(Зло)Вещий сон (СИ) - Суворова Кира
К счастью, манипуляции Уллы принесли свои результаты: к завтраку юная леди вышла пусть и в более закрытом платье, чем принято летом, но следы на плече почти исчезли. Остались лишь четыре бледнеющих пятнышка — там, где особенно больно впивались прикрытые металлом мужские пальцы.
Дядя рассказывал что-то о своих любимых древних свитках, но Тиль почти не слушала, погрузившись в размышления, лишь улыбалась в ответ и кивала время от времени. К счастью, Барфиниса проявила больше интереса к теме разговора, а потому никто не заметил задумчивости девушки.
Чуть позже с экономкой такая тактика не сработала, пришлось по-настоящему погрузиться в проверку счетов, разбираться с приходами и расходами, которые оказались на удивление разнообразными. Лантиль и подумать не могла, что каждая мелочь в доме попадает в аккуратно расчерченные Барфинисой таблички.
— Но это же сущие гроши! — попыталась возмутиться девушка. — Зачем их записывать?
— Да, за прошлую неделю сумма не велика, — спокойно ответила пожилая женщина. — А за год? И ведь таких маленьких расходов не один и не два, а в результате получаем вполне ощутимые цифры. Если их не учитывать, то и сами не поймёте, куда деньги утекают.
Тяжело вздохнув, Тиль продолжила изучать записи, ещё больше проникаясь уважением к труду экономки, взвалившей на себя заботы о витающих в облаках дядюшке и племяннице. После обеда, когда стало ясно, что Морвениса уже не приедет, девушка прогулялась с Уллой и даже потренировалась с ней в метании кинжалов, с удовольствием отметив, что с каждым разом всё чаще попадает в цель, причем именно лезвием.
— Я же говорила! — подтвердила её наблюдения служанка. — Скоро вы не хуже меня будете это делать.
— Это вряд ли, — улыбнулась Лантиль. — Твои тяжелые ножи я точно никуда кинуть не смогу, лишь этот, детский.
— О, он не детский, — Улла ловко подкинула и поймала упомянутый госпожой тонкий кинжал. — Это дамский, просто я привыкла уже к мужским, спасибо братьям.
Вернувшись к ужину, Тиль впервые за день смогла нормально поесть. Утром и в обед она лишь едва притронулась к еде, пользуясь тем, что дядя и экономка снова увлеклись разговором и не обратили внимания на пропавший аппетит девушки. Да и серьёзную задумчивость приняли за новый этап взросления юной леди, которая совсем скоро официально станет невестой, а затем и женой.
***
Летний вечер всё никак не заканчивался, ведь осталось всего несколько дней до самой короткой ночи в году. Дядя сразу после ужина опять скрылся в библиотеке, воодушевлённый очередной гениальной догадкой, ради подтверждения которой наверняка снова начнёт пропадать в королевской библиотеке. Барфиниса тоже удалилась в свои покои. А потому и Лантиль поднялась к себе, размышляя, стоит ли приниматься за вышивку — чего ей вовсе не хотелось, но приличия… — или начать читать следующий роман. Чтение победило, тем более что и Морвениса просила поторопиться с возвращением книг.
Решив, что приятнее всего будет усесться на мягкую перину, подложив побольше подушек под спину, Тиль сразу приготовилась ко сну с помощью Уллы. Тщательно расчесанные волосы заплели в две косы, чтобы за ночь не спутались, да и не так жарко спать было; на руки и лицо по совету Мори нанесли крем с легким цветочным ароматом. Новенькая сорочка, отделанная кружевом, уже совсем не напоминала детские пижамы, в которых ещё недавно так сладко спалось.
Удобно устроившись, Тиль почувствовала себя почти героиней одного из романов. Такая же элегантная, немного надушенная и готовая к приключениям… По крайней мере, к тем, что можно пережить, читая книгу. Не всё из прочитанного было ей понятно. Тиль на днях нарезала лист бумаги и делала маленькие закладки, чтобы позже поинтересоваться у более сведущей подруги. Одну фразу она даже незаметно для себя прочитала вслух:
“— Возьми меня рукой… — очень вежливо попросил он и усмехнулся: — В этих замках как-то холодновато”.
Сидевшая у окна Улла как-то странно хрюкнула, наклонившись над кинжалами, что укладывала в ножны.
— Ну хоть ты мне объясни! — обернулась к ней возмущенная Тиль. — Почему такую чушь пишут? Ведь всем известно, что ручки у настоящих леди прохладные, постоянно мёрзнут. И обычно во всех романах их согревают кавалеры своими поцелуями. А тут какой-то странный мужчина… Или героиня с неправильными руками, слишком горячими?
