Владимир Поселягин - Маг. Школа

«Глаз» уже в течение минуты докладывал мне об обстановке на складах и подсчитал, сколько немцев там находится. Было их сорок семь. Причём треть принадлежала не новой охране и интендантам складов, а колонне из семи машин, что загружалась у явно продуктового склада. В руках грузчиков были ящики с консервами и мешки с крупами.

– Вот сволочи, моё добро вывозят! – возмутился я до глубины души.

– Что делать будем? – спросил выделенный мне командир.

Он был в немецком френче, но, как мне стало известно, звание у него было старший лейтенант, а должность – командир мотострелковой роты.

– Да ничего, всё уже. Все немцы спят, рядом никого. Есть небольшая группа окруженцев, но они в двух километрах севернее. Вон там. Шесть человек, несут раненого на самодельных носилках.

– Помочь надо.

– Расстояние и где они находятся, я сообщил, – пожал я плечами, направляя носилки к отдельному административному зданию.

– Егоров, слышал?

– Да, – кивнул один из бойцов.

– Сейчас на землю вернёмся, беги к окруженцам и веди их сюда.

– Есть.

Как только мы приземлились, боец вскочил и на негнущихся ногах направился к выходу, у которого лежал в пыли часовой, но потом размялся и побежал, не тронув немца. Кстати, интересная особенность: те танкисты, которых я освободил из плена, немцев кололи штыками охотно и с огоньком, а вот восстановленные раненые, когда я велел ликвидировать их, замялись. В их понимании стрелять и убивать врага через прицел винтовки в бою – это одно, а беспомощных – совсем другое. Может, с моральной точки они были и правы, война ещё не дошла до того беспредела, когда немец становится абсолютным ВРАГОМ, но мне они были не нужны.

В общем, я оставил всё на совести Дружинина, думаю, особисты надавят на то, что их требуется убрать как свидетелей.

– Значит, так, – стал я командовать двумя оставшимися бойцами. – Я пока разворачиваю портал, чтобы сюда перешло около сотни помощников от санитарного вагона, а вы зачищаете помещения… Ясно, не хотите, да? Тогда вон оборону займите да оружие немецкое соберите отдельной кучкой. Это мои трофеи, не ваши… Моралисты хреновы.

Быстро собрав портал, я запустил его, синхронизировал со вторым, тем, что находился у поезда, и, дождавшись, когда появится зеркало перехода, перешёл на ту сторону, застав картину «Не ждали». Двое автоматчиков, которые охраняли портал, и стоявший рядом особист смотрели на меня выпученными глазами.

– Ну и чего ждём? Там со складов многое вынести нужно, бегом за мной! – скомандовал я, развернулся и нырнул обратно в портал.

Отойдя немного в сторону, я понаблюдал, как сперва неуверенно, а потом уже стройно потянулись командир и красноармейцы. Перешедший шестым Дружинин сразу же стал отдавать приказы, а я, махнув на них рукой, – разочаровали, честное слово, – направился в административное здание. Нужно было изучить документацию и снять слепок памяти с местных интендантов. Мне требовались координаты складов не только тех, что оставили отходящие советские войска, но и немецких.

Особист и трое бойцов с трофейными автоматами не отходили от меня, то ли охраняя, то ли конвоируя, главное, не мешали, а то, что с интересом изучали, что я делаю, меня не волновало.

Когда я закончил и вышел из отдельного строения, – туда притащили всех офицеров, обнаруженных на территории складов, – то обнаружил, что появились новенькие, видимо, те окруженцы, которых я засёк неподалёку, и что наглые бойцы Дружинина вынесли почти целый склад, бегая через портал с ящиками и тюками новенького обмундирования.

– Всё, хватит грабить мои склады! – возмутился я. – Вас там всего триста, а вы на два батальона натаскали! Выбросите же всё!

– Больше нас, ещё двести человек присоединилось из тех окруженцев, на которых вы указали, – сообщил подкравшийся со спины особист. – Да и вот новенькие появились.

– Ну-ну.

– Не желаете ли их вылечить, там трое раненых?

– Не желаю. Лютова вылечит, пусть руку набивает.

– Позвольте вопрос… граф… Куда вам столько вооружения и имущества?

– Да оно мне сдалось, как собаке пятая нога. Продовольствие пригодится, а вот остальное… Вам же и продам.

– Не понял, – мотнул головой особист.

– Могу пояснить, мне не трудно, – пожал я плечами. – Зная историю и как примерно будет идти эта война, я уверен, немцы до Москвы дойдут, хотя саму её и не возьмут, сил уже не хватит. По идиотскому приказу ваших генералов-предателей все запасы вооружения и боеприпасов, включая продовольствие, складировано здесь, у границы, включая вооружение для мобилизации, и оно всё досталось немцам. Вооружать вам формирующиеся из ополчения дивизии нечем уже сейчас. Со складов ещё царского режима им раздаются древние японские винтовки и берданки. О пулемётах и пушках уж и говорить не стоит. Всё современное и новейшее вооружение у вас или погибло в приграничных боях, или досталось трофеями, как эти склады, немцам. Вам нечем воевать, а тут я утащу складов как можно больше и приду к вашему лидеру…

– Товарищу Сталину, – кивнул лейтенант.

