Андре Нортон - Торговцы во времени
Все открытия в науке происходят не вдруг, к ним идут шаг за шагом. Их историю можно проследить по этим шагам исследователей. Но представь, что ты сталкиваешься с результатом, который, судя по всему, получен сразу, без всякой подготовки. Что бы ты предположил в таком случае?
Росс уставился на майора. Хотя он не понимал, какое это имеет отношение к путешествиям во времени, но тем не менее почувствовал, что Кэлгаррис ожидает от него серьезного ответа.
– Либо эти шаги хранились в полном секрете, – медленно ответил он, – либо это открытие не принадлежит тем, кто о нем заявил.
Впервые майор глянул на него с одобрением.
– Предположим, это открытие жизненно важно для тебя. Что ты будешь делать?
– Попытаюсь выяснить, откуда оно взялось!
– Вот именно! За последние пять лет наши соседи напротив заявили о трех таких открытиях. Одно мы смогли проследить, повторить и использовать с некоторыми собственными дополнениями. Происхождение двух других до сих пор неизвестно, но они как-то связаны с первым. Сейчас мы пытаемся разрешить эту проблему, но время поджимает. Хотя у красных имеются совершенно невероятные штуки, они по какой-то причине ими пока не пользуются. Иногда эти штуки работают, иногда нет. Все это говорит о том, что красные ведут работу с открытиями, которые в основном сделаны не ими самими.
– Откуда же они их получили? С другой планеты? – воображение Росса заработало. Неужели удалось сохранить в секрете успешное космическое путешествие и контакт с другой разумной расой?
– В некотором смысле – да. Только эта планета удалена от нас не в пространстве, а во времени. Семь лет назад к нам попал человек из Восточного Берлина. Он был почти уже мертв, но прожил достаточно, чтобы надиктовать на пленку совершенно потрясающие сведения, настолько невероятные, чтобы навести на мысль о безумии. Но это было после Спутника, и мы не решались оставить без внимания любые намеки о происходящем по ту сторону Железного Занавеса. Запись была исследована учеными, и они предположили, что в этих сведениях есть правдивое зерно.
О путешествиях во времени писали фантасты, остальные считали их невозможными. Потом мы узнали, что красным удалось это сделать.
– Вы хотите сказать, что они отправлялись в будущее и доставили оттуда те машины, что используют сейчас?
Майор покачал головой:
– Не в будущее. В прошлое.
Что за странная шутка? В непонятном волнении Росс не удержался от ответа:
– Послушайте, вы знаете, у меня нет такого образования, как у ваших умников, но я знаю, что чем дальше в прошлое, тем проще были все вещи. Мы ездим в машинах. Всего сто лет назад люди ездили на лошадях. У нас есть ружья – а еще не так уж давно люди рубились на мечах, стреляли друг в друга из луков и прикрывались от стрел тонкими пластинами из металла. Каким образом могли красные найти в прошлом что-то, что пригодилось бы сегодня?
– Именно это и занимало нас последние семь лет, – возразил майор. – Причем даже не как, а где. Потому что где-то в прошлом они смогли вступить в контакт с цивилизацией, способной порождать такие идеи и делать такое оружие, что наши эксперты просто становятся в тупик. Мы должны найти их источник и либо воспользоваться им, либо изолировать его. Но до сих пор мы только пытаемся его отыскать.
Росс покачал головой:
– Это должно быть очень далеко в прошлом. А эти ребята, что отыскивают гробницы и раскапывают древние города – не могли бы они дать вам какие-то указания? Неужели от такой цивилизации не осталось ничего, что сохранилось бы до сегодняшнего дня?
– Это зависит, – заметил Эш, – от типа цивилизации. Египтяне строили из камня и очень основательно. Они использовали орудия из меди, бронзы и камня, и жили в сухом климате, хорошо сохраняющем предметы. В Междуречье строили из обожженного кирпича и тоже использовали медь, бронзу и камень. И там климат был вполне подходящим для сохранения древностей. Греки строили из камня и писали книги, сохранившие их историю для потомков. Так же, как и римляне. По нашу сторону океана инки, майя, предшествовавшие им неизвестные народы, ацтеки – все они строили из камня и пользовались металлическими орудиями. Металл и камень сохранились. Но что, если в древности существовали люди, использовавшие пластмассу и нестойкие сплавы, и не желавшие сооружать долговременные строения, чьи инструменты, например, экономии ради, не были рассчитаны на длительное использование. Что могло сохраниться от них – предположим, если нас от них отделяет период оледенения, когда ледники стерли в пыль то немногое, что они оставили?
Доказано, что полюса нашей планеты перемещались, и те районы, что сейчас лежат в высоких широтах, были когда-то тропиками. Катастрофа, настолько мощная, что привела к передвижению полюсов, могла бесследно уничтожить любую, даже самую высокоразвитую цивилизацию. У нас есть веские основания полагать, что такие люди существовали, надо только найти их.
