Над всей Испанией безоблачное небо (СИ) - Романов Герман Иванович

Гитлер придет от этого в ярость, то так ведь и обычный насильник, завсегда приходит в бешенство неуступчивостью и сопротивлением своей новой жертвы, которая порой исцарапывает ему лицо до неприглядности — чему тут удивляться⁈

Фюрер чуть не объявит войну Республике, однако его уговорят этого не делать, и Германия останется в «Комитете по невмешательству в испанские дела» — злой пародии на западные «демократии», которые посредством этой структуры, подобной гарроте, медленно проводили «удушение» республики. И позиция Англии и Франции вполне понятна — они ненавидели коммунистов, влияние которых становилось в Испании все больше и больше, а СССР оказывал военную помощь.

Весьма близорукая политика Антанты — они «откормили» фашизм своими уступками, и тот обнаглел до крайности, «заиграл мускулами», поверив в собственные силы. Так что «приручать» такого «зверя» бесполезное занятие. Рано или поздно, «вкусив крови» и «отточив клыки» он все равно набросится на «дрессировщика». Но в 1937 году Гитлер был еще слаб, а потому с «комитета» не вышел и формально войны не объявил. А вот фактически разнес в щебенку воздушными бомбардировками города в Стране Басков — Гернику и Дуранго. Потом германский броненосец «Адмирал Шеер» демонстративно обстрелял с моря Альмерию — эту акцию французы и англичане не только не осудили, они ее одобрили, тем самым давая понять, что отдают на растерзание нацистам Испанскую Республику.

С потерей промышленного Севера исход войны был фактически предрешен — а потому союзники по «Антикоминтерновскому пакту» решили себя не ограничивать в средствах. Итальянские ВМС начали охоту на транспорты, что шли в Республику по Средиземному морю, и «продали» Франко четыре эсминца и парочку субмарин. Могли и больше, только у «франкистов» имелись большие проблемы с формированием экипажей. Но и того, что они имели, хватило для победы, несмотря на потерю «Эспаньи» и «Балеареса». Да и что могли сделать на море республиканцы, не имея в достатке топлива и возможности провести ремонт износившимся корабельным механизмам. Так что именно морская блокада Республики и привела к ее поражению, в сочетании с внутренними политическими факторами «углубления» революции…

— Доигрались, «ихос де путас», иного варианта у нас просто не остается. И все заснято на камеры, не придерешься!

Асарола посмотрел на левое крыло мостика, там с кинокамерами работали операторы. И на других кораблях тоже имелись репортеры, из «свободной прессы» — англичане, французы, американцы, голландцы и прочие, в общем — каждой твари по паре.

— Немедленно поднять сигнал — и передать радио на «Дойчланд». «Приказываю прекратить стрельбу и незамедлительно покинуть испанские территориальные воды во избежание применения силы. Германский адмирал фактически начал войну против Испании».

Асарола остановился, осознавая, что после сказанных им слов обратного хода уже не будет — война станет близкой как никогда. Вот только иного варианта развития событий не оставалось, как вырвать у «хищника» его клыки, благо момент удобный, и повод получен веский. И сейчас можно надеяться на помощь от Антанты — правительство Хираля устроило показательную «порку» анархистам, ввело войска и «гвардию» в Барселону, силой отобрало захваченные этой «публикой» заводы и «Телефонику», арестами и угрозой массовых репрессий разоружило «вольницу». Причем, в последнюю неделю уже на территории всей страны принялись за наведение «законности» и «порядка», за поджоги церквей и убийства немедленно карали, предавая преступников «народным трибуналам». Права иностранных компаний и их собственность взяты под охрану — и как следствие на свет не появился пресловутый «комитет по невмешательству». В Лондоне и Париже прекрасно поняли, что в Мадриде пришел к власти свой «Бонапарт» с известным высказыванием — «революция закончена».

— Поднять сигнал и отправить радиограммы! «В связи с агрессивными действиями германских кораблей приказываю силой удалить их из территориальных вод Испании»! Открыть огонь!

Сеута

— Зачем стрелять на поражение⁈ Болваны, нельзя так нарушать приказ! Поднять сигнал — «Ваши самолеты попытались атаковать германские корабли. Требую немедленно отойти от нас!»