Служанка, закусившая нижнюю губу, чтобы не выдать себя, к концу рассуждений юной леди всё-таки не сдержалась. На её звонкий хохот заглянула Вивека:
— Смешная история попалась? — кивнула она на книгу в руках Лантиль.
— Очень! — ответила Улла.
— Вовсе нет! — одновременно с ней воскликнула Тиль.
— Аааа… — недоуменно протянула старушка. — Ну вы читайте, читайте, а я спать пойду, поздно уже.
И Улла, собрав свой узелок с оружием тоже поспешила оставить госпожу, пока та не заставила объяснить причину бурного веселья.
“В глазах его пылал такой огонь, что она похолодела” — ещё одна спорная фраза поставила в тупик Лантиль, считавшую до сих пор себя довольно сообразительной, да и учителя её всегда хвалили.
— Нет, точно какой-то странный автор! — девушка раздраженно захлопнула книжку. — От огня у него мерзнут, а прохладные женские ручки должны как-то спасти мужчину от холода в замке. Пожалуй, это и дочитывать не стану, лучше завтра другой роман начну, а этот на потом оставлю, если время найду.
Погасив светильники, Лантиль немного поворочалась, принимая удобную позу, и вскоре провалилась в сон. Ей снились продуваемые ветрами замки, заставлявшие озябших кавалеров теснее прижиматься к возлюбленным дамам. Потом эти пары грелись у каминов, а отблески огня подсвечивали глаза мужчин, пугая холодеющих барышень. Затем пригрезились многочисленные кинжалы, летящие в мишени, сделанные из парадных портретов чьих-то предков.
В общем, дневные переживания смешались в причудливом калейдоскопе, где дамы теперь грели в руках блестящие кинжалы, а кавалеры разделывали рядом с огромным камином клыкастого кабана, не обращая внимания на кровь и другую грязь, сопровождающую эту деятельность.
В какой-то момент странная, но казавшаяся вполне мирной и не лишённой уюта, картина затуманилась, чтобы погрузить девушку в знакомый до боли сюжет. Кровь кабана стала там красными лужами рядом с дядей и Вивекой, а дамы и кавалеры превратились в группу мужчин, своим раскатистым смехом потревоживших покой парадной гостиной в доме Лантиль. Сзади послышалась тяжелая поступь, движение воздуха за спиной подсказывало, что страшный гость совсем рядом. Девушка заставила себя повернуть голову, чтобы увидеть, как к её плечу приближается закованная в латы рука. В последний момент Тиль резко отпрянула в сторону и на этот раз её плечо лишь немного оцарапал металл.
— Осссталосссь тридцать сссемь дней! Ты шшждёшь меня?
Девушка почти отпрыгнула от снова потянувшейся к ней руки… И скатилась с кровати. На шум прибежала Улла:
— Барышня, вы с детства не падали во сне. Вам опять стульчики подставлять придётся?
— Если надо будет, то и подставишь! — неожиданно резко отозвалась Тиль, поднимаясь с пола и потирая бедро. Но тут же добавила: — Прости, сон плохой приснился.
— А вот нечего про неотапливаемые замки на ночь читать! — фыркнула Улла, которая и не думала обижаться, от братьев и не такого наслушаешься, а уж во время тренировок… — Вам повезло, ваш муж в этом прекрасном доме поселится, где всегда тепло.
— Я как-то об этом не думала, а теперь… Наверное, ты права, мне повезло.
Смеющиеся разноцветные глаза служанки, её добродушное подтрунивание и знакомый с детства голос отогнали ночные страхи, а встающее солнце, проглядывавшее сквозь лежащий над лужайкой туман, обещало прекрасную погоду, располагающую к прогулкам.
Глава 8
Безоблачное утро в тот день навеяло страсть к прогулкам многим барышням. Вскоре после завтрака появилась Мори. Из её оживлённого щебета дядя Олв ухватил только заданный именно ему вопрос, отпустит ли он милую Тиль погулять в городском парке, где в эту пору собрались все приличные дамы, чтобы себя показать и на других посмотреть. Барфиниса сверх того отметила для себя упоминание каких-то новомодных цветников, устроенных главным королевским садовником на радость горожанам. А Улла поняла, что придётся наряжаться в не самое удобное платье и обязательно держаться поближе к госпоже — в такой толпе всё что угодно может случиться.
