Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир
— Почему ты выставил его на турнир? Он не дворянин. В королевском турнире участвуют только дворяне. Я читала. Господи! Почему я не вспомнила об этом раньше?
— Он дворянин, — ответил Рэн.
— Нет! — возразила Янара. — Его маленьким ребёнком нашли в горах. Он сам мне рассказывал.
— Я пожаловал ему дворянское звание, чтобы он стал опекуном твоего сына.
— Да?.. Я не знала.
— Простой человек не имеет права заниматься воспитанием герцога. Но ты выбрала именно его. Мне пришлось ввести сэра Ардия в дворянское сословие. Командир королевских рыцарей — дворянин — обязан защищать честь короля на турнирах, пока ему позволяют здоровье и возраст. Или ты хочешь, чтобы я понизил его в должности и назначил кастеляном Мэритского замка?
— Нет, не хочу, — пробормотала Янара.
— Тогда прояви уважение к победителям турнира — притворись счастливой.
На помост взбежал гвардеец и что-то тихо сказал королю. Рэн кивнул и с улыбкой посмотрел на супругу:
— Я же говорил, ничего страшного. Ранение не смертельно.
И мысленно закончил фразу: «Если рана не загноится».
— Хорошо. — Янара поправила вуаль, коснулась пальцами короны и развернула плечи. — Я счастлива.
Рэн охватил взглядом трибуны и вскинул руку, требуя тишины:
— Победители турнира! Прошу вас подойти.
Тридцать два воина, повязанных зелёными лентами, выстроились перед помостом. Для продолжительного и жестокого сражения — отличный результат! Почётный судья огласил имена рыцарей и сообщил, что каждый из них получает тысячу золотых корон и земельный надел с одной деревней и дозорной вышкой. Деньги и документы на землю они получат завтра в Хранилище грамот.
Участники игрищ не скрывали радости. Кланяясь и хлопая в ладоши, широко улыбались и смотрели по сторонам, надеясь увидеть жён, подруг или свиту.
— Хочу сказать несколько слов о дебютанте турнира, — произнёс Рэн.
Публика притихла.
— Сэр Гилан, сын и наследник великого лорда Айвиля, потомок древнего рода. Это имя не дадут вам забыть менестрели, которые уже сочиняют баллады о храбрости юного рыцаря. — Рэн обратил взор к подножью помоста. — Сэр Гилан! Вы отважно сражались и прошли проверку на стойкость. Ваш отец может вами гордиться.
— Благодарю, ваше величество, — поклонился Гилан. — Сегодня я не сражался, а набирался опыта у моих боевых товарищей. Я приложу все усилия, чтобы стать таким же доблестным воином, как они. Но всё же кое в чём я лучше их. Жаль, что на турнирах не состязаются лучники. Я бы доказал, что на поле брани один лучник может сделать намного больше, чем десяток мечников.
Рэн изогнул бровь:
— Смелое заявление. Продемонстрируете нам своё мастерство?
— С удовольствием, — расплылся в довольной улыбке Гилан.
Выродки помогли ему сменить доспехи на бронзовую кольчугу. Вывели на ристалище коня, принесли составной лук и колчан со стрелами. На краю турнирного поля вбили в землю щиты, чтобы стрела не попала в публику. Перед заслоном насадили на кол горящую свечу. Опасаясь, что стрелы полетят куда бог пошлёт, зрители торопливо освобождали трибуну, расположенную позади заслона.
Стоя рядом с Рэном, Святейший с насмешливым видом наблюдал за приготовлениями:
— Сейчас юнец опозорит отца. А так хорошо начиналось.
Запрыгнув в седло, Гилан послал коня к дальнему краю арены. Развернулся. Посмотрел на штандарты, определяя направление, порывистость и скорость ветра, и дал шенкеля коню. Тот с места сорвался в галоп. За двести шагов от мишени Гилан — на полном скаку — выпустил стрелу. Наконечник слизнул огонёк свечи, насквозь пробил стоящий за мишенью щит и повалил его на землю. Следом одна за другой полетели ещё несколько стрел. Заслон рухнул. Толпа разразилась восхищёнными криками.
— Невероятно, — прошептал Святейший отец, глядя на стрелы, торчащие из дубовых щитов, обшитых металлическими пластинами. — Это просто невероятно!
— Вы не видели Выродков в деле? — спросил Рэн.