– Ну да, к нему. Так вот, приду и скажу: вооружения у меня много, хотите купить – отдам за полцены. Плату возьму драгоценными природными камнями. Думаешь, он откажется? Ещё благодарить будет, уверен. Это вооружение, форма и боеприпасы вам на войне ой как пригодятся!.. О, смотри, здесь на полках и тюки с зимним обмундированием есть.

– Хм, интересная информация. До Москвы немец никогда не дойдёт, не верю я в это, а вот остальное следует обдумать.

– Вот и обдумайте, когда прорываться к своим будете. Всё, разграбление закончилось, идём.

Указав на последних запоздавших и на трёх часовых, что уже снялись с постов и бежали к порталу, у которого стоял Дружинин, последовали и мы туда же. Благополучно перешли через портал и оказались у поезда. Там я разобрал телепорт, убрал его в баул и, заметив, что особист подаёт бойцам какой-то знак, просто перешёл на склады, используя своё умение телепортироваться. Там я оставил метку, так что теперь могу перемещаться сюда сам. У поезда народу действительно прибавилось, и было там около батальона, порядка шестисот человек, так что, заметив тот странный взгляд и жест, поспешил ретироваться. Мало ли что особист сделать хотел, да и чуял, что просто так отпускать меня не хотели и собирались впрячь в ещё какие-то их дела. Пусть сами их решают, у меня свои есть. Лютова вон уже освоилась с медицинским магическим оборудованием, пусть лечит. Если не шиковать, его надолго хватит.

– Ну что ж, приступим. – Потерев руки в предвкушении, я посмотрел на все шесть складов, стоящих с открытыми воротами, да на десяток грузовиков, у которых разлеглись в разных позах немцы. – Где тут продовольственный склад, пора пополнить свои запасы. Продовольствия-то у меня как раз и нет, надо ликвидировать этот недостаток.

Москва, кабинет наркома НКВД Берии Лаврентия Павловича

После вышедшего секретаря в кабинет к наркому прошёл невысокий, но крепкий командир госбезопасности. При каждом его движении под формой перекатывались бугры мускулов. Да и по движению было видно, что он очень серьёзный и опасный боец, однако занимал должность отнюдь не боевика, а аналитика. Видимо, наркому не доводилось ранее видеть на лице этого командира столько озадаченности, поэтому он удивлённо поднял брови:

– Что случилось, Сергей? Новый прорыв, или ещё один из армейцев, «проверенных революцией», к немцам переметнулся?

– Нет, Лаврентий Павлович, тут другое. В последнее время участились случаи перехода линии фронта окруженцев, которые несли всякую чушь. Они все говорили, что встречались с магом из другого мира и тот их наделил разными способностями.

Устало слушавший подчинённого нарком, красные глаза которого показывали, что он не спит уже продолжительное время, спросил:

– Померещилось?

– В том-то и дело, что нет. Я отправил запрос всем частям, не многие смогли ответить, сами понимаете, как сейчас со связью при отступлении, но получил ещё несколько дополнительных фактов. Я их зачитаю… «Двадцать шестого июня под вечер к нашим пробилась на трофейной технике моторизованная группа лейтенанта Архимова, после допроса у особистов, несмотря на то что лейтенант и часть его бойцов были опознаны, он сам и двенадцать его подчинённых были расстреляны как немецкие агенты. Ситуация там так сложилась. Был получен сигнал на отход, две дороги порезаны, а что с этими делать, не знали, вот и расстреляли. Те утверждали, что немецкому языку и знаниям немецкой техники они обучились у мага из другого мира».

– Это единичный случай расстрела свидетелей?

– К сожалению, нет, первый из трёх.

– Продолжай.

– «Следующие несколько дней среди окруженцев не встречалось никого, кто бы сообщал о маге, а вот после двадцать девятого июня они пошли валом. По примерным прикидкам, линию фронта перешло около ста двадцати групп, которые встречались и, главное, общались с неизвестным магом. Общая численность красноармейцев и командиров около двенадцати тысяч. Что странно, теперь все они говорят на немецком языке не хуже самих немцев и знают их уставы и технику. Были проведены множественные проверки для опознания, и в большинстве случаев всё подтвердилось. Простые бойцы и командиры, которые и русский-то не очень хорошо знали, – это о тех, что из Азии и Кавказа, – начали говорить на немецком или проявлять буквально чудеса военного искусства. – Но это ещё не всё. – Тридцатого июня через линию фронта прорвалась и влилась в одну из отступающих колонн группа окруженцев под командованием подполковника Дружинина». Пока ещё идёт проверка, но, по утверждению наших людей, что находились в группе Дружинина, маг действительно был и продал врачам санитарного эшелона, который волей судьбы оказался на оккупированной территории, магические предметы и вылечил всех раненых. Он же снабдил их техникой, продовольствием, вооружением и униформой.