Сортировка (СИ) - Ра Юрий

— Петр, а ведь ты с гитарой в институте неплохо управлялся. Мочкани по старой памяти — через какое-то время влез в подувядшее празднование Валера.

— Так когда это было! — так близко к провалу Штирлиц еще ни разу не был.

— Полгода всего. Не ломайся.

— Вот ты, Валера, без меня меня женишь. У меня это… подушечки. Размякли.

— Не ломайся ты, Петр! Покажи народу, что можешь. Может, у нас таких гитаристов как ты в каждой подворотне по паре.

— У вас и подворотен нет в городе. Не Москва.

— Это да. Зато у нас гитара есть. Валерка, тащи инструмент.

Инструментом оказалась вполне приличная шестиструнная «Кремона». Ладно, возьму в руки, вдруг пальцы вспомнят что. Пальцы лихо оттанцевали по первой струне, оставив в воздухе бессмертное «В траве сидел кузнечик» под одобрительный гогот коллектива. Ладно, что-то эти пальцы могут, отпущу их в свободное плавание. Пальцы левой руки оседлали струны с четвертой по шестую, а их братья с правой начали перебором выдавать минорную мелодию — «Свит Дримс», свеженькая песня группы «Юритмикс», но в аранжировке гражданина Соединенных Штатов Америки Мерлина Менсона.

— А инструмент у вас расстроен чем-то.

— Так ты того, взбодри, если умеешь. А не умеешь, так не умничай сильно.

Да братцы, это не Рио-де-Жанейро! И даже не Москва, где народ за базаром следит чуть тщательнее. Да оно и понятно, город большой, нарваться на резкого незнакомца можно в любом месте. А тут местные всех резких знают наперечёт, вот и борзеют не по сезону. Но пока ответку не даю, спокойно разговариваю.

— Валер, а телефон есть в квартире?

— Есть, железнодорожный. Я ж зам.ДС по оперативной работе, мне положено.

— Это хорошо, проводи меня к нему, сейчас будем настраивать по телефону.

Вся молодежная компания как стадо потянулась наблюдать танцы с бубном вокруг гитары.

— Контроль исправности линии генерируется с частотой четыреста сорок герц. А это «Ля»!

— Не надо «ля-ля», контроль телефонной линии четыреста двадцать пять герц, я точно знаю!

Поднимаю трубку, даю всем послушать длинный гудок.

— Да вроде «Ля», а там хрен знает.

Набираю на диске четверку и телефон выходит на городскую АТС, звук становится чуть ниже.

— На железнодорожной АТС посылается «Ля», а на городской «Соль-Диез». Согласны?

— Похоже, настраивай так.

Вот почему никто не брался настраивать гитару, а как кто-то принялся за дело, тут же собралась толпа знатоков и тонко чувствующих людей с развитым музыкальным слухом? А потому что у нас Страна Советов. Ладно, проехали, левой рукой держу около уха трубку с нотой «Ля», второй прижимаю первую струну на пятом ладу, одновременно щипаю струну следующей рукой, а последней по счету подкручиваю колок, добиваясь совпадения по звуку.

Первую струну вроде настроил, вторую зажимаю снова на пятом ладу и подстраиваю её звук под открытую первую. Никуда не спешу, настраиваю и одновременно представляю, как удобно было бы с четырьмя руками жить как бог Шива. Постойте, у него восемь рук, в два раза ловчее, чем с четырьмя. Угу, в Индии прокатит. Вдруг представил, как Шива зимой надевает свитер с восемью рукавами. Я в своих двух рукавах путаюсь, а будь их восемь? А потом пальто, и опять рукава… не удержался и заржал.

— Чего ржешь?

— Да дюже вы пыхтите забавно, уже дышать нечем стало. Сейчас донастрою, будем играть.

Настройка третьей струны производится ее нажатием в четвертом ладу идентично второй открытой струне. А вот четвертую прижимаем в пятом ладу и подгоняем под... правильно, под третью. Пятая также строится под четвертую, а шестая под пятую — всё это я себе шепчу, выдергивая знания из глубокого колодца. Такое ощущение, что первый раз в жизни настраиваю инструмент. И вот нам осталось проверить качество настройки: нужно одновременно сыграть на первой и шестой струне — их звук должен быть одинаковым, и различаться лишь по высоте в две октавы. Если у меня есть музыкальный слух, то гитара начала звучать. Мне так показалось.