Рольф Карльс почувствовал, как сильно защемило в груди — башенные орудия двух республиканских линкоров уставились на «Дойчланд» своими внушительными стволами. Но даже в эту секунду адмирал не верил, что испанцы пойдут на открытый конфликт с Германией, в котором неизбежно потерпят поражение. Ведь не могут жестоко избитые американцами «любители корриды» рискнуть на настоящую войну с немцами…

Рискнули, еще как рискнули — Карльс онемел от безмерного удивления и накатившего страха, осознав, что не стоило ему идти на крайности, бездумно выполняя приказ адмирала Редера!

Флагманский «Эспанья» опоясался огненными «языками», дав полный шести орудийный залп. И это была не демонстрация силы — два чудовищных по силе попадания встряхнули «Дойчланд» так же, как хозяйская рука встряхивает ухваченного за загривок набедокурившего котенка. Броненосец застонал всем корпусом, все же 12 дюймовый снаряд это слишком много для корабля, который изначально не проектировался под такие попадания. К тому же стрельба велась с очень короткой дистанции, практически в упор. Но в тоже время испанцы чудовищно промахнулись — два взрыва легли близкими недолетами, еще два снаряда пролетели выше надстроек.

Карльс впал в ступор — испанцы начали бой, и два взорвавшихся снаряда не могли не причинить тяжелые повреждения. Но тут же разрядил вои пушки идущий в кильватере за «Эспаньей» второй линкор. «Хайме I» стрелял чуть точнее — с девяти кабельтовых испанцы попали тремя снарядами из шести, несчастный броненосец, расстреливаемый в упор, буквально «взвыл» от экзекуции, затрясся корпусом, скорость хода значительно упала.

Контр-адмирал ожидал шквала снарядов, которые уничтожат «Дойчланд» за два три полновесных залпа, но испанские линкоры неожиданно задробили стрельбу, на фалах затрепыхался на ветру набор сигнальных флагов.

— Не стрелять! Не стрелять! Башни в диаметральную плоскость, задрать стволы среднего калибра и зениток! «Леопарду» не стрелять, сбросить ход, орудия не разворачивать!

Карльс опомнился, пришел в себя — начинать бой безумие, два старых линкора утопят броненосец за считанные минуты, на такой дистанции даже криворукие испанские артиллеристы не промахнутся, хотя попали пятью снарядами из двенадцати — но тут плевком дотянуться можно.

— Экселенц, контр-адмирал Асарола приказывает идти в Сеуту, иначе он прибегнет к силе! Эти выстрелы предупреждение! Если же мы желаем погибнуть по собственной глупости, он окажет нам эту услугу!

Голос Пауля Фангера буквально звенел от бессильной ярости, но капитан цур зее справился с нервами взял себя в руки. И вполне спокойно доложил, лицо командира «Дойчланда» будто мелом припорошено:

— Кормовая башня разбита, труба тоже, в корпусе три пролома, начался пожар, имеем в корме течь!

— Сам вижу, что бой вести не можем, — затравленно огрызнулся Карльс от невысказанных упреков. Действительно, какому командиру понравится, что его корабль так изувечили. А броненосцу крепко досталось, не меньше года нужно ремонтировать, и то, если удастся потушить корабль.

И после короткой паузы произнес:

— Радируйте этому наглецу, что мы идем в Сеуту на ремонт. А своим нападением на нейтральные корабли рейха адмирал Асарола ответит, и очень скоро! Германия не простит подлого нападения! И поднимите сигнал!

Не успел адмирал произнести ответ, как тут же поступил новый доклад от офицера связи, что держал в руках листок с полученной радиограммой:

— Испанский адмирал передает — «Советую отправить на борт „Адмирала Шеера“ приказ капитану цур зее Вильгельму Маршаллу зачехлить орудия и следовать в Сеуту. Иначе последует торпедная атака с двадцати кабельтовых с трех крейсеров и пяти эсминцев — от полусотни торпед ни один корабль не увернется. Броненосец в наших территориальных водах, если не подчинится — мы будем иметь честь атаковать его! Даю вам свое слово кабальеро — я отдам такой приказ! Вы пришли сюда непрошенными гостями, а не мы к вам! И я не дам вам возможности безнаказанно сбивать наши самолеты и всячески поддерживать мятежников! Вы первыми открыли стрельбу, ваши „юнкерсы“ бомбили нас, а потому мы в своем праве!»