Помни войну (СИ) - Романов Герман Иванович
Иессен еще раз посмотрел на идущие позади четыре русских броненосца. Концевой «Наварин» едва поспевал за новыми кораблями, отчаянно дымя тремя трубами. Четвертая труба превратилась в жалкий огрызок, а для тихоходного броненосца с низким бортом и скверной мореходностью такое повреждение существенно, и долго держать 12 узлов старый корабль вряд ли сможет. Но хоть противник у него слабее прочих — итальянской постройки, «броненосец 2-го класса», или «броненосец для бедных стран», как их язвительно именовали порой в газетах.
— А ведь крейсера Камимуры едва держат 16 узлов, и гирей на ногах у них «Адзума», лишившиеся трубы.
Иессен моментально оценил скорость приближавшихся вражеских кораблей. Будь вместе с ними еще «Ивате», за который поначалу все приняли трехтрубный вспомогательный крейсер, было бы плохо, а так ситуация складывается в пользу русских. Четверо против трех, и «Россия» еще не побывала в бою, в который нижние чины буквально рвались, отчаянно желая помочь товарищам, что прорываются во Владивосток. В то же время он ловил на себе злые взгляды — все считали его виновным в потере «Громобоя» — будь этот крейсер здесь, японцам пришлось бы туго…
— Метко бьют, наловчились, — пробормотал Иессен, пристально смотря в узкую броневую амбразуру, тоже один из итогов «ульсанского боя». За 305 мм стеной броневой рубки выстрелы звучали приглушенно — «Россия» била залпами, вражеский флагман окружал целый «лесок» всплесков. Зато вражеские снаряды взрывались при попадании даже в воду, выбрасывая черный дым. Странно, но японцы сделали на взгляд Карла Петровича серьезную ошибку — по «России» одновременно вели огонь два вражеских крейсера, словно само имя его было ненавистно.
— «Ослябя» очень хорошо стреляет, Бэр хорошо выучил своих комендоров. Ох, ловко то как!
Вскрик вырвался непроизвольно — все заметили вспышку на «Токиве», какая могла быть только при попадании 254 мм разорвавшегося снаряда. И видимо, попало еще несколько шестидюймовых — на кормовом мостике что-то серьезно задымило.
— Это вам не Ульсан, — кто-то из офицеров тяжело выдохнул за его спиной. А рядом с адмиралом тяжело задышал командир крейсера капитан 1 ранга Лилье — Владимир Александрович сменил на мостике капитана 1 ранга Андреева, что был контужен в бою 1 августа.
— Теперь нас четверо против троих, посмотрим, кто кого сегодня на дно отправит! Жаль, «Громобоя» нет с нами!
Последняя фраза ударила Карла Петровича в спину ударом ножа, но он стерпел, не взорвался, потому что понимал, что вина лежит на нем. Хотя «Крейсерской погибелью» его зря именуют за глаза. Но может этот бой изменит ситуацию в лучшую сторону, но очень нужно добиться зримого успеха, которого он ожидал всю войну. Но пока он не видел серьезных попаданий, хотя «Россия» палила безостановочно — снарядов не жалели. Однако крейсер стал часто вздрагивать всем корпусом, японцы тоже умели стрелять и добились несколько попаданий, хорошо, что восьмидюймовых снарядов пока не получили. А что представляют их разрывы, хорошо знали все — от рядового матроса до адмирала.
— Есть, попали в суку!
— Горит, сволочь, горит!
— Дайте этой гейше еще по п…
Рубку захлестнули радостные крики и ликующие вопли, нервы, натянутые струной, дали слабину — кто-то в сердцах выругался, поминая, что можно еще сделать японской «женщиной».
— Ох, мать твою…
Иессен только охнул, оторопев от красочного зрелища горящего вражеского крейсера, причем пламя взметнулось до верхушки трубы. В нижнем носовом каземате 152 мм пушки что-то серьезно взорвалось, по всей видимости, сложенные там снаряды и заряды — японцы так всегда поступали перед боем, страшно рискуя.