— Ну что, пиплы, кажись зазвучал инструмент! На Валера, проверяй!

— Не, ты настраивал, ты и пользуйся плодами трудов. Я вообще тренькаю так, чисто для себя. Косорукость и тугоухость.

Ну ладно ребята, пальцам своим я уже доверяю, голосок мой слабый периодически пытается напевать всякое, когда хозяин не в сети. Пальцы начали тихим перебором, а когда прошло вступление, я негромко запел:

Если бы мне такие руки,

Руки как у великана,

Я б сложил их на свои колени,

Сам сидел бы тихо, тише вздоха, тише камня. Нара-нара-на-а…

Песня «Великан» группы «Пикник» была мне созвучна сам не понимаю, почему. Это ощущение, когда бывает так хорошо, что лучше не дергаться, чтоб не вспугнуть счастье, так знакомо. Радуешься жизни и боишься, что в любой момент всё может кончиться.

— Как-то не очень. Нормально не умеешь? Что-нибудь нормальное знаешь, Петя? — добивался от меня правильного результата Витя. Вот как так бывает, один Виктор, а второй по жизни всегда Витя или даже Витяня?

Другую, говоришь? А давай другую! Тихо, перебором:

В темном зале все танцуют, и моя подруга в такт

Извергает дозу пота в дискотечный смрад.

Я стою в немом раздумье среди потных и мокрых рыл,

В священной злобе наблюдая за скопленьем мудил!

А потом резко и громко боем по струнам:

А у Тани на флету был старинный патефон, железная кровать и телефон…

Товарищ Гаспарян, спасибо вам за наше счастливое настоящее, ударим гитарой по мудилам!

Песня была спета, мудила не понял намек и хмыкнул, мол ничего так.

— Хорош это ваше эстетское, давай уже наше!

— Уговорил. По многочисленным заявкам играю наше! Музыка народная, слова народные! — и резко хренак по струнам:

Я по взлетной полосе бегу,

Гермошлем защелкнул на ходу,

Мой Фантом с звездою белой на распластанном крыле

С ревом набирает высоту.

Неба голубеющего даль.

Красота безумная и жаль,

Жаль, что ты не видишь это, путь не близок и далек -

Мой Фантом несется на восток.

В небе вижу белую черту,

Мой Фантом теряет высоту

Вижу я как Ричард с Бобом пролетают выше сбоку,

Вижу Миг-17 на хвосту…

Исполнял не так, как играют сейчас, а рубил ритм в бешенном темпе в стиле Серёги Галанина, хоть и не знаю, кто это такой. Бью по струнам и ору, не жалея ни ушей, ни связок, ни пальцев. Рядом орут гости, не всегда попадают в текст, вариантов текста много, в каждом полку пели так, как запомнили. Фраза «Мой Фантом не слушает руля, с рёвом приближается земля!» вообще шедеврально прозвучала. Оттарабанил все двадцать куплетов, или сколько их там, не считал, пальцы под конец чуть не кровью брызгают. Всё!

— Вот это да! Во ты выдал! Петька, мужчина! До слез! Да-а-а!!!

Мужская половина присутствующих с характерными признаками снятых с плеч погон расправила плечи, глаза заискрились, все вспомнили, какие они герои, как защищали Родину, как наваляли во Вьетнаме американцам. Пусть не они лично, но их братья, практически такие же ребята. Только постарше, только профессиональные военные и уже давно. А всего делов было — правильно выбрать НАШУ песню. Мог я спеть блатняк? Мог. Зашло бы у публики? Зашло бы. И снова бы все почувствовали, что я свой, но другой свой. Вот только мне те свои нафиг не нужны, а мне и эти до лампочки.

Что мне эта компания, что другие подобные? Ментально не чувствую себя здесь своим, не готов укореняться в этом славном городке. Вот только не могу придумать, чем этот городок славен? Разве что, в каких-нибудь литературных произведениях он упоминается или в летописи. Хотя с летописью не срастается, городу всего сотня лет. Вернее, Сортировке сто лет, город пророс сквозь шпалы позднее.

— Петр, а какое у тебя погоняло раньше было?

— Зачем мне погоняло? Никакого не было.

— А в армии как звали?

— Сержант Фролов. Клички дают животным, у людей имена. Покедова, народ! Мне завтра на смену!