Три песо (СИ) - Романов Герман Иванович
— Противник посильнее будет, чем прошлый раз. Они даже наш «Нью-Арк» в колонну поставили, хорошо бы отбить! Как его сейчас именуют?
— «Реина Кристина», сэр, — Колдуэлл помнил все. — Назвали в честь королевы, и того крейсера, что мы здесь 1 мая потопили.
— Утопим и его, хотя нужно бы отбить. Но все в наших руках, джентльмены — если победим, то многое измениться может в лучшую для нас сторону! Так что за дело, и пусть каждый снаряд попадет в цель!
Хотя Дьюи говорил уверенно и с должным напором, сам адмирал пребывал в сомнениях. Не касательно этого боя, а целиком в исходе войны, которая принял для САСШ крайне неблагоприятный характер. Вступление мексиканцев в войну стало настоящей реальностью, и хотя ополчение штатов сможет отбиться от южных соседей, вот только не следует забывать, что испанцы отправляют уже не роты, а целые батальоны и полки, перебрасывая их в составе полнокровных бригад и дивизий.
К тому же в привезенных газетах муссировались слухи о том, что к западному побережью САСШ будет отправлена целая эскадра в составе кораблей с говорящими за себя названиями — «Нуэва Эспанья», «Калифорния», «Нью-Мексико» и «Сан-Франциско». Выстоять против такой серьезной армады не сможет не только одинокая «Филадельфия» с двумя канонерками, туго придется и всей его эскадре, если она вернется к родным берегам. К тому же уже ясно, что Германия отправит сюда корабли, да и сама Испания пошлет достаточно сильный отряд. А еще прибудут войска — немцы не откажутся от колонии, которую передали испанцы, а противостоять им наша одна-единственная дивизия не сможет, да и повстанцев, оставшихся без поддержки, со временем раздавят, в чем нет ни малейших сомнений…
Германия при статс-секретаре морского управления контр-адмирале Тирпице приняла масштабную программу создания кайзерлихмарине. Два таких крейсера к августу 1898 года вступили в строй, и были опасным противником даже для «Олимпии»…
Глава 25
— Камаре приходится тяжело, хотя у него в отряде броненосный крейсер. Но флагман Дьюи ему мало в чем уступает, хотя в полтора раза меньше по водоизмещению. А вот отряду контр-адмирала фон Дидерихса приходится тяжко, хотя против трех наших крейсеров действуют всего два неприятельских. Да, крейсера для боя в линии должны иметь восьмидюймовые пушки, или хотя бы шестидюймовые орудия, в крайнем случае. Меньшие калибры совершенно не годятся для сражения.
Принц Генрих пристально наблюдал в мощный бинокль за идущим в центре огромного залива сражением, в котором сошлись испанцы и немцы с американским отрядом. Пять крейсеров против четверки вражеских кораблей, пусть несколько меньших по водоизмещению, но примерно с одной отрядной скоростью в 16–17 узлов. Вот только в таком бою все решают пушки, об этом постулате знает любой офицер кайзера, что в армии, что на флоте. А вот здесь, если судить по весу бортового залпа перевес был отнюдь не на стороне союзной эскадры, которая имела всего два одиннадцатидюймовых орудия против восьми восьмидюймовых на вражеских кораблях, шесть из которых установлены в башнях или барбетах, и лишь два в спонсонах, но прикрытые броневыми щитами. Один хорошо вооруженный корабль против трех — серьезная диспропорция в главном калибре.
Что касается среднего калибра, то налицо наблюдалось примерное равенство — у американцев семь шестидюймовых и десять пятидюймовых орудий против восемнадцати стволов от пяти с половиной до шести дюймов. А то, что на головном «императоре» и концевых «принцессах» имелся десяток четырехдюймовых стволов, пока не играло большой разницы — причинить серьезного ущерба легкие снаряды просто не могли, будь вместо них 120 мм пушки, пользы было бы намного больше. Но в целом, если считать по числу орудий вроде полное равенство, по весу залпа также паритет. Только почему-то все время стоящим в рубке кажется, что враг потихоньку одолевает, да и стреляет чуточку точнее и быстрее.
— «Пелайо» попал в монитор 320 мм снарядом, там надстройка горит! Наконец и испанцы сподобились!
От слов флаг-офицера, произнесенных чуть звенящим от напряжения, но торжественным голосом, принц Генрих оторвался от наблюдения за схваткой отрядов Камары и Дидерихса с Дьюи, и перешел на противоположную сторону боевой рубки.
— Зер гут! Отличный выстрел!
Действительно — в надстройке низкобортного монитора были видны разрушения, правое крыло мостика превратилось в искореженные взрывом конструкции — все же снаряд весом в четыре центнера очень опасен. Но это первое попадание главным калибром, которого добился «Пелайо» за полчаса ожесточенного боя, стреляя по противнику с пятнадцати кабельтовых. «Дойчланд» был намного удачливей, поразив своего противника двумя 260 мм снарядами, но получив в ответ один десятидюймовый и пару восьмидюймовых — янки поставили в середину своей растянувшейся боевой линии крейсер «Бостон». И тот ухитрялся задействовать в стрельбе свои носовые и кормовые плутонги полностью — давая залпы из 203 мм и 152 мм пушек одновременно по «Дойчланду» и «Пелайо».
Это и было удивительно, сам принц никогда бы не додумался до такого — но американцы проявили в этом бою удивительный рационализм и прагматизм, данным решением фактически уравняв залпы средним калибром. И такой подход вполне объясним — «Бостон» самый тихоходный крейсер в американской эскадре, и ему место в бою как раз рядом с мониторами и канонерскими лодками. К тому же наличие 203 мм и 152 мм пушек позволяло вести огонь по немцам и испанцам, пока башенные орудия главного калибра перезаряжали. Впрочем, время от времени то 150 мм пушки германского броненосца, то 140 мм пушки «испанца» осыпали крейсер градом снарядов, а несколько раз и 280 мм пушка открывала по нему огонь, но пока безуспешно. И все дело в том, что мониторы прятались за отмелью в шесть с половиной метров, тянувшейся длинной полосой на несколько миль, и к тому же начался отлив. Имея осадку в 14 с половиной футов, американские мониторы чувствовали там себя вполне уверенно, имея под килем сакральные для «морского счастья» заветные семь футов.
А каково было броненосцам, имевшим осадку в семь с половиной, и даже чуть больше кормой — у 'Дойчланда почти на восемь метров кормой⁈
Принц понимал, почему нервничает командир броненосца, постоянно смотря в испанскую лоцию и постоянно сверяясь со штурманским офицером «армады», что стоял рядом с ним. Осадка корабля в 26 футов, когда глубины в отлив составляют едва 28 футов кого угодно из моряков заставят находиться на «взводе», тягостно переживая каждую минуту. К тому же доходя до мыса, требовалось совершать разворот и ложится на обратный курс, каким уже следовали вражеские мониторы, продолжая время от времени посылать в их сторону «увесистые» двух орудийные залпы — им для разворота требовалось гораздо меньше времени.
Время от времени выскакивали две вражеские канонерки, стреляя из своих шестидюймовых пушек. С ними тут же вступал в бой «Гефион» и испанская канонерка «Маркиз де Энсенада» — тысячетонный кораблик с тонкой броневой палубой и полудюжиной 120 мм орудий, до недавнего времени считавшийся со своими убогими 14 узлами хода «крейсером». Вот тут стычки протекали с переменным успехом — то канонерки заставят отходить крейсера, но чаще наоборот — скорострельные германские 105 мм пушки «Гефиона» раз за разом накрывали вражеские корабли, а солидное, вдвое большее водоизмещение «тевтона» позволяло стойко переносить попадания.
— Майне геррен, — принц говорил уверенно, обращаясь к собравшимся в рубке офицерам. — Сегодня бой идет с перевесом в нашу сторону — мы сильнее, а бог на стороне больших батальонов, или пушек, учитывая флот. Нам нужно только хорошенько попасть в неприятеля, а минные крейсера и миноноски его добьют торпедами, как упавшего рыцаря в забрало разящим ударом тонкого клинка мизерикордии…
Броненосец «Пелайо» — «краса и гордость» испанского флота, других просто не имелось. На снимке выступающий бронированный бортовой барбет с мощным 280 мм орудием и центральный каземат с пятью 140 мм пушками «гонтория». Вот только перед выходом его не успели прикрыть броневыми плитами…
