Рассказы разных лет (сборник) - Тропов Иван
– На вашем месте я был бы тише воды и ниже травы, профессор, – предложил майор. – Пойдемте, кое-что вам в руки я дам.
6. Трудотерапия
(24 часа после)– Идиоты! – орал профессор. – Это же надо было додуматься спрятать передатчик под водой, где десять метров глубины! И двести метров от берега!!! Как мы теперь до него доберемся?!
– Ломы не ронять! – рявкнул майор. – За каждый утопленный лом буду отбивать по одной почке! А теперь рассыпались! По всей длине, я сказал, равномернее! Приступить к работе!
– А сколько?.. – осторожно поинтересовался кто-то.
– Откуда стоите – и до полудня! Начали!
– Майор, это самоуправство! – заявил профессор. – Я буду жаловаться! Я, в конце концов, нобелевский лауреат! Обо мне знает весь мир! Я…
– Профессор, либо вы беретесь за лом – либо я берусь за вас. Вы хоть иногда читаете, что подписываете? Пункт тринадцать подпункт дэ. Неподчинение в критической ситуации главе экспедиции рассматривается как дезертирство в военное время. Вы меня понимаете?
– Да я… – начал профессор с новыми силами, но майор его перебил:
– Послушайте, профессор… Мои люди работали всю ночь. Они вымотались как лошади. Они выломали пятьсот квадратных метров этой дряни, но они не могут работать вечно. От вас, доходяг, требуется всего лишь сохранить то, что они сделали. Чтобы сейчас, когда взойдет солнце, все это опять не заросло льдом.
– А почему вы не работаете? Я, нобелевский лауреат, значит должен махать ломом, а вы…
– Потому, – сквозь зубы процедил майор, – что вы, профессор, всего лишь нобелевский лауреат. А я – командую нобелевскими лауреатами. Так что мне по рангу положено! Еще вопросы есть? Вопросов нет. Тогда кругом и шагом марш выполнять боевую задачу, ополченец Ордынцев!
7. Лень, мать прогресса
(54 часа после)В воздухе снова ревело. Один истребитель ушел на базу, но его место занял свежий. Все кружил и кружил над островом…
И на этот раз под крыльями у него не пусто. Много и разного.
– Майор, я больше не могу…
– Есть такое слово «надо», – отчеканил майор.
– Господи, ну это же идиотизм! Ломами воевать с наномашинами!
– Руками шевелите, а не языком, профессор. Мы должны добраться до передатчика раньше, чем звездно-полосатые решат превратить нас вместе с островом и всем этим льдом в радиоактивное пепелище!
За две ночи солдаты выломали стометровый проход в стальном льду. По нему мог идти катер – но пока это была ровно половина пути до того места, где затоплена бочка с передатчиком.
Всего лишь половина…
– А почему ваш генерал сам не может к нам прилететь? – не унимался профессор. – Где ваши хваленые космические силы со спутниками наблюдения? Где это все?! Почему американцы уже здесь, а генерала вашего все нет и нет?!
– Да потому, что у нас каждая кухарка норовит управлять страной, вместо того чтобы делать то, что ей положено! – рявкнул майор. – Потому у нас в стране и бардак! Ну-ка работать, я сказал! Лом в руки и раз, два-а! Раз, два-а!! Раз, два-а!!!
Третьи сутки без сна озлобят даже ангела. А уж с этой тупой профессорней, которая хуже баранов…
– Да не буду я! – профессор опять остановился. – Я же вам говорю, майор: я не то, что очистить проход до передатчика – я вообще могу все это очистить! Мне нужно только два часа. Всего два часа! У нас отработана технология конструирования согласованной работы нескольких видов наномашин, а здесь будет достаточно вообще одного! Одного вида! Самого элементарного! В конце концов, для чего мы их разрабатываем, эти наномашины, как не для того, чтобы избавить человечество от этого тупого, однообразного и выматывающего труда?! Это же идиотизм чистой воды!
