Волк Севера (ЛП) - Гамильтон Дункан M.

Он наслаждался жизнью в Расбруке, наслаждался общением с другими людьми и комфортом, который это приносило. Приличная еда, одежда, которую ему стирали местные женщины, теплая, сухая постель. С момента прибытия его внешность изменилась. Женщины настояли на том, чтобы подстричь его седые, редеющие волосы, и он отрастил короткую бороду, чтобы заполнить впалые щеки и лучше соответствовать образу благожелательного священника. Хорошие условия жизни даже уменьшили боль в его костях, и он стал стоять прямее. Однако это не уменьшило его стремления к Камню. Его пребывание здесь было частью его стратегии по его заполучению. Наблюдая за Леондорфом, он узнал, что за долгие годы они много раз воевали с Расбруком. Он надеялся, что не потребуется много усилий, чтобы вдохновить их на новую войну. Это могло бы отвлечь его, чтобы проникнуть в кирк Леондорфа, забрать Камень и исчезнуть. То, что следствием его плана станут смерть и разрушения, не имело большого значения. Главное — Камень. Все будет хорошо, когда он получит его. Прибытие этих двух леондорфцев могло стать для него поводом для начала войны и прекрасной возможностью забрать Камень у Этельмана.

12

Что бы Этельман ни сделал с руками Вулфрика, они оставались похожими на два куска старой кожи. Он был уверен, что мог бы целый день носить с собой раскаленный уголь и не заметить этого. Почему ему не пришло в голову обратиться к Этельману, прежде чем превратить свои руки в куски окровавленного мяса, Вулфрику было непонятно, но, по крайней мере, в итоге все обошлось.

Наступило утро назначенной встречи с Белгаром, и Вулфрик почувствовал нервный гул в своем нутре. Он понятия не имел, чего ожидать от Белгара, зная о нем лишь его репутацию. Трудно было поверить, что Белгар совершил все эти вещи. Еще труднее было поверить, что он выжил, чтобы рассказывать об этом.

За несколько дней отдыха его здоровье было свежим и готовым к работе. Ему не нравилось, что он пропустил тренировку, но идти против указаний Белгара было нельзя, и, как он понял, возможно, это к лучшему.

Когда Вулфрик подошел, старик уже был на месте, опираясь на квотерстаф. Его поза демонстрировала непринужденность человека, настолько привыкшего к предмету, что он почти стал его частью, что выглядело странно для такого старого человека.

'Готов начать?' сказал Белгар.

Вульфрик кивнул, отбросив свой учебный меч в пользу квотерстафа.

'Руки?' сказал Белгар.

Вульфрик поднял одну из своих ладоней.

Белгар почесал свою белую бороду и улыбнулся. 'Этот священник может творить чудеса. А теперь нападай на меня".

Вульфрик сделал то, что ему приказали, хотя и нерешительно. Он не хотел быть ответственным за то, что старик окажется на погребальном костре. Он все еще обдумывал эту мысль, когда приземлился на спину, быстро сообразив, как он там оказался. Белгар стоял над ним, держа свой квотерстаф в расслабленном, удобном захвате.

Я почти в пять раз старше тебя. Если я могу двигаться быстрее тебя, то у тебя очень серьезные проблемы".

'Я буду стараться', - сказал Вулфрик.

'Тебе лучше, иначе ты будешь каждое утро принимать побои от старика'.

Белгар двигался с легкой плавностью человека, настолько отточенного в своем деле, что его возраст, казалось, ничуть не мешал. Однако Вульфрик знал, что так и должно быть, и понимал, что в расцвете сил Белгар был практически непобедим.

Смотри, что я делаю, мальчик, — сказал Белгар. Копируй мои движения. Умнее, а не сильнее. Именно так мы достигаем желаемого".

Вульфрик кивнул, решив не отставать от человека, достаточно старого, чтобы быть его дедом.

Вулфрик.

Голос Адальхаид выбил его из колеи, когда он бодро шагал к дому. Он остановился и повернулся на звук ее голоса.

'Как ты? Как твои руки?" — спросила она.

'Я в порядке', - ответил Вулфрик. 'Устал. Всегда устаю. Мои руки зажили. Лучше, чем были раньше". Он поднял одну из них и вымученно улыбнулся. 'Как ты?'

