Большая игра - Сапожников Борис Владимирович
Я посмотрел на отсеченную голову моего врага. Она вывалилась из шлема, и я легко узнал в помертвевших чертах аскетичное лицо воина, сказавшего, что будет молиться, чтобы Господь свел его в схватке с карфагенянином. Однако кое-кто распорядился совсем иначе – и я сомневался, что к этому приложил руку Всевышний, скорее уж люди вроде клерка в сером сюртуке.
А после взгляд мой привлекло движение в королевской ложе. Августейшие особы сидели достаточно близко, чтобы как следует видеть арену, и с арены их тоже было отлично видно. Я без труда узнал во вскочившем на ноги немолодом уже человеке, одетом в парадный мундир, украшенный многочисленными орденами, принца Альберта – можно сказать, виновника торжества. О его желудочно-кишечной инфекции благодаря газетам знал весь мир, и я был уверен, что сегодня из-за нас он заработал очередное несварение. Сейчас же принц-консорт Британской империи стоял прямой, как палка, и глядел на нас с такой ненавистью, что я понял – Лондиниум, да и острова в целом надо покинуть как можно скорее. Ведь царственные особы зачастую весьма мстительны, а мне вовсе не хотелось пробовать на вкус месть принца Альберта.
Глава 2
В гостях у ордена
Меньше, чем сэра Галахада, хотелось видеть только подосланных любителями серых сюртуков наемных убийц. Хотя что-то мне подсказывало – очень скоро я могу изменить свое мнение, и изменить кардинально. Паладин Ордена встретил меня у самой кассы, где я старался как можно быстрее получить деньги за победу в схватке и уже прикидывал, как бы поскорее добраться до порта и купить билеты на материк. Лондиниум меня более никоим образом не привлекал. Вот только у сэра Галахада был иной взгляд на эти вопросы, и вряд ли он придется мне по душе.
– Я бы тоже не задерживался в Лондиниуме на вашем месте, граф, – кивнул он, как всегда обойдясь без приветствия, – однако вам все же придется остаться.
– Что же задержит меня?
Я уже пересчитал бумажные фунты и упрятал их в портмоне. Осталось только нанять катер до порта. Быть может, посчастливится поймать того же Смита – владельца «Авроры», хваставшего, что она у него самая быстрая на всей реке. А если не удастся, то прыгать в метро, хотя в его подземельях я вряд ли буду чувствовать себя так же спокойно, как на воде.
– Пара небольших пунктов в приглашении на турнир, – заявил сэр Галахад. – Они были включены туда по просьбе Ордена, и его высочество решил нам в ней не отказывать. Правда, их не включили в краткий текст приглашения, разосланного всем предполагаемым участникам, но вы всегда могли ознакомиться с его полным вариантом в любом посольстве, консульстве и даже торговом представительстве Британии. К тому же в каждом приглашении была сделана специальная ссылка на то, что текст его не полный.
Я почувствовал, что меня зажимают стальные челюсти капкана.
– Думаю, в суде мы смогли бы выиграть, – протянул я.
– Не исключаю такой возможности, – кивнул Галахад, – однако сколько он будет длиться – неизвестно. У вас хватит призовых на услуги адвоката? Они у нас чертовски дорого дерут даже со своих, а уж с иностранца – и вовсе три шкуры.
– И для чего вам понадобились игроки, которые переживут схватки? – сдавшись, поинтересовался я.
– Об этом вы узнаете завтра, граф, а сегодня я приглашаю вашу команду отдохнуть вместе с другими игроками в обители Ордена, – он сделал вид, что собирается уходить, но неожиданно обернулся и добавил: – И, кстати, мы пригласили к себе далеко не всех, а только лучших из тех, кто пережил игры. Неудачники, растерявшие бойцов, нас не интересуют.
Мои бойцы без особого энтузиазма восприняли перспективу остаться в Лондиниуме, и я отлично понимал их. Вот только рота королевских гвардейцев, ненавязчиво окружившая казармы Колизея, и несколько вместительных кебов говорили сами за себя. Удрать по-тихому не получится, а прорываться с боем через половину британской столицы – глупее ничего не придумаешь. Мы, конечно, все профессиональные бойцы, но бунт поднимать никто не собирался. Не было среди нас новых Спартаков, да и быть не могло. Ведь мы давно уже не были рабами-гладиаторами – мы были вольными игроками хотя бы с иллюзией свободы выбора. Правда, даже иллюзий нам часто не оставляли – вот как сегодня, например.