Но все дело в том, что народец этот низкорослый и физически слабоватый, рис и рыба главный рацион, а в детстве вообще многие недоедали. Снаряд сто фунтов, заряд еще двадцать — а пушка дает шесть выстрелов в минуту. Покидай в темпе такую массу тяжестей, при собственном весе, почти точно таком же, редко кто из мужчин страны Восходящего Солнца перешагивал за отметку в полтораста фунтов. Вот и складывали снаряды и заряды заранее в казематах и башнях, сознательно рискуя — ведь многие вчера видели чудовищный взрыв на «Фудзи»…
Бой в Корейском проливе у острова Ульсан 1 августа 1904 года. Героическая гибель броненосного крейсера «Рюрик»
Глава 20
— Сколько же всякой дряни набралось, что имея хорошие корабли и храбрые экипажи, с таким позором потерпеть поражение. Тут даже сознательный вредитель, поставь его командующим такого ущерба причинить бы не смог, он ведь должен казаться профессионалом⁈
Фелькерзам стоял у амбразуры, его поддерживали со спины два матроса, и тихонько бормотал про себя, прекрасно понимая, что шепот никто не услышит. Но не говорить не мог, казалось, что собственные слова сохраняют жизнь, не дают ей утекать капля за каплей.
За эти дни он много раз размышлял над причинами жуткой Цусимской катастрофы, и сегодня пришел к выводу, что поражения можно было избежать, но стечение обстоятельств не позволило это сделать. Ведь японцы, как не крути, не имели ощутимого превосходства над 2-й Тихоокеанской эскадрой, чтобы говорить о предопределенности надвигающейся катастрофы. Да, имелось два объективных фактора — меньшая площадь бронирования и скорость русских устаревших кораблей, но и только. Самураи диктовали дистанцию боя и время его начала и окончания, но не больше.
Историки много писали о «чудовищной» шимозе, но как посмотрел Фелькерзам в бою, ничего страшного для хорошо забронированных броненосцев 1-го отряда она не представляла.
Да, взрыв достаточно мощный, жар от него страшный — но серьезных повреждений не имелось. Даже двенадцатидюймовый фугасный снаряд пробить шесть дюймов брони оказался не в состоянии, а 152 мм снаряды лишь оцарапали три дюйма брони батарейной палубы, где стояли шесть 75 мм пушек. Однако небронированным участкам и развитым надстройкам досталось — железные конструкции буквально скручивало, но и только. Броневые палуба с поясом на всех броненосцах такими снарядами, а их было три четверти в погребах японских кораблей, практически не пробивались даже с близких дистанций, но не меньших, чем двадцать кабельтовых. А с принятием заблаговременных мер, таких как выгрузка всего деревянного (жаль, что краску и часть линолеума не успели ободрать), а также примитивные кирасы и каски для палубных команд, поражающее действие шимозы резко снизилось. И недаром во всех флотах мира подобный японский опыт не получил развития — такие снаряды с «шимозной начинкой» оказались относительно бесполезными против корабельной брони.
Именно пожары и погубили новейшие броненосцы эскадры Рожественского в той реальности, и невозможность их своевременного тушения — но последнее уже субъективный фактор. Имей возможность своевременно выходить из строя и приводить себя в порядок, японцы бы замаялись топить «бородинцев» артиллерийским огнем. Возможности для таких подмен были — 3-й отряд Небогатова практически не участвовал в бою, и значительных потерь с повреждениями не имел.
Недостаток скорости старых кораблей мог компенсироваться грамотными самостоятельными маневрами, проявлением своевременной инициативы. Но вот тут Рожественский со своим самодурством и «чувством собственного величия» сделал все от себя возможное и невозможное, чтобы погубить собственную эскадру. Сорок минут боя, и вице-адмирал стоял на коленях в боевой рубке, бросив управление, и даже не попытавшись перейти на другой корабль. И вот тут пошло интересное — лишившись власти самодура над собою, командиры броненосцев стали действовать куда решительнее, и если бы над ними не довлел последний приказ следовать курсом «норд-ост 23», то вероятно вышли из неудачного боя и ушли обратно — таких возможностей была парочка, по меньшей мере.
