(Зло)Вещий сон (СИ) - Суворова Кира
***
Накануне отъезда приехала Морвениса, почти весь багаж которой так и оставили в холле у дверей, чтобы на следующее утро не спускать его снова вниз. Девушке отвели гостевые покои рядом со спальной Лантиль, и две подруги засиделись бы допоздна, если бы не Улла, напомнившая, что уже совсем скоро ранний подъём, а потому пора ложиться спать. Тиль хотела было возмутиться, но вспомнила свои недавние резкие слова, после которых и сама мучилась, а потому промолчала и лишь пожелала подруге спокойной ночи.
Благодаря экономке, проконтролировавшей загрузку багажа своей госпожи и её подруги, и кухарке, подготовившей корзинку с лёгкими закусками и плотно укупоренными напитками, девушки успели позавтракать и выехать в запланированный час. Удобная карета для дальних путешествий, где была отгорожена даже небольшая кровать, мягко покачивалась на рессорах, унося юных леди прочь от суетливой столицы.
Учитывая присутствие Уллы, девушки довольствовались приличествующими барышням разговорами о погоде на курорте, о мелькающих за окном видах, о новых модах и тому подобных милых пустяках. На обед остановились в самом приличном из придорожных трактиров, тоже рекомендованном лекарем. Девушкам удалось даже немного освежиться в снятом на пару часов отдыха номере. За это время поменяли лошадей, а возница успел пообедать и даже чуточку вздремнуть.
Бодрые лошадки к ужину доставили барышень к воротам пансиона, где их уже ждала радушная хозяйка. Ещё не старая женщина несколько лет назад осталась вдовой и управляла заведением, ожидая, когда сын закончит свое обучение и возьмёт на себя заботы об унаследованном от отца пансионе. Две её дочери, одна из которых была старше брата на год с небольшим, а вторая младше него на пару лет, помогали матери, приглядывая за слугами и стараясь предугадать желания гостей.
Благодаря такому неусыпному контролю трёх женщин это место в последние годы становилось всё популярнее. Респектабельная публика с удовольствием останавливалась в уютном пансионе, постепенно обрастающем пристройками. В зимнее время заведение почти пустовало. Пользуясь этой передышкой, хозяйка разумно вкладывала прибыль, расширяя своё дело.
Сын, увлеченный наукой, не вмешивался в решения матери. Он бы и вовсе переписал на неё своё беспокойное наследство, но приходилось соблюдать приличия, а даме становиться у руля можно было только прикрываясь именем мужа или сына. Пусть все и знали о фактическом положении дел, но формальности соблюдены, а значит и упрекнуть не в чём.
Лери Ловиса, хозяйка набирающего известность пансиона, распорядилась по поводу багажа и насчет ужина для двух милых барышень и сопровождающей их служанки. Вышколенная прислуга быстро выполнила указания, и вскоре подруги уже расположились в уютной гостиной своих покоев, успев оценить и свои спальни, и прилегающие к ним ванные комнаты, и гардеробную, где под руководством Уллы уже развешивали на длинные вешала наряды юных путешественниц.
Утомленная дорогой служанка порадовалась помощи двух выделенных ей горничных, умело расправлявших платья и чуть сбрызгивающих их специальной ароматной жидкостью, чтобы неизбежные заломы расправились к утру без помощи утюга. Улла собиралась спуститься на кухню, чтобы поужинать с другими слугами, но Лантиль предложила ей присоединиться к трапезе, надеясь этим вернуть прежние тёплые отношения, испорченные резкими словами. Морвениса собиралась возразить, но промолчала, увидев, что служанка со своей тарелкой отсела за небольшой кофейный столик у окна.
Успевшие вздремнуть в дороге, девушки решили немного прогуляться до захода солнца, не торопящегося покидать небосклон. Самая короткая ночь в году минула совсем недавно, лето приближалось к середине, а потому вечерние прогулки были даже предпочтительнее дневных. И жара уже спала, и кружевные зонтики не требуются, да и золотистые лучи остывающего светила заставляют волосы и лица будто сиять. Словом, две подруги, сопровождаемые следующей за ними служанкой, успели рассмотреть не только живописные окрестности, но и многочисленную публику, фланирующую по широкой набережной ближайшего из озёр.
