Шаманка. Песнь воды (СИ) - Лин Айлин
– Это возможно? – одними губами уточнил Рон, вглядываясь в меня.
– Да, – я была уверена в своих силах. Когда-то одними тренировками смогла добиться многого и развить своё тело до состояния "идеальная машина для убийства". Увы, работка моя была таковой, что либо ты, либо тебя. – Но придётся много трудиться, откровенно скажу, пахать, чуть ли не камни таскать, больше тебя в два-три раза и настолько же тяжелее.
– Я готов! – выпятил грудь колесом мелкий и важно расправил узкие плечи. Такой милый, ути-пути. И щёчки ещё есть, так и хотелось его обнять. Но нельзя портить сей торжественный момент всякими нежностями.
– А теперь слушай сюда, – серьёзно выдохнула я. – Продолжаем прятаться в корзинах. Кстати, а куда ты нужду справлял? – вырвалось против воли. Щёки мальца полыхнули огнём, шея покраснела, как и до того бледное левое ухо. – Ясно. Значит, твоя тара скоро начнёт попахивать. Надо её почистить. Пусть люди покрепче уснут, я отмою.
Эх, ну вот и первые рутинные дела. Не думала, что они будут такими.
– То есть ты позволишь мне остаться? – неверяще выхватил из моей речи важное для него.
– Будь рядом со мной. И не забывай, ты прирождённый Заклинатель. Твари будут тебя опасаться и без повода не нападут. Просто наблюдай за охотой издали и не лезь на рожон. Я ясно выражаюсь?
В голос добавила металла, чтобы точно впечатлился.
– Рондгул Наннури, обещай мне! – рыкнула, грозно нахмурив брови.
– Да, сестра, – склонил он голову. – Обещаю быть осторожным.
Глава 19
– И не лезть на рожон, – надавила я голосом.
– И никуда не полезу… – вяло повторил братишка, ковыряя пальцем в песке.
– Вот и помни о данном обещании, – весомо кивнула и поднялась. – Давай подглядим, что там творится на стоянке.
На самом деле, ежели Рон пойдёт к отцу с повинной и даже если не скажет обо мне, всё равно все корзины и тюки перевернут, в поисках таких же, как Ронгул искателей приключений. А коли меня удалят из отряда, я не смогу помочь, когда случится то, что давит мне на грудь, и не даёт спокойно спать.
Забравшись на бархан, распластались на его склоне и выглянули наружу. За время нашего с братом разговора воины успели разбить лагерь и поставить специальные тканевые палатки. Уже дымили костры с казанками, подвешенными на хитро сделанных треногах. Подул ветерок, донеся до нас мелкие песчинки и запахи еды.
– Есть охота, – мечтательно вздохнул брат, жадно вглядываясь в содержимое котлов, но, естественно, с нашей позиции что-либо рассмотреть не представлялось возможным.
– Терпи до ночи, украдём что-нибудь.
– Так часовые стоят же, – покачал головой Рон, – придётся терпеть ещё сутки, потом объявить отцу, что мы тут… Да и мама переживать будет, – вдруг вырвалось из его уст.
– Я записку оставила, что чувствую беду и нужно помочь папе, – призналась, понимая, что мальчику так будет немного спокойнее.
– Это хорошо. Но ты же только о себе писала, а обо мне нет.
– Мама у нас умная, поймёт, что ты со мной. Надеюсь, мы с тобой после возвращения домой, сможем сидеть.
– А почему ты думаешь, что не сможем? – на автомате уточнил Рондгул, а потом до него дошло. – Да, получить плетей по мягкому месту совсем не хочется. Я, когда шёл за тобой, не думал об этом.
– Тебе голова для чего дана? Чтобы маты коллекционировать? Или тюрбан носить задом наперёд?
– Колле… что? – нахмурился шкет, забавно наморщив нос, после чего повернул свою шапку, чтобы она села как надо.
– То-то же.
– Всё, прячемся и ждём.
Холод пустыни беспощаден. Стоило ночи вступить в права, как песок уже не согревал наши спины, а зло холодил.
– По-ку-ш-шать и в п-палат-к-ку бы, – простучал зубами Рондгул, прижимаясь ко мне как можно плотнее.
– Еду раздобудем, а о палатке остаётся только мечтать. Пора вернуться в загон с верблюдами, там корзины с провизией, кувшины с водой и животные, их бока нас отогреют.
– Х-хорошая идея.
Мы двигались на четвереньках, где-то и вовсе по-пластунски, стараясь, чтобы под нами не скрипел песок. Я видела часовых. Двое у отдыхающих верблюдов, парочка у палаточного лагеря.
Первая пара, устало привалившись к боку одного их самых крупных бактрианов, о чём-то негромко переговаривалась. Мы обогнули их по дуге и подошли к стоянке с другой стороны.
– Тише-тише, Колючка, не шуми, – шептала я, поглаживая округлые плюшевые бока прекрасного животного. Колючка лежала на самом краю верблюжьего стада и мерно что-то жевала. – Мы с братом хотим пить и есть. И, если позволишь, прямо рядом с тобой, ты же не будешь против?
– Пф-ф! – пренебрежительно.
– Будем думать, что не против, – усмехнулась я, – Рон, вон моя корзина, там есть сухари.
– А в моей вяленое мясо, – тут же оживился малой и рванул к своей таре.
– Надеюсь, ты не испортил там всё, – вспомнив, куда именно справлял нужду хулиган, пошла следом, – погоди. Сначала надо всё почистить.
И снова ручейки прозрачной воды метнулись из узкого горлышка моей маленькой фляжки наружу, и оплели корзину, а я прикрыла веки, сливаясь со своей стихией, чтобы "видеть", как она очищает дно просыревшей корзины, а потом стенки и промасленную бумагу некоторых свёртков с мясом, таких "попорченных" кулёчков было совсем немного, только те, что лежали на дне, но и упакованы они были замечательно и навряд ли что-то лишнее просочилось внутрь.
– Так, доставай, – закончив с этим непростым делом, отправила грязные струи воды в жаждущий влаги песок и пошла за сухариками.
Прислонившись к тёплому боку Колючку, молча ели, жмурясь от удовольствия. Магия забирала у меня прорву сил, и их требовалось чем-то восполнять, пища – идеальный вариант. Желательно пожирнее.
– Какие же умельцы на кухнях Зэлеса, такое вкусное вяленое мясо я никогда не пробовала, – пробормотала я, едва проглотив плохо прожёванный кусок – так торопилась забить желудок.
– Угум-с, – покивал малой и потянулся к раскрытому мешочку с сухарями.
Утолив голод, прибрались, чтобы ничего заметно не было.
– До рассвета тебя разбужу, – прежде чем разойтись по своим "убежищам", проинструктировала Рондгула, – сбегаешь по нужде и постараешься дотерпеть до вечера. Потом уж можно будет явиться пред папины очи, – представив, какая гроза разразится, поёжилась. Вот вроде душа моя взрослого человека, а трушу пред родительским гневом, словно мне и правда восемь лет.
– Понял-понял, – вяло откликнулся мальчишка, его глаза сами собой закрывались, точно пора на боковую.
– Полезай в корзину, – вздохнула я, чувствуя себя няней в детском саду.
Мальчик кивнул и нырнул в тару. Выложенные на песок свёртки, вернула на место: уложила вокруг Рона, чтобы не сильно ему мешали. Да, спать сидя – не самый приятный из возможных способов отдохнуть. Но он маленький, кровь циркулирует быстро, нигде не задерживаясь, конечности от неправильного расположения тела в пространстве не станут неметь, так что как-нибудь переночует. И я тоже.
Взяв плетёную крышку в руки, забралась к себе и прикрыла ею вход.
И, увы, утро проспала. Благо, если судить по деловитым голосам мужчин вокруг, Рона не нашли, значит, мелкий благоразумно остался сидеть на месте.
Караван тронулся, и я, укачанная плавным ходом Колючки, снова задремала. А ближе к полудню резко очнулась. Сердце билось где-то в горле, желая порваться наружу, виски ломило… Я слышала их, как же их было много!
Сцепив зубы до боли в челюсти, отдышалась и прижалась глазом к дырочке мною же сделанной.
Из-за шума крови в ушах первые мгновения ничего не понимала, но чуть успокоившись, различила крики, какие-то приказы, а выглянув наружу увидела, что там происходит.
Верблюды сгрудились в кучку, бедные животные жались друг к другу, а снаружи шла битва.
Сражались с людьми в странных одеждах и иным оружием в руках. И восседали они на необычных ящероподобных двуногих животных, я никогда не встречала таких особей ни в нынешней жизни, ни в своей прошлой, даже в Красной книге не видела никого подобного, хотя… на динозавров похожи. Точно! Чем-то на велоцираптора, но крупнее и передние конечности мощнее.