'Все так же', - сказала она. Я тебя не видела… Как тренировки?

Вульфрик чувствовал себя неловко из-за того, что не проводил с Адалхаид времени с того дня, как Этельман исцелил его руки. Это было странно, и его удивило, что прошло уже несколько дней с тех пор, как он в последний раз говорил с ней. До этого день-два были редкостью и ощущались как потеря конечности, но теперь он всегда был так занят.

'Это тяжело', - сказал Вулфрик. Кажется, я только и делаю, что тренируюсь, ем и сплю. Потом снова тренироваться".

Не похоже, что ты достаточно ешь", — сказала Адальхаид. Она игриво ткнула пальцем в его живот. Ты исхудал. Твоей матери придется переделывать всю твою одежду".

Как идут занятия?" — спросил он.

'Хорошо', - сказала она. Ты скучаешь. Этельман еще не нашел никого на твое место. Или свои бутылочки с чернилами". Она улыбнулась.

Вулфрик почувствовал, что его лицо покраснело. Флаконы с чернилами… Он хотел бы, чтобы она увидела, как он тренируется с Белгаром. Бывали моменты, когда старик действительно хвалил его.

"Над чем ты работаешь?" — спросил он.

'В основном над числами. Он привез с юга несколько книг и заставляет нас читать их вслух". Она сморщила нос. "Они не очень интересные".

Вулфрик почувствовал себя очень обделенным. Всего несколько месяцев назад он знал каждую деталь ее жизни. Обычно он присутствовал при всем этом, а теперь все происходило без него, и его охватило странное чувство потери.

Вулфрик хотел что-то сказать, но понятия не имел, что именно. Он так устал, что едва мог упорядочить свои мысли. Мне нужно попасть домой. Мне нужно поесть и скоро вернуться на поляну".

Улыбка исчезла с ее лица, и он почувствовал себя прогнившим, уходя. Он пытался понять, почему ему было так трудно говорить с ней. Возможно, это было потому, что он так устал. Он чувствовал себя виноватым и глупым одновременно.

Он думал, что ничто не сможет усугубить его замешательство, но стоило ему пройти еще несколько шагов, как оказалось, что он ошибается. Навстречу ему шла высокая светловолосая девушка с чертами лица, словно вырезанными из алебастра. В редких случаях, когда она смотрела на него раньше, это было с таким же выражением, с каким она смотрела на свою туфлю после того, как наступила в конский навоз. Ее звали Свана, она была дочерью Второго воина и девушкой, которой он был обещан с самого рождения.

Он наблюдал за ней краем глаза, пока шел. Трудно было не залюбоваться ее красотой. Заметив ее взгляд в свою сторону, он ускорил шаг. Он продолжал наблюдать за ней так скрытно, как только мог. Ее взгляд задержался на нем дольше, чем обычно, и она улыбнулась ему. Он чуть не упал от удивления.

Во время первых встреч с Грейфеллом Вулфрик только и делал, что надевал уздечку на голову лошади. После этого он сидел на ограде загона рядом с лошадью столько, сколько мог. Иногда он разговаривал с Грейфеллом, а иногда поглаживал его по морде. Каждый раз он приносил с собой яблоко, и первые дюжину или около того раз съедал все сам. Сегодня у него на уме было нечто большее. Он отрезал кусочек и протянул его Грейфеллу. Он сознавал, что приглашает опасность, но понимал, что это следующий необходимый шаг. До этого момента он каждый раз сидел в пределах досягаемости зубов Грейфелла и вел себя бесстрастно; у лошади было достаточно возможностей укусить Вулфрика, если бы он решил это сделать. Уверенность Вулфрика в том, что их отношения достигли равновесия, мало способствовала ослаблению его напряжения, когда он взял в руки кусок яблока.

Он притворился, что не смотрит, но напряг глаза, чтобы увидеть реакцию Грейфелла. Тот уставился на ломтик, но не сделал ни одного движения — проявление его обычной надменности. Однако по тому, как трепетали его ноздри, Вулфрик понял, что Грейфелл заинтересовался. В конце концов, с большой неохотой, Грейфелл разлепил губы и осторожно взял кусочек яблока из рук Вулфрика. Съев угощение, он провел мордой по боку головы Вулфрика.