Я глядел на ровные ряды алебардистов в красных мундирах, стальных кирасах и шлемах-капеллинах[4] с треугольными забралами. Между ровными рядами взводов замерли, стоя на колене, арбалетчики, одетые в вареную кожу поверх тех же мундиров и капеллин, но без забрал. Свое мощное оружие они держали опущенным, но я был уверен – на то, чтобы взвести его и дать слитный залп, у них не уйдет много времени.
– А я думал, они медвежьи шапки носят, – удивился простодушный Тарас, глядя на окруживших казармы солдат.
– На парадах и прочих церемониях – носят, – заверил его я.
– Значит, кое от кого ждут все-таки сопротивления, – хищно усмехнулся, подкрутив длинный ус, Корень.
– Не ждали бы, – заметил Вахтанг, – не стали бы и солдат сюда сгонять.
– Зачем мы им только понадобились? – развел руками Армас. – Если даже не лаской, так таской хотят себе заполучить.
– А вот можешь спросить у него, – махнул Корень рукой на рыцаря Ордена, стоявшего ближе всего к кебам. – Он тут явно отвечает за то, кого пропустить в город, а кому с ними ехать.
Форма этого рыцаря отличалась от той, в которой ходил Галахад. Она больше походила на мундир французского королевского гвардейца – то же сочетание синего и белого цветов и горжет позолоченный, без красного креста Святого Георгия. Сам рыцарь был моложе Галахада, и что-то неуловимое отличало его от уроженцев Альбиона. Стоило же подойти поближе, как я расслышал в его речи отчетливый французский акцент.
– Граф Остерман-Толстой? – поинтересовался он больше для проформы, когда я с командой подошел достаточно близко.
Я кивнул, но ничего говорить не стал.
– Маркиз Лафайет, – представился рыцарь Ордена, протягивая мне руку в перчатке.
Никогда не понимал этого обычая. Или уж: не подавай руки, если так холодно, или потрудись перчатку все же снять. Но в чужой монастырь не лезут со своими уставами, а потому я пожал протянутую руку. – Я тут вроде распорядителя, слежу, чтобы кому следует достались кебы. Ну и чтобы наши жулики с вас платы не взяли, если потребуют, знайте, за все заплачено Орденом. Не давайте этим пройдохам ни пенни, – он похлопал по черному борту ближайшего кеба. – Вот этот – ваш, кебмен знает, куда ехать.
– Благодарю, – кивнул ему я и велел команде забираться во вместительное нутро кеба. – Я так понимаю, вы француз, и явно не из местного капитула Ордена. Должно случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы не просто собрали рыцарей из других стран, но еще и игроков привлекли на не особенно добровольных началах.
Лафайет быстро улыбнулся мне, как будто я отпустил какую-то смешную шутку, от чего его тонкие усики дернулись, словно жили собственной жизнью. Но сказал он только:
– Вам все расскажут в резиденции. Поверьте, сэр Томас не станет держать вас в неведении дольше необходимого.
Он кивнул мне и тут же обратился к следующему подошедшему игроку. Уже садясь в кеб, я узнал в нем горбоносого командира карфагенян. Тот был недоволен сложившейся ситуацией, и приветливая улыбка на лице маркиза Лафайета вряд ли могла хоть как-то исправить дело.
Кеб оказался весьма хорош – нас совсем не трясло, пока мы катили по мостовой к неведомо где расположенной резиденции Ордена. Окошки в кебе были плотно занавешены, но вряд ли из соображений секретности, скорее всего, просто для того, чтобы хоть как-то оградить пассажиров от вечного лондиниумского смога. Эфемерная, конечно, защита, но лучшей все равно нет.
– Теперь нас всех будут проверять – не выродки ли? – В голосе Корня звучала злость, казалось, сейчас рядом со мной сидит волк и глухо рычит, оскалив клыки.
– Вряд ли, – покачал головой я. – Проверять бы если что начали еще до игр. А то выходит как-то некрасиво. Если выродки окажутся среди победителей, вряд ли это удастся скрыть. Да и оружие у нас не забрали, значит, мы в крайнем случае сможем подороже продать свои жизни.