— Я видел их при дворе своего племянника, короля Джалея. В бою, слава Богу, видеть не приходилось.
Гилан достал из колчана странную стрелу: вместо бронзового наконечника — костяная накладка в виде пирамиды с продольными отверстиями. Чтобы зрители сумели её рассмотреть, проехал по периметру поля и вновь остановился в дальнем конце ристалища. На противоположной стороне арены, в проходе между трибунами, встал Выродок в остроконечном крестьянском колпаке.
Послав коня вперёд, Гилан приподнялся на стременах и спустил тетиву. Рэн втянул шею в плечи, настолько пронзительным и пугающим был свист, издаваемый костяной накладкой. Стрела сорвала колпак с головы Выродка и исчезла из поля зрения.
Святейший отец провёл ладонью по лицу и пробормотал:
— Потрясающе… Гремучая стрела?
— Похоже на то, — кивнул Рэн.
— Их вроде бы используют кочевые племена, чтобы напугать неприятеля.
— Нет. Это стрела-целеуказатель. Её выпускает воин, который находится на возвышенности. Он подсказывает лучникам, куда стрелять. — Рэн покачал головой. — Впервые услышал, как она свистит. Режет слух. И никогда не думал, что такой стрелой можно попасть в цель.
— У этого юнца великое будущее, — заключил Святейший, наблюдая, как Гилан покидает ристалище под аплодисменты публики.
Грянули трубы, возвещая об окончании турнира.
— 2.34 ~
Рэн вместе с Янарой и Лейзой спустился с помоста и поспешил в рыцарский лагерь, намереваясь проведать сэра Ардия. Святейший отец увязался за ними.
В палатке, освещённой масляными лампами, было жарко до умопомрачения, несмотря на откинутый полог и прорезанные ножом парусиновые стенки для создания сквозняка. Стоячий воздух пропах потом и кровью.
На земле и топчанах лежали раненые, среди них — Ардий. При появлении важных особ брадобрей и его помощники прикрыли тряпками оголённые тела рыцарей, чтобы не шокировать женщин видом ран.
Борясь с тошнотой, вызванной неприятным привкусом железа во рту, Янара взяла рыцаря за руку:
— Сэр Ардий, миленький вы мой. Как вы себя чувствуете?
Он скупо улыбнулся:
— Я в порядке. Простите, что встречаю вас лёжа, моя королева.
Следы ожогов покрывали его лицо как загар и не позволяли понять, насколько ему плохо. Только щёки ввалились и взгляд рассеянный.
Лейза прикоснулась губами ко лбу Ардия:
— Жара нет, уже хорошо.
— Его можно перевезти в замок? — спросил Рэн.
— Мы недавно остановили кровотечение, — отозвался брадобрей, протирая полотенцем серповидный нож. — Переждите ночь.
Лежащий на полу воин очнулся и застонал.
— Ударить? — спросил помощник, заправляя за ухо слипшиеся от пота и грязи волосы.
Брадобрей кивнул. Помощник склонился над раненым и занёс кулак.
— Что вы делаете? — вскричала Янара.
— А как ещё обезболить? — молвил брадобрей. — Только ударом по голове или придушением. Перед турниром мы хотели купить спирта в монастыре — нас прогнали как собак.
— Правильно сделали, — сказал Святейший отец, с брезгливым видом рассматривая сложенные на табурете иглы, щипцы и ножницы. — Человек рождён для страданий и должен терпеть. А участники турнира — тем более. Они нарушили запрет церкви.
— Слёзы мака запрещены, — продолжил брадобрей и, бросив нож на раскалённые угли в жаровне, вытер тем же окровавленным полотенцем свою шею. — А вином тут не поможешь.
Рэн взглянул на помощника с занесённым кулаком:
— Не при нас.
Тот опустил руку и отошёл от стонущего рыцаря.
Янара наклонилась к Ардию ещё ниже и прошептала срывающимся голосом:
— Вас били по голове?
— Нет, ваше величество. У меня небольшой порез. Я почти не чувствую боли. — Ардий перевёл взгляд на Рэна. — Он сказал «мир».
— Он не отбросил меч.
— Наверное. Я не уследил, каюсь. Мне не терпелось глотнуть воды. — Ардий облизнул растрескавшиеся губы. — Я привык, что в Дизарне рыцарское слово твёрже алмаза. Сам виноват. И вас подвёл.
Рэн поспешил его успокоить:
