позволяя одному соцветию опуститься в мою ладонь, да так и пронесла розу к самому мраморному выступу, вокруг которого столпились меларии.
Кельн помог мне подняться по высоким ступеням.
Ритуальный камень, над которым в свою сеть ветвей ловило небо древнее дерево, почти лишённое листьев, но прекрасное в своём величии и облачении из чёрной плотной коры.
А на мне тончайшее синее платье и белая, будто сотканная из снега накидка. Волосы, распущенные и завитые, золотом ниспадали на плечи. Заострённые уши украшали хрустальные серьги...
Помолвка у меларий, всё одно, что первый день свадьбы.
Руки мои немели от волнения. Я даже не заметила, как поранила пальцы об острый розовый шип.
Кельн, весь в белом, высокий и сильный, выступив вперёд, что-то долго говорил нашим собратьям. Из его речи я выхватила лишь малость:
– ... королевой Хель не перестанет быть, но женой зверя она не останется. А когда мы свергнем его, то на трон вместе с королевой Иисиды взойду и я. Людям придётся это принять. А мелариям не останется ничего другого, кроме как расширить границы Сумеречного мира и начать жить счастливо!
При этом поднялся шум, возгласы одобрения заставили меня вздрогнуть – они представлялись мне громовыми раскатами.
– Поэтому, – продолжил Кельн, – хоть раз, в этом случае, мы должны закрыть глаза на наши устои и провести свадебный обряд несмотря на то, что Хель более не чиста. Никто не смеет смотреть на неё косо! Она станет моей женой. И ради будущей нашей победы я готов понести такую жертву. Поэтому, да здравствует Хель, королева Иисиды, моя жена!
Две девушки в белом, со скрытыми под капюшонами лицами, принесли нам по бокалу вина, связанных между собой синими лентами.
Но я отступила назад. И на вопросительный, недоумённый взгляд Кельна, произнесла:
– Жертву? Собой жертвуешь, беря себе чужую жену, и стоит сделать это не ради меня, не ради нас, а... ради выгоды?
– Хель, – прошептал он, бросая быстрый взгляд на толпу, – сейчас не время. Ты ведь всё понимаешь...
Но я лишь покачала головой.
Все вокруг замерли. Я не знала, как прочесть их взгляды, брошенные на меня. В них было не осуждение даже, нет, нечто иное...
