Дети Хаоса - Дункан Дэйв
— Убейте его! — закричал Орлад, переходя в боевую форму.
* * *Он должен был умереть на месте. Все его товарищи дали клятву Тереку Храгсону, и сатрап мог рассчитывать на их верность, как ни один другой смертный на Додеке. Орлад не успел это сообразить, а его боевой зверь не мог. В нем осталась лишь ненависть. Забыв о ранах на спине, он помчался вперед.
Терек заметил черную пантеру, летящую, словно рука смерти, и сразу узнал Орлада. Несомненно, он поздравил себя за то, что предвидел вероломство флоренгиан. Сатрап развернул колесницу на одном колесе и принялся безжалостно нахлестывать онагров, направив их вниз по склону. Уловив запах хищника, они и сами понеслись со всех ног, и уже через несколько минут сумели оторваться от атакующего боевого зверя.
Склон холма был очень крутым. Если бы онагры скакали по ровной земле, они бы добрались до города, где Терек нашел бы подмогу. Но на склоне было полно камней. На маленькие Терек не обращал внимания, однако валуны следовало объезжать, в то время как Орлад попросту их перепрыгивал. Черная смерть нагоняла колесницу.
Он был уже совсем рядом, когда камень средних размеров положил конец гонке. Колесницы не рассчитаны на такую езду. От удара колесо разлетелось на множество мелких осколков. Колесница описала полный круг вокруг своей оси, и сатрапа выбросило, словно камень из пращи, а онагры безнадежно запутались в постромках и треснувшем ярме. Ось разлетелась на несколько кусков, второе колесо покатились вниз по склону.
Терек оказался перед вполне очевидным выбором: упасть на землю в теле пожилого человека или принять боевую форму в воздухе. Его накидка отлетела в сторону. Внешне он изменился незначительно — лишь немного отросли когти, а на лице появился настоящий клюв — но с этого момента он был мертвецом, поскольку уже не мог принять прежнего облика. Неважно. Как величайший боец своего поколения, он покроет себя славой, послав своих врагов вперед, чтобы они сообщили о его прибытии в залы Веру. К этому он готов.
Он довольно ловко приземлился на пальцы с острыми когтями, в то время как Орлад рвал траву в отчаянной попытке найти опору и броситься в атаку. Когда Орлад подпрыгнул, Терек развернулся на одной ноге и выбросил вперед смертоносную шпору. Такой удар, нанесенный пятифутовой ногой, мог рассечь человека, как спелый плод. Увы, время не знает жалости. Орлад был младше своего противника ровно в три раза. Он развернулся в воздухе, и когда нога проносилась у него над головой, успел перехватить ее зубами. Глухо затрещали кости.
Орлад упал на землю и тут же вскочил. Терек неловко рухнул рядом, и его длинное тело исчезло под грудой боевых зверей.
* * *— Я сам хотел его разорвать, — прорычал Орлад, оглядывая разбросанные по земле останки.
— Жадный! — пробормотал Кровавый Рот. — Учись делиться.
— Здесь найдется по кусочку для каждого, — с усмешкой заметил Хротгат. — А что подумает остальное войско, господин?
О Веру! Фланг Леорта вышел на охоту в боевой форме, что сочли бы проявлением чистой агрессии, но смерть сатрапа, брата лорда крови… Теперь даже Хет их не спасет. Восемь человек оказались вне закона.
— Мой господин голоден?
Орлад отшатнулся, когда Снерфрик протянул ему кровавый кусок парного мяса. Тут Орлад заметил обрывок шкуры и понял, что это мясо онагра, а не сатрапа, и тут же впился в него слабыми человеческими зубами. Вскоре к нему присоединились все воины фланга. Их переполняла радость победы: они теперь настоящие веристы, и они живы. Их раны уже исцелились, на теле остались лишь белые шрамы.
Однако их командир не мог веселиться. Счет двенадцать против четырех, они выпустили на свободу голодное чудовище, которое еще нескоро насытится. Даже если Стралг назначит нового командира войска, его решение станет известно не раньше весны, а ждать так долго нельзя. В войске Терека было лишь трое командиров охоты — Хет, Карртин и Феллард. Каждый проголосует за себя, так принято у Героев. Будет война.
