Венец айтаны - Новикова Ольга Ильинична
– Я говорил с ребятами, – раздумчиво ответил Гранн. – Никто не видел их уже вечером, они все были в доме. Наверное, собирались. Черт, все равно мы этого сейчас не узнаем. Единственное, что можно предположить, – у них была веская причина, чтобы пуститься в путь зимой, и веская причина, чтобы скрыть эту самую причину! Капитан не тот человек, чтобы просто так оставлять нас в неведении, он должен был понимать, что мы непременно будем беспокоиться…
Не слушая Эбола, Лесси развернула Карн и направила ее обратно в деревню. Ей все было понятно. Марис догнал ее уже на подъездах к Сосновке. Ехали молча, но, когда Лесси спешилась, Марис решительно взял ее за руку.
– Пошли. Поговорить надо, – коротко бросил он.
– Что вчера произошло, Лесси? Почему Дрогов уехал? – с напором спросил Ронтон. Они сидели в ее комнате, плотно закрыв дверь.
– Я не знаю, Марис, честно, – тихо ответила девушка. Поколебавшись немного, она вытащила записку и показала ее названому брату. Тот пробежал ее глазами.
– Записку оставили только тебе, Лес, – констатировал он. – Ты и капитан…
– Я не знаю, Марис, – еще тише ответила Лесси. – Я правда не знаю.
Лесси сидела на бревне на берегу замерзшего озера и невидящими глазами смотрела на блестящую ледяную гладь. «Почему?» – вертелся в голове один-единственный вопрос. Ответа у нее не было. Задумавшись, она не услышала, как кто-то подошел и сел рядом.
– Можно? – услышала Лесси голос Итона и вздрогнула.
– Садись, – подвинулась она.
– Что между нами происходит, Лесси? – В голосе Нолни была горечь. – Я люблю тебя, ты знаешь это, и всегда любил. Но сейчас мы отдалились друг от друга, стали чужими… Почему?
– Прости меня, Итон, – внезапно расплакалась девушка. – Ты хороший, ты очень, хороший, я… любая девушка будет счастлива выйти за тебя…
– Любая… А ты?
– Я не хочу обманывать тебя, Ит, – глухо сказала Лесси. – Я не люблю тебя. Прости меня, но… я не любила тебя, я просто позволяла тебе себя любить… Это неправильно, Ит, так не должно быть, я не хочу обманывать тебя…
– Моей любви хватит на двоих, Лес. – Голос Нолни сделался почти умоляющим. – Позволь мне доказать это, пожалуйста!
Лесси медленно покачала головой.
– Прости, – тихо повторила она.
Глава III
Балаган
– И все же я не вижу причин для волнения! В своей осторожности вы перегибаете палку, уважаемый Шо-Голи! С этими нелепыми партизанами давно покончено. Нас ждут важные дела, барийцы создали большие проблемы в районе Понидана, вы с Ка-Незо нужны нам там, и чем скорее, тем лучше. А вы тут гоняете собственную тень!
– Вы, кажется, не понимаете меня, уважаемый Сагрейн, – прошелестел в ответ тихий голос. – Ма-Даго погиб. И то, что убило его, нужно найти во что бы то ни стало. Это поважнее неприятностей от Королевской Бары, поверьте мне, уважаемый Сагрейн, поважнее и пострашнее.
– Ма-Даго был убит ударом сабли. – В голосе того, кого называли Сагрейном, послышалось явное раздражение.
– Ма-Даго погиб не от сабли, уважаемый Сагрейн…
– Но эта ваша идея про айтану не выдерживает никакой критики, Шо-Голи! Про них никто ничего не слышал уже несколько десятков лет! Их извел еще дед достославного Аронга, причем даже не нашими стараниями!
– То, что про них ничего не слышно, еще не значит, что их больше нет, уважаемый Сагрейн, это еще ничего не значит.
– Но айтана все равно не смогла бы справиться с Ма-Даго, вы ведь сами это говорили!
– Тем более надо выяснить, отчего он погиб, уважаемый Сагрейн. Ради нашей и вашей безопасности.
Лесси никогда раньше не думала, что ей может быть так плохо. Она еще не оплакала Донна, она нестерпимо тосковала по Дрогову и терзалась из-за Итона. На Нолни было жалко смотреть, и Лесси чувствовала себя ужасно виноватой перед ним. Ванда была полностью поглощена своим горем и Дональдом. Лен и Лара смотрели на Лесси, будто на пустое место. Межик Ронтон целыми днями пропадал в кузнице. Рядом оставался только Марис, и девушка с самого раннего утра увязывалась за ним или в кузницу к названому отцу, или в Укромную. Но здесь для нее теперь тоже все стало холодным и пустым. Пока Дрогов был рядом, она и не понимала, насколько он ей нужен! Лесси проводила дни, совершенствуя свое воинское искусство с помощью Мариса и Эбола. Благодаря ежедневным многочасовым тренировкам ее тело было в отличной форме, но душа напоминала одну большую рану.
Ночью опять поднялся буран. Начинался январь – месяц злых вьюг. Лесси молча смотрела в окно на сплошную стену снега и думала о тех, кто сейчас пробирался по заваленным дорогам на юг. Где они сейчас? Нашли ли ужин и ночлег? Неожиданно ее невеселые раздумья прервала неясная тревога. Случилось что-то плохое. Она не могла бы сказать, откуда в ней взялась эта уверенность, но наверняка знала, что стряслась беда. Лесси замерла, чутко прислушиваясь к себе. Так и есть! Ниточки тревоги уходили, да, правильно, на запад. На запад и немного на юг. Что там такое? Ну конечно! Она хлопнула себя по лбу. Старая полузаброшенная дорога в деревню, по которой в это время года почти никто не ездит. Ее сейчас, наверное, совсем занесло снегом. Лесси насторожилась. Если этой ночью кто-то застрял на старой дороге, ему приходится несладко. Колебания были недолгими. Девушка быстро вышла в коридор и постучала в комнату, которую делил с отцом Марис.
– Что случилось, дочка? – выглянул оттуда встревоженный кузнец.
– Дядя Межик, Марис спит?
– Спит. Будить, что ли?
Лесси снова заколебалась. А если она ошибается? Но ниточка тревоги снова потянула ее к западу от деревни.
– Буди, – кивнула она.
Марис, которого девушка вытащила из постели, не выглядел довольным. Лесси, как могла, попыталась объяснить брату, что нужно немедленно поехать на старую дорогу.
– Да с чего ты это взяла? – не понимал полусонный Ронтон. – Ну давай хоть до утра подождем!
– Тогда я поеду одна! – упрямо поджала губы Лесси.
Марис выругался.
– Пошли, – в сердцах бросил он.
Слабый свет трех фонарей – Итон услышал голоса и присоединился к ночному путешествию – с трудом пробивался сквозь вьюгу. Марис, Лесси и Нолни вначале ехали верхом, но потом им пришлось спешиться и вести лошадей в поводу, бредя навстречу хлеставшему в лицо ветру. Мужчины больше не упрекали Лесси в беспочвенном беспокойстве, но их молчание было весьма красноречивым.
Хотя метель совсем оглушила девушку, ей вдруг послышался далекий вой.
– Слышите? – закричала она, перекрикивая шум бурана.
– Слышу, – хмуро ответил Марис. – Волки это воют, Лесси, волки, причем голодные. Если они на нас нападут, мы скормим им твою лошадь, – мстительно пообещал он.
Волки завыли опять. Вой слышался спереди, туда, куда они шли. Лошади беспокойно захрипели и встали, отказываясь идти. Внезапно вой сменился рычанием, потом визгом боли.
– Огонь там, что ли? – напряг зрение Итон. – Не пойму.
Марис нахмурился и достал пистолет. Итон и Лесси сделали то же самое.
– Оставайся с лошадьми, Лес, – сказал ей Нолни. – Постарайся их успокоить. Если увидишь волков – стреляй, кричи, главное – погромче.
Лесси мысленно поежилась и поблагодарила его за «добрый» совет. Если рядом появятся волки, ее крики услышат не только в Сосновке, но и в Укромной!
Марис и Итон быстро приближались к источнику тревоги. Вскоре они смогли различить что-то большое, увязшее в снегу, а вокруг – целую стаю волков, освещенную светом их фонарей и факелом прижавшегося к увязшему сооружению человека. Почувствовав новых участников драмы, несколько волков развернулись в их сторону. Не сговариваясь, Марис и Итон прицельно разрядили пистолеты и выхватили сабли. Человек с факелом не растерялся. Он дико закричал и, размахивая горящей веткой, бросился на волков. Марис и Итон тоже угрожающе закричали. Этого оказалось достаточно. Стая отступила.
– Спасибо, – поблагодарил незнакомец своих неожиданных спасителей.
– Кто вы такой? – подозрительно спросил Марис. В это время года здесь не должно было быть чужаков!