Озёра же эти, славящиеся целебными тёплыми источниками, вытянулись длинным полукругом, словно огромное ожерелье. Сравнение усиливалось высоким холмом, что вполне можно было назвать той самой шеей, к которой и прилагалось диковинное украшение. По правде говоря, поэты и художники уже давно использовали все возможные аллегории и эпитеты, восхваляя местные красоты. А потому высокопарные слова, посвященные курорту, уже навязли в зубах и воспринимались очередными банальностями.
Морвениса продекламировала кого-то из классиков, одним из первых подметившего особенности здешней топографии. Лантиль не любила заучивать стихи наизусть, а потому, помолчав немного, предложила забраться как-нибудь на вершину холма, с которого можно полюбоваться на “ожерелье”. Подруга восторженно поддержала эту идею, она вообще довольно часто делала что-то с восторгом, не стесняясь в выражении своих эмоций, что восхищало Тиль, смущавшуюся почти по любому поводу.
Уже перед сном она снова вспыхнула, когда Мори, дождавшаяся ухода Уллы в её каморку при гардеробной, вполголоса сообщила, что через несколько дней на курорт приедет брат. Мальвадус решил тоже ненадолго вырваться из города с его раскаленными мостовыми и духотой. И он с удовольствием сопроводит их на вершину холма, где так славно будет устроить пикник.
Лантиль не нашла доводов для возражений, а потому опять промолчала, пытаясь сообразить, как же ей теперь общаться с мужчиной. Стоит ли поговорить с ним о недопустимости ухаживаний за чужой невестой? Или лучше делать вид, что ничего не было, а значит и не будет? Так ничего и не надумав, девушка уснула. Утомлённая дорогой и вечерней прогулкой, она на этот раз обошлась без сновидений, а потому утром была свежа, бодра и полна приятных предчувствий. Определённо, дядюшка был прав, ей точно пойдет на пользу предложенный лекарем отдых.
Глава 10
Купания в отгороженных бассейнах с целебной водой и другие приятные процедуры, которые в силу возраста две подруги не смогли оценить в полной мере, полагаясь лишь на восторженные отзывы дам постарше, заполнили почти всё дневное время Тиль и Мори. Вечерний моцион после лёгкого ужина вносил приятное разнообразие в расписанный по часам план лечения, рекомендованный целителем.
Лантиль, обрадованная первой ночью в пансионе без сновидений, была всем довольна, а вот Морвениса заметила, что местная публика состоит лишь из дам, да сопровождающих их немолодых господ — мужей и отцов.
— И кто, скажи на милость, оценит наши тщательно подобранные наряды? — сокрушалась она, забравшись в постель к Тиль, когда Улла ушла в свою комнатку.
— Другие дамы, — улыбнулась блондинка. — Вот мой дядюшка вовсе не замечает, что за платье на мне, какая прическа. Да и большинство мужчин, наверное, такие же.
— Ну уж нет! — фыркнула Мори. — Мальвадус и сам всегда элегантно одет, и все мелочи в дамских нарядах подмечает. Дело, видимо, в возрасте.
— Возможно, — Тиль попыталась представить дядю Олва молодым, щеголеватым и обращающим внимание на что-либо кроме его любимых старинных свитков.
— Ну вот! А тут симпатичных кавалеров совсем не видно, — вздохнула Морвениса. — Хотя мы всего второй вечер на курорте, может, они к выходным приезжают навестить отдыхающих родных?
— Может быть. Вот и твой брат так решил.
— Да, надеюсь, с его появлением станет немного повеселее. Нет, я не спорю, все эти купания и обёртывания с массажами даже приятны, но какая же скука тут по вечерам!
Лантиль подумала, что дома, пожалуй, у неё ещё меньше разнообразия и развлечений, но промолчала. А Морвениса принесла какой-то роман, что ей от щедрот оставила уехавшая уже в свой приграничный городок тётя. И какое-то время девушки по очереди читали вслух. Но вскоре уже в полный голос хохотали над особо удачными фразами.
— О, послушай вот это: “Один взгляд медовых глaзок — и весь его здрaвый смысл переместился в штaны”, — смеялась Мори, прижимая книгу к груди. — Хотя дальше нам даже намекают, куда именно спрятался здравый смысл: “Его язык, ворвавшийся в ее рот, неистово делал то, к чему стремилась другая часть его тела”.
