Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2
− Сиганул кто? — спросил равдуха егерь.
− Сиганул, − согласился Дентри.
− Сиганешь коли припекло, − добавил словечко Ватто.
Огляделись − и на третий. В зале приемов, не считая обрушенной колонны, никаких разрушений.
− Эдак его, − просипел в испуге егерь.
Дентри глянул, куда тот показывал. В обломок колонны буквально втерт человек.
− Не люди сделали, − зашептал один егерь второму. — Сказывают в болоте, твари всякие раньше водились. Замок стерегли.
«И этого проняло,» − вздохнул равдух. — «С перепуга, ересь несет?»
− Вот и охранили, − перебил егеря Дентри. — Хороши заступнички.
Однако и сам равдух чувствовал, правдоподобного объяснения увиденному нет. Даже самого глупого объяснения. Он себя укорил за поспешный осмотр помещений. Ведь, наверняка, проглядел что-то важное. А людей? Надо бы получше рассмотреть. Одни вон раздуты, вторые нет. Почему так?
− На четвертый, − позвал Дентри, проходя мимо камина. Совсем не давно он горел, отдавая тепло и свет. — Может и в подвал заглянем.
Егеря посмотрели на него как на умалишенного.
Уже поднявшись, Дентри понял, искать следы стоит именно в подвале. Оттуда вся грязь. А чем дальше от подвала, тем её меньше!
В спальне они обнаружили тело фрайхи, лежавшее поперек широкой кровати. Неприкрытое одеждой оно выглядело безобразно. Отвратительно. Равдух вспомнил, как в прошлом году ловили в Грязных Порогах еретиков из приезжих. Богине своей поклонялись. Идолу каменному. Идол точно так выглядел. Огромное обвислое брюхо, отвислые бесформенные груди, отвислые щеки, нос… Тьфу!
Равдух подошел к телу фрайхи поближе. Никаких явных следов удушения или ран.
«Перевернуть бы её», − подумал он без особого желания к действию.
Коснулся тела пальцем. Под тонкой кожей заходила синеватая жидкость. Нет, не получится.
Чуть дальше второе тело. Человек в ужасе забился в угол. Ногами так сучил, ковер сбил в гармошку. По виду, на лобке скромная поросль и на груди нет волос, принадлежит юнцу.
Дентри присел на корточки. Присмотрелся.
− Штору с окна сдерни, − попросил он одного из егерей.
− Чего?
− Штору сдерни, говорю, − рыкнул равдух.
Егерь от усердия штору сдернул вместе с гардиной.
На левой руке юнца отчетливо видны две ранки. Как будто ткнули чем.
− Ну-ка глянь, − подозвал он второго.
Тот глянул. Прикинул в уме.
− От этого не умирают.
− Однако помер, − Дентри надавил пальцем возле проколов. Здесь плоть тверже дерева.
− На укус похоже.
− Похоже? Вы егеря, вот и скажите, кто их так покусал.
Оба промолчали. По незнанию ли или от греха подальше от его расспросов.
− Стилетом может, − выдвинул новую идею Ватто.
Дентри прикинул расстояние между ранками. Пять дактилей[21].
− А вот еще на ноге, − показал ему второй.
Выше колена точно такие же две ранки, только расстояние меньше. Три с половиной.
«И какие выводы?» — спросил себя Дентри, хотя и так сознавал. Пока никаких.
Все что они выходили в донжоне еще несколько распухших тел. Равдух вышел на площадку четвертого этажа. Гонг сорван с рамы. Диск погнут, цепи его удерживающие порваны. Словно неведомая сила долбанула в него, гонг сорвался и далеко отлетел. Еще немного и упал в болото.
Дентри походил по площадке, осматривая с высоты двор, стены, топь. Мешал дождь, мешал ветер, мешали собственные сбивчивые мысли. Где же ответ? В какую сторону посмотреть, в какую щель заглянуть, под какой камень подлезть?
Уже спустившись на второй этаж, Дентри внезапно остановился. Мысль была столь бредовой, что он даже в нее не поверил. Но потом все-таки уговорил себя проверить её. Чтобы не выглядеть в глазах егерей дураком, решил пойти один.
− Я сейчас, − предупредил он сопровождавших.
Равдух быстро вернулся в зал приемов. Оглядел зал, обежал вокруг колонн. Где-то здесь ему попалась на глаза одна вещь! И только вперившись взглядом в череп стоящий на камине понял − вот и ответ! В разинутой пасти сверкнули два клыка. Подойдя поближе, Дентри поднес руку, явственней представить, какой получится укус от живого обладателя черепа.
Постояв мгновение, равдух стремительно развернувшись, пошел прочь.
− Все, − коротко бросил он. Егеря и раньше едва поспевал за ними, а теперь и вовсе бежали следом.
Спустились по лестнице, проскочили мимо спуска в подвал. На выходе, в вестибюле, второй егерь чуть приотстал.