Им всем грозила очень серьезная опасность. Непосвященных, преступивших закон, можно арестовать, посадить в темницу, судить и покарать, но только не веристов — какая тюрьма их удержит? Чтобы доказать свою верность, три охоты будут соревноваться друг с другом, пытаясь найти и уничтожить предателей.
Семь человек ждали распоряжений нового господина. Орлад не придумал ничего лучше, чем послать их за накидками и сандалиями.
У него появилось несколько мыслей, но все они были бесполезными. Если у Фелларда и Карртина возникнет подозрение, что за убийством стоит Хет, и что вся его охота сидела в засаде… Может быть, следует оставить накидки погибших веристов из Нардалборга в качестве улик? Или эти улики покажутся людям из Трайфорса слишком очевидными, и они заподозрят ловушку? Только текущая вода собьет с толку боевого зверя, взявшего след…
Куда бежать, где спрятаться? До того, как Стралг объединил Грань, многие города с радостью наняли бы для охраны небольшой отряд веристов, не задавая лишних вопросов, но теперь все независимые веристы считались разбойниками. Неужели у них нет другого выбора? Орлад плохо знал мир, начинавшийся за пределами Нардалборга. Трайфорс был самым обычным городком, но именно здесь Орлад понял, как он наивен. Ему нужна помощь, однако никто не будет помогать человеку, нарушившему закон. Дантио может стать Вуалью или вновь превратиться в Дантио — для этого ему достаточно сменить одежду, а ошейник вериста останется с Орладом до самой смерти. Он уже погубил четырех друзей и принял верность еще семи. Если Орлад их предаст, то повторит грех Терека. Теперь у него нет господина, кроме Веру, значит, он стал командиром войска. Ему захотелось кричать.
— Опять! — пробормотал Намберсон.
Все перевели взгляд на склон холма.
Да, к ним быстро приближалась еще одна колесница.
«Пожалуйста, священный Веру, сделай так, чтобы сегодня больше не было убийств!» Колесница направлялась прямо к ним, хотя в густом тумане ни один обычный возница не сумел бы их найти. Он правил ею так, чтобы ветер не доносил до онагров запах крови. Кроме возницы в ней никого не было. Он был в плаще с капюшоном, скрывающим уши. Орлад узнал смуглое лицо. Бесстрашные глаза спокойно смотрели на окровавленных убийц, устроивших пир на месте преступления. Однако Дантио не спустился на землю.
Орлад с недоверием посмотрел на его улыбку.
— Чего ты хочешь?
— Помочь.
— Почему?
Дантио искренне рассмеялся.
— Потому что я твой брат! Разве ты не знал, что родственники помогают друг другу?
Жизнь в Нардалборге убедила Орлада, что драка один на один обычно становится общей, но здесь все было по-другому.
— Ты же меня не знаешь.
На юном мальчишеском лице появилась торжествующая улыбка.
— А вот и нет! Я держал тебя за руку, когда ты учился ходить. Я бы помог тебе, даже если бы ты не был моим братом. Ведь ты покончил с ним! — И он указал на останки сатрапа Терека. — Теперь дому Храга придет конец! Ты только что изменил мир — я ведь говорил, что ты отмечен судьбой, не так ли?
— Как ты мне поможешь?
— Спасу твою шкуру. Теперь мы все беглецы — ты, я, Фабия и Бена. Нам надо быстро соображать и поскорее выбираться отсюда.
— Я не могу бросить своих людей.
— Естественно! Но куда ты хотел их вести? Вернуться к командиру охоты Хету и попросить прощения за то, что вы убили его отца? — Он пронзительно рассмеялся. — Господа, вы избрали себе достойного командира. Я бы сказал так, даже если бы он не был моим братом. Порой достаточно всего одной снежинки, чтобы начался сход лавины. Полагаю, Орлад и есть такая снежинка, а лавина пришла в движение. До конца жизни вы будете гордиться, что сражались с Орладом на Королевской Траве!
Жующие веристы холодно посматривали на эту диковину с высоким голосом. Если их командир фланга ручается за него, то и ладно. Если нет, тоже неплохо. Мертвые обычно помалкивают.
Орлада переполняли незнакомые чувства. Нежное лицо Дантио не внушало ему доверия, однако выбора не было.