– Это вы идиот! – взорвался майор. – Вы и вся ваша артель доходяг! Придурки! Выдумали, тоже мне! Всю жизнь уран и железо из руды добывали, и все нормально было! А теперь что?! А если эта дрянь уже весь океан так покрыла?! Мало вам этого?! Жизнь облегчили, да?! Облегчили?!! Так теперь долбите ломом и не вякайте! Работать, я ска…
Майор закашлялся. Воздух за эти два дня изменился. Он стал сухой, как в запертой комнате, где несколько часов работал пылесос. Драл глотку, как наждак.
– Это была ошибка… – промямлил профессор. – Это все из-за вашего генерала… Я же говорил, что это наука! Что нельзя просто требовать…
Он осекся под взглядом майора.
– Что?..
– Лом… – просипел майор.
– Что лом? Ах, лом…
– ТЫ УТОПИЛ ЕЩЕ ОДИН ЛОМ, ГНИДА ОЧКАСТАЯ!
Уже четвертый! Эти доходяги утопили уже четыре лома!
И если они утопят еще один – все, дело табак. Лед под солнышком будет расти быстрее, чем они его сдалбливают. До передатчика будет вообще не добраться…
– Майор…
Майор обернулся. Еще один очкарик, только этот был совсем уж как побитая собака.
– Ну что еще?
– Мне, право, неловко, но…
– Да говорите же! Что у вас?!
Ученый совсем смутился и вперился в ботинки майора.
– Я всего-то положил его, только чтобы перчатку поправить… Кто же знал, что там небольшой уклон, и он так быстро скатится… Я даже глазом моргнуть не успел, как он…
– Убью!!!
8. Клин клином
(56 часов после)– Вы точно все просчитали?
– Точно, точно! – от нетерпения профессор переступал с ноги на ногу. – Да что здесь просчитывать, тут все элементарно! Нономашины будут ползти по стали, выдирать атомы железа из кристаллической решетки и окислять его. Процесс с положительной энтальпией, так что разъедать лед они будут гораздо быстрее, чем те, которые лед собирают из воды. На порядки быстрее! Потому что это самое эффективное и самое простое, что только можно придумать. Тут просто негде ошибиться!
Майор вздохнул. Третьи сутки без сна, в голове все мешалось…
– Все правильно, майор. Все верно. Подобное подобным, – все болтал профессор. – Одолеть наномашины могут только другие наномашины. У нас завелись мышки и съели все наше зерно, и теперь мы делаем кошек, чтобы они съели этих мышек!
– А вы уверены, что для этих кошек потом не потребуются собаки?.. Эта штука не превратит в ржу все остальное, что есть в мире стального? Все корабли, все машины, все инструменты…
Все оружие…
– Уверен, уверен! Этот штамм наномашин может передвигаться только по стали! Они съедят эту пеносталь на океане, но распространяться дальше не смогут!
– А когда они доедят эту дрянь, они…
– Да все сделал, как вы просили! Когда кончится доступная для окисления сталь, в наномашинах сработают блоки самоуничтожения. Меньше чем через семь сотых секунды после того, как они лишатся работы. Вы глазом моргнуть не успеете, как они сами перемрут!
Майор вздохнул. Покосился на истребитель, нарезающий над островом бабочки.
В конце концов, это его долг. Если уж не довелось избежать утечки информации, то надо хотя бы минимизировать ее последствия…
– Ну? Можно, майор? Давайте!
– Ну давайте… – махнул рукой майор.
9. Рай на земле
(56 часов 14 минут после)Рыжее пятно ползло во все стороны от острова. Расползалось, расползалось, расползалось…
Казалось, что это горит и сворачивается в рыжие трубочки лист серебристой бумаги.
– Ну, что я говорил! – заявил профессор. – Видите, как все просто и безопа…
Рев истребителя изменился. Он пикировал вниз.
Ну все. Началось.
Чуть-чуть не успели…
– На землю! Ложись!
Майор повалил профессора, накрыл его своим телом. Мгновения растянулись в минуты, почему-то вспомнилось, как давным-давно тонул в пруду…
А истребитель все пикировал и пикировал. Как-то подозрительно долго.
Майор поднял голову – и еще успел заметить, как истребитель пробил рыжеватую корку стального льда и ушел в воду.