– А Эш у нас раньше был скептиком, теперь же изменил свое мнение, – майор слез со своего насеста на полке. – Он – археолог, один из тех, что раскапывают гробницы, и он знает, что говорит. Мы должны вести свою охоту в те времена, когда еще не была построена первая пирамида, когда земледельцы еще не осели в долине Тигра. Но мы должны позволить врагу вывести нас на след. Вот почему ты здесь.
– А почему я?
– Это вопрос, на который наши психологи все еще ищут ответ, мой юный друг. Похоже, что большинство людей из разных стран, которые объединились вокруг нашего проекта, оказались слишком, цивилизованными. Их реакции на те или иные ситуации слишком привязаны к определенным нормам, и они не могут их преодолеть. А если внешняя угроза и заставляет их сменить модель поведения, то потом они оказываются настолько деморализованными, что не могут работать в полную силу. Научите человека убивать – например, на войне – и потом его придется долго приводить в норму.
Но в результате тех же войн появился и другой тип людей. Такой человек – прирожденный коммандос, секретный агент, вся его жизнь – это бой. Их немного, и они – мощное оружие. В мирное время это сочетание нервов, эмоций и навыков становится опасным для самого общества, которое эти люди защищали во время войны. В обстановке мира они превращаются или в преступников, или в неудачников.
Люди, которых мы посылаем исследовать прошлое, не только получают самую совершенную подготовку – все они принадлежат к такому типу, к "первопроходцам". О таких людях вспоминают с умилением – когда они мертвы, но жить с ними бок о бок не особенно приятно. Наши агенты в современной жизни – неудачники, потому что их способности в наше время остаются невостребованными. Они должны быть достаточно молодыми и обладать определенным уровнем интеллекта, необходимым для того, чтобы усвоить подготовку, а также пройти наши тесты. Понимаешь?
Росс кивнул:
– Вам нужны пройдохи именно потому, что они пройдохи.
– Нет, не потому, что они пройдохи, а потому, что не вписываются в современное общество. Не надо думать, Мэрдок, что у нас тут уголовная организация. Но человек, которого в одни времена называют преступником, в другие может стать героем. Это грубый пример, но он правильный. Когда человек проходит нашу подготовку, он не только в состоянии выжить в том периоде, куда его направляют, но и вполне может сойти за уроженца той эпохи.
– А как насчет Харди?
Майор уставился в пространство.
– Ни одна операция не застрахована от грубых ошибок. Мы никогда не утверждали, что у нас не бывает неприятностей, и что наша деятельность безопасна. Мы вынуждены иметь дело как с уроженцами разных времен, так и в случае, если нам повезет и мы выйдем на след, с красными. Они подозревают, что мы стараемся выследить их. Им удалось заслать к нам Курта Фогеля. Его подготовка и прикрытие оказались почти совершенными.
Теперь ты узнал, что хотел, Мэрдок. Ты соответствуешь нашим требованиям и перед первым выходом на маршрут тебе будет предоставлена возможность сказать "да" или "нет". Если ты скажешь "нет" и откажешься от задания, то ты автоматически становишься узником и остаешься здесь. Ни один человек, прошедший нашу подготовку, не может вернуться к нормальной жизни – слишком велика вероятность того, что он будет захвачен и использован противником.
– Никогда?
Майор пожал плечами.
– Эта операция может длиться долго. Мы надеемся, что не слишком, но сейчас наверняка сказать нельзя. Ты будешь находиться в заключении до тех пор, пока мы не найдем того, что ищем, или не потерпим окончательного поражения, – он потянулся. – К подготовке приступаешь завтра. Подтай как следует, и когда настанет время, сообщи свой ответ. Кстати, ты будешь работать с Эшем, он введет тебя в курс дела.
Это была новость не из приятных, но Росс решил, что в его положении это приемлемо.
Обучение открыло для него целый новый мир. Освоить дзюдо и несколько иных видов борьбы оказалось довольно несложно, и тренировки ему нравились. Больших усилий потребовали многочасовая практика стрельбы из лука и сложное искусство владения длинным бронзовым кинжалом. Овладение сперва одним языком, а потом другими, интенсивное изучение незнакомых обычаев, запоминание строгих табу и этических норм тоже давались нелегко. Росс учился делать записи при помощи узелков на потайных ремешках и знакомился с искусством примитивных торговых сделок. Он начал разбираться в том, какова стоимость небольших крестообразных слитков металла по сравнению с нитками янтарных бус и выделанными белыми мехами. Теперь он понял, почему при первом знакомстве с целями операции "Ретроспектива" ему показывали купеческий караван.