− Плачет кто-то, − завертел он головой, вслушиваясь в звуки. — Баба вроде.
− Показалось, − потянул его Ватто.
− Наверху, − опять расслышал егерь.
− Вы же ходили? — разозлился Дентри на задержку.
− Тогда тихо было. Может, гляну? — попросился егерь.
Дентри понял, что боится. Вдруг действительно кто-то остался в живых. И этот кто-то свидетель! Ненужный ему свидетель трагедии в замке.
− Раньше надо было глядеть, − строго выговорил равдух егерю.
− Ветер это, − заверил Ватто товарища.
Они живо покинули дом, пересекли замковую площадь. Колодец обошли стороной. Уже на выходе, в воротах, Ватто спросил, сбивая дыхание.
− От чего все это?
− Что это? — Дентри даже не обернулся.
− Ну, смерти?
− Болезнь, − солгал Дентри.
− Заразная? — испугался Ватто и наступил Дентри на пятку. Тот едва не упал.
− Нет! Теперь надеюсь, нет.
Дентри долго служил равдухом. И еще долго собирался служить, потому как более ничего не умел, и к иному занятию приспособлен не был. А в следующем году, ему за выслугу лет полагался докатив. Он очень рассчитывал на эти деньги. Так что между правдой и сотней звонких солидов, он, пусть и поколебавшись, выбрал последние.
4
− Слышишь, карнах? — Гроу старался говорить тихо. — Знаю, слышишь. Подойди. Не бойся, подойди. Дело есть.
Рют глянул на прижатое к железным прутьям лицо пленника. Зверек и зверек. Только на решетку не кидается! Вчера здесь под надзором таких зверьков штук двадцать сидело. Сегодня осталось десять. Закон суров к нарушителям правопорядка. Суров и скор. Остались те, кто не завтра-послезавтра отправится в Баглон. Веселей добывать мрамор, чем украшать виселицу напротив ратуши.
− Да, подойди ты, дубина, − позвал Гроу в нетерпении.
Карнах остановился. Скучно нести в подвале службу, но катепан Дуфус нанял его именно на такую. Охранником в тюрьму.
− Денег хочешь заработать? — спросил арестант злясь. Его страж не торопился откликаться на просьбу.
− Кирку принести? Или пилку по металлу? — отозвался Рют лениво. Действительно скучно. Знай, ходи всю службу вдоль камер туда-сюда. Час ходишь, два ходишь, так всю ноченьку на ногах и маешься. Тюрьма сама по себе невеселое место. А уж подвал и вовсе могильная тоскливость.
− А ты разбежишься, принесешь.
− Может и принесу, − съязвил Рют. — Если вон факел зассышь.
Арестант зло сверкнул глазами. Ой-ой-ой! Страху нагнал!
− Так хочешь заработать или нет?
− Сколько? — спросил карнах отвлечься. Откуда у этого бродяги деньги? Какие имелись, при аресте, изъяли и поделили.
− Пятерик. Твое месячное жалование, на ровном месте поднимешь? Как тебе? — посулил Гроу.
− Не пойдет, − отвернулся от заключенного Рют. Сумма конечно не маленькая, но с учетом вдвое большего долга саккулярию[22] Пассу — бзик! Деньги хоть честные, хоть воровские лишними не будут, но осторожность соблюдать требуется. Прознают, со службы вылетишь. А то и вовсе рядом в камере окажешься.
Гроу с досады, не на карнаха, на себя, тряхнул решетку. Говорил Матуш не задерживаться, не лезть, куда не следует! Нет, на дармовщинку хотел похарчеваться и гульнуть. Вот теперь баландой и харчуйся! Вместе с местным ворьем.
− Это задаток, − убедительно заверил Гроу. Он присматривался к карнаху два дня, как только попал сюда. Порученное Матушем надо, во что бы то ни стало, выполнить! Иначе и в Баглоне достанет, поквитается.
− Сулишь сладко, − осторожничал Рют. В тюрьме ежели с умом деньгу кроме жалования запросто сшибешь. То словцо кому на волю передашь, то писульку отнесешь. За хлопоты всяко в лапу сунут. Не ему, так другому. А зачем другому деньги оставлять? Они и самому потребны. В кости сыграть или с ребятами в капилее посидеть. Опять же день рождение скоро. Пристанут, ставь бочонок ячменного! Глотки-то у всех, что трубы водосточные. Лей, не захлебнуться. На крайней случай должок у саккулярия скостить. Рют поморщился. Пасс, хитрая бестия, наверное, уже и проценты на долг накинул.
− Так и дело важное, − признался Гроу. — Для настоящего мужика.
− Пришить кого? — геройски напыжился Рют. — Только скажи!
− Я тебе про дело, а не про мокруху. Справишься и при деньгах будешь и службу получше этой предложат, и не здесь, а в столице.
− Так меня там и ждут. В столице. А где это ты кир карнах пятой декархии задержался?
